Страница 23 из 203
5. Замыслы
Шестую пару Повелитель хотел видеть лично.
Нэльдор уже спал, когда Тандаполдо и Морнахэндо, напряженные и собранные, несмотря на усталость, шли на встречу с Сауроном. Нолдор все еще не понимали, зачем умаиа понадобилась эта игра в гостей и принуждение к ней.
— Может быть, он просто так издевается? — предположил Морнахэндо. — Мог допросить и отравить в любое время, а так все случится, словно бы по нашему желанию и согласию.
Тандаполдо не ответил и лишь неопределенно пожал плечами. Сейчас он меньше мучился стыдом и виной, думая, что, может быть, ему скоро выдастся шанс показать себя перед врагом. Если их начнут спрашивать о тайнах, то появится и цель, ради которой нужно терпеть и молчать. Самое трудное — терпеть бесцельно.
Нолдо поднял голову, отвлекаясь от своих мыслей, и понял, что их ведут в покои Артарэсто. Это было логично — захватив крепость, Саурон не мог не занять покои наместника. Вместо наместника Финдарато — наместник Морингото.
***
Когда дверь отворилась, Повелитель оторвался от свитков, лежащих на его рабочем столе, и поднялся, приветствуя вошедших.
Второй стол, уставленный свежим хлебом, жареными курами, бульоном, свежими и пареными овощами, только что сорванными травами и вином, благоухал и манил к себе. Однако эльфы смотрели на пищу с подозрением, и каждый, в меру его способностей, пытался отыскать на ужине следы заклятий, но не мог ничего найти; впрочем, возможно им просто мешала близость умаиа?
— Рад, что вы, как и некоторые другие ваши товарищи, приняли мое предложение, — улыбнулся Волк. — Познакомимся и начнем ужинать?
***
Первое, что предложил им Саурон, — представиться… Он и в самом начале требовал назвать имена. И сколько имен он уже знает? Согласился придти сюда — теперь представляйся и садись за стол.
Нолдор вновь переглянулись. Познакомиться, узнать имя — неужели это именно то, ради чего Саурон все и затеял? Или со временем он пожелает узнать больше? Имя Тандаполдо, «Крепкий шлем», не было тайной… Что Саурон узнает из него? Что обладатель имени — воин? Так это еще орки узнали.
— Мое имя Тандаполдо, — ответил один из нолдор и сжал челюсть. И поймал себя на мысли, что он и правда начал расслабляться, несмотря на присутствие Саурона рядом: хотелось не сесть, а лечь, дать настоящий отдых рукам и ногам. Отдых, а лучше сон, был нужнее ужина. Но как же хотелось пить… И Тандаполдо сел за стол, не дожидаясь особого приглашения.
Второй эльф, помедлив с ответом, наконец решился и кратко произнес:
— Я Морнахэндо, — сказав это, пленник посмотрел на оборотня и чуть усмехнулся: пусть теперь Саурон гадает, что значит «Темноглазый», имя это или прозвание. Потом нолдо сел рядом со своим товарищем.
А Тандаполдо ждал, что еще скажет и спросит враг. С удивлением нолдо осознал, что будет едва ли не рад допросу под личиной трапезы. Цель, опора были сейчас нужнее всего, как бы ни хотелось ему пить… да и есть тоже.
— Тандаполдо и Морнахэндо, — повторил Волк, кивнул и тоже сел за стол. — Прошу, угощайтесь.
Часть времени прошла в молчании. Как радушный хозяин, умаиа дал «гостям» время утолить первый голод. И лишь через несколько минут заговорил:
— Нэльдор сказал мне, что вы из Нарготронда, но некоторые из вас раньше жили здесь, в этой крепости, — Волк не знал, был ли кто из его пленников раньше жителем Минас-Тирит, и решил действовать наудачу. — Вижу, что тебе, Тандаполдо, знакомы эти стены; надеюсь, тебя не было здесь во время осады.
Разумеется, слова Саурона выбили у пленников почву из-под ног, как умаиа того и хотел: чем больше некто волнуется, испытывает эмоций, тем больше ошибок он совершает. В ушах нолдор эхом отдавались слова: «Нэльдор сказал…»
— Что еще тебе известно? — наконец порывисто спросил побледневший Морнахэндо. Он хотел дать Саурону разгадывать загадку, что значит «Морнахэндо»: имя это или прозвание… Но теперь свои же уловки показались эльфу мелкими и бесполезными, враг знал куда большие тайны.
Тандаполдо поднял голову и хмуро посмотрел на лучащегося беззаботностью Саурона. Как он добился от Нэльдора этого рассказа? Ядами, чарами или… неприкрытыми пытками? Над ними умаиа пока только издевался, сообщая, что уже узнал о Нарготронде, и напоминая о тех, кого он же убил в осаду.
— Ты знаешь, что спаслись немногие, — сквозь зубы ответил Тандаполдо.
— Не так уж и мало, — возразил Волк. — Если бы Минас-Тирит не была оказана помощь, думаю, и вовсе никто бы не спасся. Фэанорингам здорово досталось тогда, но как же они удивили меня своим прибытием! *(1)
Волк говорил спокойно, вспоминая поражение минувших дней — было, что там. Артарэсто ускользнул прямо из рук — это, конечно, было досадно, но война продолжалась. И игра тоже — как времена той осады вспомнит Тандаполдо? Волку не было важно знать, был этот пленник при осаде или нет — умаиа просто прощупывал эльфа. Тандаполдо старался скрыть, участвовал ли он в той битве; Саурон был прозорлив и многое мог увидеть. И теперь узнал — этот нолдо умеет настолько владеть собой, что может утаить нечто даже от него, Повелителя Волков. Такое могли немногие, и эта информация была куда важнее правды об осаде.
— Всему свое время, тебе тоже достанется, — огрызнулся тем временем Тандаполдо. Нолдо старался говорить как можно сдержанней, но сейчас все его мысли были заняты только одним: что еще удалось узнать Саурону?
— Фи, — отозвался умаиа. — Я ожидал от тебя более оригинального ответа. Нет ничего более жалкого, чем бессильные угрозы того, кто ничего уже не может и лишь мечтает. Это удел слабых. Я надеялся, что ты хотя бы поднимешь кубок за союзников, а ты их даже не упомянул. Или, быть может, ты их так и не простил за Хэлкараксэ? — разумеется о Льдах, Волк сказал тоже для того, чтобы пронаблюдать за реакцией своих «гостей».
— Подниму, — ответил Тандаполдо. Да, сам он был только бессильным пленником, но народ нолдор не был бессильным. Следом за товарищем поднял кубок и Морнахэндо.
Казалось бы, упоминание Хэлкараксэ должно было навести на мрачные мысли тех, кто переходил Льды… Но и Морнахэндо, и Тандаполдо давно примирились с фэанорингами*(2). Волк отметил про себя, что на этих двоих не лежит тени Хэлкараксэ, и продолжил беседу, отвечая на вопрос второго «гостя»:
— Мне многое стало известно, Морнахэндо, — это не звучало бахвальством, Маирон просто констатировал факт. — Что именно тебя интересует из того, что я знаю?
Морнахэндо помедлил: Гортхаур ответил — и ничего не сказал по сути…
— Мне многое интересно. Считай меня любопытным, — ответил нолдо, и Волк рассмеялся чистым смехом:
— Это хорошо, что ты любопытен. Я люблю любопытных.
— Любишь, но не любишь утолять любопытство?
— Ты спешишь меня обвинить, но сам не спросил ни о чем конкретном. Что ты хочешь знать? — Волк посмотрел на эльфа в упор.
Морнахэндо сформулировал свой вопрос яснее:
— Прежде всего, я хочу знать, узнал ли ты что-то, что касается Нарготронда?