Птичка в клетке

Это было правдой, Ароквэн признавал это. И все же это было невыносимо… Ароквэн только что не зарычал от гнева, боли, ужаса перед предстоящим. Рвануться как может? Но не вырваться, он уже пробовал, и сломать механизм пробовал, ослабеет только… меньше сможет держать руки.

— Вы решили, — обронил Волк.

Пытка началась.

Ароквэн держал руки неподвижно, пока мог не причинять боль Ларкаталу, держался сколько было сил. Но когда плечи лорда невольно начали опускаться, он не допустил, чтобы машина медленно разрывала кожу и плоть товарища. Попытки удерживать руки теперь только усугубили бы страдания, и Ароквэн решительно и, как мог, быстро опустил руки, приводя механизм в действие.

Пальцы Ларкатала пронзила острая боль, и кровь залила его кисть. Эльф дернулся и понял, что ничего не сломано, все кости целы. После боли это стало неожиданным даже для него.

— Ароквэн, это орудие не навредило мне! — немедленно воскликнул воин.

Лорд Наркосторондо замер от удивления. Ароквэна била крупная дрожь от напряжения и от всего пережитого и случившегося. Он пытался осознать: он все сделал правильно, и — и пальцы Ларкатала не были сломаны — и…

Волк молча кивнул, и орки начали отвязывать Ларкатала.

— Как я и говорил, Эвег, тебе есть чем заняться, — целитель скривился и побрел к пленнику, но Волк опередил его. Ларкатала отвязали по знаку Саурона, и умаиа передал ему лист из-за голенища сапога. Ларкатал прочел строчки и улыбнулся: «Ты не сможешь сыграть; чтобы вытащить Ароквэна, нужно, чтобы ты сам поверил». На лице нолдо отразились облегчение и благодарность, тем более что он сам уже почти поверил, что умаиа предал его и исполнит угрозы. Маирон кивнул и обратился ко второму нолдо. — Все кончилось, Ароквэн. Больше тебя случившееся не будет преследовать.

Ароквэн зажмурился. Неужели Саурон сделал все это намеренно, чтобы…? Нолдо открыл глаза и спросил, еще боясь поверить в завершение:

— Ты? Ты сделал это… для меня? — это было невероятно, но…

Волк задумался над вопросом Ароквэна. Он сделал это ради Ларкатала, но с другой стороны…

— Да, я сделал это все для тебя, — и бросил оркам: — Отвязать. — Если эльф сейчас убьет орков, Маирону же меньше мороки: после увиденного в живых их все равно не оставят. А заодно Волк словно бы вывел из-под удара Ларкатала. Как бы Ларкатал объяснил Ароквэну, что придумал его мучить понарошку? А вот сослаться на Темного аину, как это было бы удобно. Но Ларкатал не принял помощи:

— Ароквэн… я придумал этот план. Я не мог найти иного способа помочь тебе, хотя сейчас сам поверил, что угрозы исполнятся… Прости, — и обратился к Саурону: — Благодарю тебя, я действительно… сам никак не сумел бы это сделать. — Исцеление для Ароквэна, как был уверен Ларкатал, было шагом вверх и для Саурона. А быть может, и для Эвэга…

Ароквэн не знал, что ответить. Видимо, Ларкатал верил в него, в то, что он от такого ужаса не сдастся… И нужно было поблагодарить за это… А врага, если этот враг ему помог, тоже благодарить? То, что делали с ним, действительно было пыткой, но сейчас Саурон разрушил то, что до того создал Больдог: Ароквэн, хотя и оставался в плену, сейчас словно освободился от чего-то неподьемного. Нолдо вновь посмотрел на Ларкатала и затем перевел взгляд на Саурона.

— Это было жестоко, но это действительно помогло… — никогда не страдавший от нерешительности Ароквэн замялся. — Ты служишь Ангамандо, я сражаюсь против него… а иначе сказал бы, что отвечу помощью, когда понадобится.

Только сейчас Ароквэн заметил орков и как-то вяло подумал, что можно бы попробовать свернуть им шеи, но он был совершенно обессилен, куда там нападать — на ногах удержался, не упал, когда отвязали, и то хорошо. А ярости и отчаяния у пленника уже не было.

Если бы Волк не подхватил Ароквэна, тот бы упал на пол. Умаиа только подивился тому, чего это «лечение» стоило нолдо, хмыкнул чему-то своему, и, легко взяв эльфа на руки, понес, словно выносил раненого из боя.

— Мы пойдем наверх, а ты, Эвег, позаботься об этих, — кивок в сторону двух орков. — Окажи помощь Ларкаталу и проводи его ко мне. — Волк подмигнул Ларкаталу и вышел. Он почти не сомневался, что эльф заставит лечить себя как положено, а не как Эвег любит. Х

Эвег с ненавистью посмотрел вслед Повелителю-Волков-и-Острова.

— Вот гаденыш, ему же шеи свернуть, как два пальца… — и тут Эвег взглянул на Ларкатала, и на лице умаиа отразилась радость. — Хочешь разобраться с этой падалью?

Орки смекнули о чем идет речь и, упав на пол, заскулили о жалости, умоляли их простить, что бы не так они ни сделали (хотя — а чего они сделали-то???)

***

Обессиленного Ароквэна Волк принес к себе в комнату, уложил на диван, налил густого крепкого вина в кубок, придерживая голову эльфа, напоил его.

— Ну как ты, лучше?

Если Ароквэн едва на ногах держался, то тем более не мог бы сопротивляться умаиа сколько-нибудь всерьез, да и… причин сейчас не было. Саурон словно задался целью его ошарашить. Лорд Наркосторондо прекрасно помнил, как его первый раз привели наверх. Умаиа тогда явно наслаждался пыткой. А сейчас — помог, принес, уложил, напоил вином, заботливо спрашивает…

— Спасибо, лучше, — ответил все еще ошеломленный Ароквэн, а затем, собравшись, спросил: — Скажи, зачем это тебе? Ведь рассказывать я ничего не стану.

— Я… делаю это ради Ларкатала, — задумчиво ответил Волк. — Он очень переживал за тебя. А у меня нет никаких… личных счетов к тебе. Я правда хотел бы, чтобы ты ушел… Ларкатал полагает, что и для меня где-то вне Севера есть место. Я не знаю, как это возможно, но знаю, что пока я могу помочь вам.

Сказанное было тем более удивительно для Ароквэна, что…

— Ларкатал, когда он… придумал такой способ мне помочь, верил, что я выстою. Не выдам известного мне. А ты, похоже, уверен, что я никому не расскажу об услышанном, — Ароквэн качнул головой. — Я ведь и правда не стану рассказывать, тем более при том, что Ларкатал думает о тебе. — Отношение родича к умаиа теперь становилось понятным. Ларкатал мог заблуждаться, но он верил, что Саурон может раскаяться. А Волк помрачнел и сел рядом.

— Ты прошел через кошмар, и у тебя есть время отдохнуть… но недолго. Сейчас, кроме меня, в крепости еще двое из аинур, но один занят сонным заклятьем для освобожденных, а другой исцелением. Еще двоих нет в крепости. Но завтра я уже не смогу защитить тебя, — Волк серьезно посмотрел на эльфа. — Ты ошибаешься, думая, что худшее позади. Поверь мне, я не пугаю тебя. Нам теперь известно, где твои слабые места. И это тоже еще не все. Химйамакиль рассказал, что знал о посольстве, и я хотел его отпустить, но он не уходит без тебя. И теперь его начнут допрашивать о Наркосторондо. Его слабые места также известны. Более того, он уже начал говорить… Теперь ему будет куда проще… идти дальше, — Волк вздохнул. Это непростой разговор, и как сделать, чтобы эльф сейчас не отшатнулся? — Я надеюсь, ты понимаешь, что я не запугиваю тебя, а… рассказываю заранее… то, что должно произойти. И теперь я предлагаю тебе подумать, что мы можем сделать. Я могу отпустить вас, только если потом смогу подтвердить, что каждый из вас рассказал мне, что знал. Ты при этом отказываешься говорить… но что, если я и так многое пойму и угадаю? Я хочу тебе помочь, Ароквэн. Но я не могу сделать это один.