Страница 40 из 203
***
Над пустынной из-за грозы и бури долиной ветер бушевал все сильнее и сильнее.
Дух не ожидал, что Ламмион откроет перед ним разум, но, видимо, оказавшись беспомощным, эльф сдался.
Вот так, запросто, их «никогда» превращались в полное согласие. Надо будет передать Повелителю, что беспомощность действует на этого квэндо губительно, приводит в отчаяние, как почти всех их. Но из-за того, что умаиа не был готов к такому резкому снятию аванирэ, он тоже упустил момент и боялся теперь, что его ловушка для эльфа сработает не так хорошо, как хотелось бы.
А ловушка, в которую умаиа хотел заманить страдающего от боли души и тела нолдо, была проста и хитроумна одновременно. Соприкоснувшись разумом с эльфом, умаиа в нужный момент подталкивал чужое сознание, призывая «растечься мыслью по дереву», уйти в сторону от основного действия, раскрыть, поделиться немного большим, чем необходимо, дать дополнительные сведения. И в чем-то дух все же преуспел.
«Кто такая Линаэвэн, чем она важна, что ты о ней знаешь?» — просто мысль в голове, такая простая, что могла бы показаться эльфу собственной.
…Нужно было непременно передать имя Линаэвэн, ведь ее знают в разных местах…
Путь, я думал о пути — я ехал так…
«Ты мечтал получить свободу — куда бы ты пошел со своей свободой?»
Как же тяжело было, когда свобода казалась близка; а сейчас от грозы волки и орки скрылись. Я мог бы добраться до Дор-Динэн, там уже стражи Дориата — в крайней нужде меня бы, наверное впустили. Но брат…
«Ты должен был хотеть оказаться дома, рассказать о тех, кто в плену, почувствовать себя среди своих — так где твой дом?» — увы, это оказалось роковым вопросом, и нолдо опустил аванирэ.
— Ты молодец, ты защитил своего брата, — сказал умаиа вслух. Да, теперь не было сомнений, что заложник — это двоюродный брат. — Не тревожься теперь ни о чем. Я призвал орков. Они вынут тебя из-под ствола, перевяжут раны, а когда буря кончится, отнесут в крепость. Я же немедленно отправлюсь к Повелителю и заступлюсь за вас обоих. Не тревожься ни о чем.
Умаиа был дружелюбен и обходителен, и тому была важная причина: пусть эльф и дальше доверяет ему, Повелителю, другим Темным. Эльф не заметил, что рассказал больше, чем хотел, а сам факт открытия разума еще хорошо послужит и против Ламмиона, и против других пленных.
Но у умаиа был и свой резон уговорить нолдо на осанвэкэнта — уже давно младший дух маялся без тела, лишившись его по глупости в захваченном Дортонионе, и теперь было нужно сделать что-то воистину полезное, либо множество мелких, но полезных услуг, чтобы заслужить новое тело. А без тела… Что можно сделать без фана? Как можно влиять на Эрухини иначе, чем мороками и страхом? Духи и призраки могучи лишь в человечьих сказках да пугалках, но не в жизни… Давно уже Таурэ Хуинэва превратился в место изгнания для неудачливых умаиар, лишившихся тел — из тех, которыми не особо дорожили. Повелитель Маирон был хитер и умен до чрезвычайности и придумал, как получить пользу даже от множества развоплощенных умаиар, которые теперь от желания выслужиться да от скуки и злобы наводнили Дортонион ужасом, превратив в проклятое место.*(5)
***
Услышав призрака, Ламмион горько усмехнулся:
— Я стремлюсь вернуться на Тол Ракава (Тол-ин-Гаурхот), и ты хочешь вернуть меня туда же; но пусть тебе однажды зачтется переданная весть, — все же призрак ответил не так, как отвечали орки. У него были свои цели, и вернуть пленника, знающего тайны, в крепость, верно, было одной из них. Ламмион понимал, что впереди его наверняка ждали допросы, но сейчас главная мысль была о брате.
Дух лишь тоскливо усмехнулся словам арфинга: их бы да Повелителю в уши. Но кто знает, кто знает…
— Сегодня я помогу тебе, быть может, в следующий раз ты поможешь мне, — сказал дух. — Я не стремлюсь тебя доставить на Остров, я лишь выполняю твою просьбу, убедившись в твоей правдивости.
Вторя словам умаиа, в отдалении, перекрывая шум бури, раздался вой нескольких волчьих глоток.
— Терпи, нолдо, помощь уже близка.
Ламмиону оставалось только ждать и терпеть; больше он сейчас все равно ничего не мог сделать, и мог только надеяться, что призрак не солгал. Эльф сделал все возможное, чтобы избавить брата от страшной участи, и теперь, беспомощно лежа в мокрой траве, Ламмион продолжал думать о Нэльдоре: как он? Быть может, его и других уже допрашивают…
***
Через четверть часа волчьи всадники вынули раненого эльфа из-под повалившихся деревьев. Ветер и дождь ревели так, что их ругательств почти не было слышно. Дух указал оркам на уздечку и своим словом подтвердил, что эльф важен для Повелителя, что это соглядатай Маирона, на хорошем счету, а позже пояснил Ламмиону: «Так нужно было сказать, чтобы орки не причинили тебе вреда».
Раздав все указания, дух немедленно улетел, а орки понесли Ламмиона на носилках к убежищу — просторной землянке-схрону их отряда.
Примечания:
*(1) Как скажет Тйэлкормо по «Лэ о Лэйтиан»: «…Хотя наше войско велико и отважно, оно плохо подготовлено к штурму крепости чародея на острове. Не сочти, что в этом повинны наши сердца или воля».
Братья с большим трудом (как сказано в тексте - яростно сражаясь), смогли на время остановить поток осаждающих, чтобы помочь бежать Артарэсто и его народу, и фэанариони вынуждены были после отступить перед мощью Саурона, зная, что у них не будет сил удержать крепость. Тем более они знали, что у них не будет сил взять Минас Тирит — осаждать крепость намного труднее, чем оборонять.
Войско Наркосторондо тоже не могло отбить Тол-ин-Гаурхот: до прихода в город фэанариони оно было, пожалуй, самым слабым из войск нолдор. Так, Наркосторондо после Охта Вэрканаро (Дагор Браголлах) не отбивал свои земли.
*(2) «Лэ о Лэйтиан»:
«Да, ныне крепость та была
Твердыней тьмы, оплотом зла;
Бессонные глаза огня
Смотрели вдаль, во мглу долин».
В оригинале говорится «he watched with sleepless eyes of flame» — «он (то есть Саурон) смотрел бессонными глазами огня». Но о том, что Саурон наблюдает за долиной непрерывно, «бессонно», не могли бы рассказать даже пленники, так как они не находились все время при умаиа. Саурон и в действительности не мог быть непрерывно занят наблюдением за долиной Сириона: он допрашивал, командовал, принимал доклады и т.д. Но так будет и много позже, в Морнорэ (Мордоре), когда Саурон командовал войсками и страной, а его Багровое Око следило за тем, что происходит.
Вероятно, и в Тол-ин-Гаурхот «бессонные глаза огня» — это аналог Багрового Ока.
*(3) Бэлэг — velicë (LT1:254)
*(4) В «Книге утраченных сказаний» такие темные духи, принимающие облик эльфов, названы каукарэльдар.
В «Квенте нолдоринва» сказано, что среди посланцев Моринготто, которые пробирались в лагеря нолдор, распространяли дурные предвестья, подстрекали людей к предательству, были существа (т.е., темные духи) в эльфийском обличье.
В «Сильмариллионе» духи в чужих обличьях упомянуты и ранее; в том числе они сеяли разобщение среди эльфов Валариандэ.