Страница 177 из 203
36. Я здесь, чтобы помочь
Ларкатал, которому Эвег предложил самому разобраться со скулящими орками, поморщился.
— Гадко. Орки есть орки, но это будет уже... не бой, а казнь, — нолдо показалось, что он понял причину радости Эвэга, ждавшего, что эльф сам убьет рабов: целитель даже кляп делал не из грубой веревки, а из черного шелка… — Тебе тоже противно убивать их вот так?
— Гадко, — иронично повторил Эвег. - А что предлагаешь, отпустить их?
Ларкатал посмотрел на орков снова.
— Взять бы с них слово, что не будут больше сражаться против эльфов и людей, но орки не умеют держать обещания. И если верно, что они искаженные Эрухини, отпустить их в Мандос будет лучшим для них же самих.
— Тогда сделай для них это доброе дело, — посоветовал умаиа любителю поговорить. О том, что орки в действительности были выведены из диких зверей, Энгватар говорить не стал*(1): с чего бы ему образовывать эльфа?
— Дай мне оружие, пусть они уйдут быстро и легко, — решился Ларкатал. Ничто из того, что он мог бы сделать голыми руками, легкой смертью не было. — Или разбирайся с ними сам.
— Оружие в твоем распоряжении, — поклонился Эвег, широким жестом обводя ножи и другие орудия для пыток.
Ларкатал выбрал самый острый нож — чтобы быстро заколоть им тварей. Если он оставит это на умаиа, тот может убить рабов куда более жестоко… Эльф успокаивал и накручивал сам себя, а умаиа незаметно усмехался.
— Встаньте, — произнес Ларкатал оркам, но не ударил. А потом и вовсе отложил нож. — Нет, хоть это и орки, если я поступлю так, здесь и сейчас, я исполню дело палача.
Эвег скривился и вышел за дверь, оставив Ларкатал и орков одних в камере. Или они нападут на голуга сами, или целитель приведет тех, кто с ними покончит. Отпустить бы этих орков в набег на деревню в Брэтиле, а потом показать Ларкаталу всех убитых, искалеченных и изнасилованных этими орками, потому, что нолдо "не захотел стать палачом".
Один из орков в самом деле напал на Ларкатала, и нолдо, уже защищаясь, схватил нож и убил его. Второй же пал ниц и дрожал. Эльф передернул плечами, забрал свою одежду и вышел из камеры, оставив лежащего.
Навстречу Ларкаталу шел Эвег с другим орком, матерым и вооруженным топором.
— О, ты уже здесь? — деланно удивился умаиа. — Пойдем, мне велели заняться твоими ранами.
Ларкатал понял, что орка в камере убьет другой орк. Что ж — так было лучше: орков будет меньше, но казнит его — не он. Эльф был готов обречь других на смерть и страдания, если при этом оставит свои руки чистыми.
***
Эвег привел Ларкатала в камеру-целительскую и быстро обработал его раны. Заживить порезы на пальцах — несколько касаний; поверхностный ожог на груди — немного дольше. Ларкатал знал о целителе слишком много и мог отомстить за боль и неудобства, потому Эвег исцелял, снимая боль, и был осторожен.
— Маирон собственноручно пытал тебя. Думаю, ты это ему не простишь? - заметил умаиа.
— Так было нужно, * возразил нолдо. - Странно, что ты служишь здесь, ведь ты, кажется, ненавидишь Гортхаура… Но куда более странно, что когда я не стал убивать орка, ты позвал для того другую тварь, а сам не стал убивать… — за этим стояло что-то большее, чем «противно».
— Я не убиваю, не наношу ран. Я целитель, — раздраженно пояснил Энгватар. Рассорить Ларкатала и Маирона явно не получалось. — Пойдем, отведу тебя к Повелителю.
— Ты получаешь удовольствие от боли тех, кого лечишь, но избегаешь того, чтобы ранить и убивать даже орков, и сумел сберечь это… — в задумчивом голосе Ларкатала слышался отзвук уважения. — Желаю сберечь и впредь, рано или поздно у тебя постараются это отнять.
— Не отнимут, — сказал Эвег. — Властелин Севера ценит мои способности к исцелению и не станет их ослаблять.
***
Исцеленный Ларкатал вошел в покои Саурона и увидел укрытого шкурами Ароквэна.
— Я ухожу, и Химйамакиль тоже, — произнес лорд, увидев Ларкатала. В голосе Ароквэна не было вины, но была надежда, что все будет хорошо.
— Гортхаур согласился… отпустить тебя просто так? Я просил его, но он называл это невозможным.
— Он и мне так сказал; но я рассказал о защите Улмо, ведь этим не может воспользоваться Ангамандо. И он ответил, что многие теперь отвернутся от Севера.
— Это может повлиять и на него самого, — согласился Ларкатал. — Он помог тебе и получил в ответ то, что может помочь ему.
— Если бы не твои слова о нем, не эта нежданная помощь, — Ароквэн был потрясен и опустошен пережитым за этот необычайный день, — я не стал бы говорить; но раз мои слова обернутся ко благу, то сказать стоило… — это не было предвидением, Ароквэн просто так думал, или хотел думать. Ведь если слова Ароквэна вели к добру, то он и не выдал ничего, а, наоборот, был молодцом, что заговорил.
Ларкатал обнял товарища и пожелал светлого пути.
***
Волк велел отнести Ароквэна на носилках в башню, туда же отвели Химйамакиля. Зато забрали Нэльдора и Ламмиона — завтра они будут на свободе. Этих двоих отвели в одну из комнат и дали выпить сонного зелья:
— Пейте, вы очнетесь на опушке Таурэ Хуинэва.
Эльфы выпили зелье и вскоре погрузились в глубокий сон. И тогда Фуинор начал накладывать на них заготовленные чары. Он готовил их полночи и полдня, а теперь нити чар нужно было переплести с фэар эльфов. Они будут помнить, что были в плену, Нэльдор будет помнить пытки, Ламмион свою поездку в лес, но последних суток они не вспомнят, не вспомнят, что их отпустили. Ужас тени Таурэ Хуинэва будет предшествовать их пробуждению. Они не смогут выдать Маирона ни своим, ни чужим. Не смогут вспомнить, что они рассказали.
***
Задумчивый Волк и Ларкатал встретились вместе на обеде.
— Я пытаюсь помочь Энгватару несмотря на все, что он творил, но он… едва ли даже замечает это, — сетовал Ларкатал, не понимая, что выдает одного Темного другому, и в такой ситуации Энгватару несказанно повезло, что он "словно не замечал" помощи эльфа. — А я в продолжение дней не видел, что ты на многое готов ради меня и теперь дал свободу Ароквэну, не требуя от него полного ответа.
— Мне кажется, Энгватар боится тебя, — заметил Волк. — И то, что раньше приносило ему удовольствие, теперь вызывает лишь злость.
— Добрые вести, — кивнул нолдо. Если умаиа не получал больше удовольствия от того, что причинял боль другим, что-то в нем уже изменилось…
Если бы Энгватар узнал об этом разговоре, он боялся бы куда сильнее: Гортхаур заметил эту перемену, значит, будет теперь внимательно смотреть за ним…
За столом же Волк помолчал, а потом добавил:
— Я рад, что… еще двое уйдут. Но все равно остались те, кого завтра будут допрашивать, если мы не сможем помочь им сегодня. И… я причинил тебе боль. Я делал вид, что мучаю тебя. Ты не злишься на меня?
— Эта боль… Ты причинил ее не для того, чтобы чего-то добиться от меня или от Ароквэна, но чтобы помочь ему, по моему же замыслу, — Ларкатал, несмотря на волнение, принялся за зелень и суп. — Но другие… Я хотел бы им помочь, только не знаю, как. Им известно многое, чего они не должны рассказывать.