Страница 120 из 203
Из слов умаиа Вэрйанэр понял, что товарищу он едва ли поможет. Будь он Лордом, он мог бы признаться в этом, не выдавая ничего о городе, только о себе самом. Но он был дозорным. И не одним из Верных Финдарато арафнвиона. Единственное, что нолдо мог сказать:
— Я дольше живу в Наркосторондо и больше Морнахэндо занимался его обороной.
Умаиа покачал головой:
— Я не знаю, зачем ты, зная, что в плену находятся Верные всех Лордов Наркосторондо, подсказал мне то, о чем их стоит спрашивать. У тебя к ним какие-то счеты? Вряд ли ты можешь знать больше, чем они, — умаиа знал, что вина это прекрасная сеть. И ошибившись однажды, трудно удержаться от следующей ошибки.
— А отчего ты считаешь, что я знаю мало? — переспросил Вэрйанэр. Нужно было вести беседу так, чтобы говорить как можно меньше. И искать, что можно сделать. И стараться понять: что знает Саурон, что еще нет, каковы его намерения. И пока он здесь, держать себя в руках как можно крепче.
— Вэрйанэр, я не думаю, что ты много знаешь и представляешь собой ценного пленника, — отозвался Волк, изучающе глядя в лицо эльфа, — но я могу ошибаться. Тогда тебе просто нужно рассказать мне о себе больше, рассказать, в чем твоя ценность. — Нолдо сам себе расставил ловушки, пусть теперь выкручивается. И по дороге делает как можно больше ошибок.
— Довольно и того, что я сказал: есть то, что я знаю, а Морнахэндо нет. Подсказывать, что именно я знаю, я не стану. Раз тебе это не нужно. Да и как бы ты сам доказывал, что представляешь какую-то ценность?
Волк усмехнулся.
— Ты ведешь себя, как капризная женщина у Смертных. Ты хочешь, чтобы я считал тебя особым, и притом не желаешь говорить, почему, я сам должен догадаться. Но вот загвоздка: это ты хочешь, чтобы я интересовался тобой больше, чем другими, так что ты и заинтересовывай меня. Или все, на что тебя хватило, это поставить под удар своих товарищей? — Прелесть ситуации была в том, что как бы теперь не повел себя Вэрйанэр, это в любом случае устраивало Волка. Если нолдо будет подтачиваем виной, это будет хорошо. Если эльф отмахнется от вины, решив, что «пленников так и так бы допрашивали», это тоже будет хорошо. Потому что вина-то на Вэрйанэре была, и если он ее не заметит сейчас, то постепенно будет прощать себе все больше и больше. Нолдо не просто расставил себе ловушку, он угодил в паутину, и теперь, чем больше дергался, тем больше в ней увязал.
— А ты, — ответил эльф, — делаешь вид, что я тебе вовсе не интересен, хотя весьма старался привести меня сюда. Ведь это мы нужны тебе, а не ты нам, — Вэрйанэр ответил едва ли не в тон умаиа, хотя на сердце у него лежала тяжесть. И не столь важно было, что он вовсе не подставлял товарищей, а, напротив, пытался добиться того, чтобы Саурон допрашивал именно его. Он же догадывался, что его попытка защитить город может ускорить начало допросов. Что его товарищи могут пострадать не просто по жестокости Темных, но из-за его плана: он был в ответе за это, а значит… он тем более должен был сделать все возможное, чтобы защитить Морнахэндо…
— Видишь ли, — возразил Маирон, — мне был интересен не ты лично, мне подходят разные собеседники, а ты просто оказался среди тех, кто согласился, — Волк весело засмеялся. — И раз ты пришел, мне интересно узнать тебя. Как велика твоя гордыня, насколько тебя ослепляет твой страх, что ты считаешь приемлемой ценой за свое молчание. Я выяснил, что сам ты ничего для своих друзей делать не желаешь, но хочешь получить от меня избавление для них как жест доброй воли; ты уже не раз обманул меня, я же тебя ни разу, но, меряя по себе, ты считаешь лжецом меня. И, что примечательно, убедившись, что я не врал, получив от меня то, что ты хочешь, ты ничуть не станешь лучше ко мне относиться. Ты хочешь, чтобы я делал для тебя что-то просто так, но готов ли и ты для меня делать хоть что-то просто так? — Как жаль, что они не смогли поговорить об этом с Ларкаталом… И Маирон внезапно добавил: — Ты, конечно же, не поверишь, но я вовсе не желал отправлять Ларкатала в подвал. И сколько я могу, столько буду хранить его от пыток; но уберечь себя от допросов он сам не дал, — Волк говорил то ли с горечью, то ли со злостью.
— Сделать что-то просто так, для тебя? — переспросил Вэрйанэр. Конечно, он сделал бы, что мог, если бы получил оружие… Но Саурон явно спрашивал не об этом. Нолдо снова зачерпнул супа, глянул на рукав рубашки, которую вместе с другой одеждой им с Лаирсулом выдали в ванной… и прищурился. — Могу вот эту рубашку отдать. — Но не передумает же Саурон допрашивать Ларкатал, требуя рассказа о Наркосторондо удовольствовавшись рубашкой! Вэрйанэр горько усмехнулся. В то, что Саурон не желал допросов Ларкатала, эльф, естественно, не поверил ни на миг. «Не дал уберечь от допросов…» Верно, Ларкатал тоже не стал открывать тайн!
Маирон выслушал нолдо и улыбнулся. Вэрйанэр решил посмеяться, что же, Волк мог подыграть:
— А я могу тебе свою рубашку отдать. Хочешь? Махнемся рубахами. Но ты ведь не будешь этим доволен, не так ли? Так вот, я возвращаю тебе твой вопрос, можешь ли ты сделать что-то для меня просто так, без условий? — Волк метался, чего не случалось с ним почти никогда. С одной стороны, умаиа жаждал тайн Наркосторондо и игр с пленниками, и их мучений… Но, с другой стороны, был готов ни одного из них не тронуть, если бы Ларкатал пришел к нему. Волк бы даже не стал спрашивать ничего о тайнах. — Я, как смогу долго, не дам пытать Ларкатала, но не ради тебя, ради него самого. Что до Кириона: я даю тебе последний шанс. Скажи, куда вы шли, и его не тронут. Ты не выдашь тайны, поверь мне.
Саурон, как увидел Вэрйанэр, продолжал гнуть свое — ему было очень важно узнать, куда они шли. Но Кирион… может быть, его в самом деле можно было избавить от боли, защитить… Фалассэ не так далеко от места, где их взяли. Но Саурон мог догадаться, он вызнал как-то даже границы Наркосторондо. Быть может, так и выманил — обещанием, что кого-то не тронут. На день, на два… сколько у него таких дней?
— Кириона не тронут в продолжение суток? — переспросил Вэрйанэр. Он осознал: вопреки всем намерениям бывшего дозорного, разговор стал опасным. Не зря он так не хотел приходить сюда, так опасался, что за столом можно что-то выдать. А откажись он сейчас, встань и уйди, его тем же и в подземелье взять попытаются. Лаирсул, Кирион, посланница… Он должен был остаться здесь и ответить отказом. Саурон смотрел как-то странно, выжидающе, а Наркосторондо грозила скорая война, которую Вэрйанэр, может быть, мог оттянуть немного, но не предотвратить… и также немного оттянуть, но не предотвратить пытки Кириона. За всеми этими мыслями другие слова Саурона нолдо почти забыл и обругал себя: не годится так, даже если одна весть хуже другой. Так его легко подловят на чем-то! Саурон спрашивал, даст ли Вэрйанэр что-то ему просто так… Хотелось ответить: «Нет, конечно», кто бы стал делать что-то просто так для врага? Но Вэрйанэр ответил иначе. — Я могу отдать тебе рубаху не в обмен на твою, а просто так. Мне это кое-чего стоит: если я вернусь в подземелье, сидеть полуголым будет холодновато; я же просил тебя о том, что для тебя не стоит ничего, — хотя для гордого эльфа сама просьба уже отнюдь не была «ничего».
Умаиа был так добр с этим эльфом, открыт ему, хотел идти навстречу, и что он получал в ответ? Впрочем…