Страница 21 из 203
— Надеюсь, ты хорошо отдохнешь в этих стенах, мой пещерный житель, — сказал Волк на прощанье. Потом он свернул в свои покои, а подошедшие орки проводили Нэльдора в отведенную ему комнату; рядом с комнатами Ламмиона и Линаэвэн.
Напряжение отпустило эльфа только тогда, когда Саурон ушел. Но эльф гадал, надолго ли его оставили одного и терзался страхами, ведь узнав, что они из Нарготронда, умаиа будет вытягивать из них совсем не пути звезд, а пути в город… И все это из-за него, Нэльдора. Совершенно обессиленный, юноша рухнул на кровать и уснул, уронив голову на переплетенные пальцы.
***
Две пары согласившихся держали раздельно, не давая пересечься друг с другом. Пока одни мылись, другим зашивали раны, и наоборот.
Тандаполдо и Морнахэндо покинули ванну, и только тогда туда привели Третью пару — Вэрйанэра и Лаирсулэ. Целитель помог товарищу смыть грязь и кровь, вымылся сам, после чего их проводили в комнату рядом с первыми «гостями»; сославшись на позднее время, им принесли еду и ушли.
Лаирсулэ не ждал, что их так просто оставят одних, а Вэрйанэр мрачно заметил:
— Это неспроста: или согласие действительно много значит, или для нас готовят нечто «особенное».
— Увидим, — отозвался целитель. — Что гадать? Если ты прав, нам понадобятся силы.
Они поужинали и легли спать, не зная, что было с их товарищами в эту ночь.
***
Об оставшихся в застенке нолдор вначале словно забыли: один все так же был растянут на стене, другой, привязанный к креслу, мог наблюдать за товарищем или дремать. Однако спустя некоторое время, Первую и Четвертую пары из-за ран пришлось отвязать и проводить в камеры, где нолдор получили еду и отдых.
— Этот отдых вам за то, что Нэльдор придумал для Господина новый способ накладывать чары, — было объявлено пленным.
***
Второй паре — Тардуинэ и Таурвэ (Ардуилю и Таврону) Маирон решил преподать совсем иной урок.
Получив приказ Повелителя, Фуинор и Больдог усмехнулись, и один из сыновей Больдога вошел в камеру к нолдор — к тем, где растянутый на стене пленник колебался, не стать ли ему гостем. Зря не стал.
Для начала орк, все также не задавая вопросов, поглумился над Тардуинэ, а потом высек его крест-накрест поверх рубахи. Еще одни окровавленные лохмотья — как знак. Но в этот раз для пленного кнут был лишь началом. Рубахе дали вымокнуть в крови, потом ее срезали и положили на колени наблюдающему (Таурвэ), и вновь занялись пленным у стены. Повелитель приказал не усердствовать пока, и потому орк не стал травмировать эльфа дальше, зато занялся лечением — прижигая небольшие раны и зашивая по живому более глубокие. Орк не спешил: от его входа в камеру и до момента, как он закончил, прошло бесконечных полтора часа непрекращающейся, но чередующейся боли. Когда все было сделано, орк напомнил:
— Вы здесь и терпите все это лишь по своему желанию. Станьте гостями Повелителя, и ваши страдания закончатся.
Но пленники снова отказались сдаться, и это был дурной знак. Однако следивший за происходящим со стороны Больдог решил попробовать еще раз и лениво окинув взглядом нолдор, заметил:
— Глупо страдать ни за что и самому назначать себе страдания.
Но в ответ только что прошедший пытку нолдо (Тардуинэ) предложил Саурону самому отправиться погостить в Чертоги Мандоса.
Тогда пленников отвязали и отвели отдыхать в обычную камеру, каждого приковав к своей стене, напротив друг друга. Эльфам принесли миску ароматной каши с мясом и еще кувшин воды, которые поставили лишь возле наблюдателя (Таурвэ), так, что второй пленник не смог бы дотянуться. Зато Таурвэ мог или есть и пить в одиночестве, или отказываться от еды и воды, мучая себя самого, или… позвать орков и согласиться стать гостем.
***
Когда нолдор остались одни, Таурвэ первым делом попытался передать кувшин с водой Тардуинэ, но цепь не позволяла дотянуться.
— Твари, — резко бросил Таурвэ, вновь ставя кувшин на пол. Пить очень хотелось, да и есть тоже, а Тардуинэ, должно быть, хотелось и того больше. Таурвэ так долго смотрел на мучения товарища, а теперь должен будет смотреть, как Тардуинэ страдает от голода и жажды? Нолдо тряхнул головой. — Отдохнем и попробуем вместе. Ты со своей стороны, а я со своей.
— А не дотянемся? — устало ответил Тардуинэ. — Мне уже лучше, а это… я потерплю. Разве и ты не ждал худшего? Хоть ты напьешься, друг.
— Не дотянемся, попробую добросить, — упрямо ответил первый. — Что есть, то и разделим.
***
Этой парой больше не интересовались: пусть чахнут от жажды над кувшином воды, один вынужденно, другой… на свое усмотрение. Ведь второй не просто должен терпеть лишения, он сам должен заставлять себя отказываться от воды и пищи.
А у Темных было чем заняться и помимо Второй пары.
Больдог с Фуинором как раз подводили итоги и обсуждали планы: Пятая пара была первой отослана на отдых, от них без труда удалось узнать имя Линаэвэн; Третья и Шестая пары выбрали быть «гостями» Повелителя; Первая и Четвертая пары из-за ран были вынуждены получить отдых; Вторая пара «отдыхала», пытаясь разделить воду и пищу. Умаиар обсуждали оказавшихся в их руках пленных и записывали те слабые места, что удалось у них нащупать за первый вечер.
***
Тем временем Таурвэ и Тардуинэ продолжали разговор. Раненый нолдо, собирая силы, снова обратился к другу, пытаясь уговорить его:
— Поешь и выпей хоть немного: что, если ты перебросишь мне кувшин, а я не доброшу назад?
— А если орки только того и ждут? Чтобы я смог напиться, а потом лишить тебя воды. Не зря же Темные все так устроили.
Довод казался разумным, и оба нолдо тяжело замолчали. Однако время шло, в камеру никто не заходил, и Тардуинэ сказал:
— Я готов попробовать дотянуться, — но все мышцы у эльфа болели, а свежие раны были категорически против любой попытки движения, и арафинвинг был вынужден поправить себя: — Вряд ли я смогу дотянуться, но я попробую поймать кувшин, — такая задача казалась более посильной. — Только ты пей первый. И кувшин заодно легче станет, мне так будет ловить проще.
Таурвэ видел, что особого выбора у них все равно нет и согласился, но лишь наполовину: он выпил треть воды, а кашу есть не стал вовсе. Голод терпеть было легче, чем жажду. Не тратя времени, эльф поспешил перебросить кувшин другу.
Камера не была слишком велика, и Тардуинэ удалось поймать драгоценную воду. Если бы не растягивание и не кнут, поделиться едой и водой друг с другом было бы совсем легко, но из-за боли Тардуинэ едва смог поймать миску, и часть густой каши пролилась на пол. И все же, теперь у него была вода и еда! Каша давно остыла, но разве это было важным? — Однако первым делом эльф так же приник губами к кувшину, утоляя жажду (хотя по мнению Таурвэ, Тардуинэ выпил слишком мало), а потом съел половину каши. Таурвэ улыбнулся, а друг уже бросал кувшин, и затем миску обратно. Бросать Тардуинэ было сложнее, чем ловить.