Корона Меднобородого

— Я, — отозвался Ласка.

— Как тебя зовут, милый мальчик? — спросила Адель.

— Ты благородного происхождения? — спросила Луиза.

— Настоящее имя я ведьмам не скажу, но люди называют меня der Wiesel. И я из рыцарского рода.

Ласка не рискнул представляться по-русски и не рискнул использовать псевдоним Доннола, который могли связать с Двором Чудес и убийцами принца Ахупора. Но и представиться каким-то придуманным на скорую руку прозвищем не рискнул. Ведьмы почуют прямой обман.

— Темнит, — сказала Адель.

— Но не врет, — сказала Луиза, — Его действительно называют этим зверем.

— Кто из нас прекраснейшая? — спросила Ядвига.

Она не узнала в лицо того, кого видела один раз в жизни в суматохе боя в Дубровно полгода назад. Если бы она посмотрела сквозь пальцы, то увидела бы особенную саблю. Но не посмотрела.

— Не подсказывать! — крикнула Адель.

Ведьмы что-то сделали, и Ласка, стоявший довольно далеко от них, не столько увидел, сколько почувствовал всех троих.

Ядвига — самая молодая. Ей удивительно идут зеленые волосы, и они какие-то колдовские, каждый волосок толщиной с плетеную тетиву. Черты лица у нее тонкие, характерные для девушек из Белой Руси. Только рот все-таки великоват. Или кажется по старой памяти, что великоват. Как будто снова, как тогда, словно половина головы откинется, как на шарнире, чтобы издать этот ужасный крик.

Адель — определенно старше. Старше не по морщинам и вообще не по внешним приметам. По выражению лица и по глазам. Неуловимо похожа на Колетт. Вроде бы, она просто очаровательная француженка, но за кружащим голову легким запахом парфюма чувствуется еще более легкий запах серы. И этими идеальной формы губами она целовала в зад Сатану на шабаше. Нет. Точно нет.

Луиза — старшая из трех. На лицо немка немкой. Из всей Европы немки казались Ласке наименее привлекательными. Когда девушки молодые, они все милые, а когда войдут в возраст, то немки загадочным образом теряют то обаяние, которое сохраняют и славянки, и француженки, и итальянки. Глаза у нее вроде бы добрые. Фредерик, кажется, не хотел с ней ссориться. Но снова запах серы.

Ведьмы же не знают, что корона проклята! То есть, та, кто получит корону, умрет. Кассий знает об этом. И Фредерик знает, но не остановил Кассия. Тогда первая ведьма умрет, но остальные этого точно не простят. Надо выбирать не самую красивую, а самую сильную и опасную.

— Луиза, — сказал Ласка.

— Да каким местом⁈ — крикнула Ядвига, и Луиза бросила на нее презрительный взгляд.

Адель хмыкнула, но у нее хватило такта и ума промолчать. Зачем ссориться с без пяти минут королевой?

— Ты, девочка, отойди в сторонку, — сказала Луиза.

Ядвига тронула лошадь и демонстративно отъехала на несколько шагов назад и в сторону.

Луиза спешилась и пошла вперед.

— В чем подвох? — спросила Адель.

— Клянусь, мы, крысы, ничего не сделали, чтоб мне лопнуть, — сказал Кассий.

— И вы? — Ядвига посмотрела на Фредерика.

— Запретил всем своим трогать корону, поднял ее железными клещами и отдал Кассию. Больше ничего, — сказал Фредерик и перекрестился, — Святой водой не поливал, а колдовать мы не умеем.

— Похоже, не врут, — сказала Адель.

— Но у них есть план, — сказала Ядвига.

— Загнать меня в долги, — ответила Луиза на ходу, — Нашлись, тоже мне, игроки в политику. Давай корону, старый хрыч.

— Только тебе и только на голову, — сказал Кассий, — Если положишь в сокровищницу или передашь подружке, не станешь королевой, не примешь долг.

— Да и черт с тобой.

Ядвига по-кошачьи прыгнула с седла, бегом догнала Луизу и двумя руками оттолкнула ее.

— Корона моя! — крикнула она.

Луиза, лежа в снегу, коротко выругалась. Ядвига, почти добежавшая до крыса-колдуна, упала на спину и тут же вскочила.

По бокам от нее соткались из воздуха полупрозрачные бесы, которые сразу же схватили ведьму за локти.

— Курва! Пся крев! — заорала Ядвига и добавила что-то еще, но этого никто не услышал, потому что бесы заткнули ей рот.

— Сама такая, — отмахнулась Луиза.

Бесы оттащили Ядвигу к ее лошади. Казалось, что их там толпа, четыре-шесть-восемь-больше? Яростно сопротивлявшуюся ведьму поставили на колени и воткнули лицом в снег. Один из бесов задрал на ней платье, обнажив белые ягодицы. Другой превратился в большую собаку и как будто вознамерился изнасиловать бедняжку на глазах всего честного народа.

Адель смеялась, сидя в седле.

Ласка поднял руку, чтобы перекреститься, но Рафи схватила его за локоть.

— Не сейчас! — шепнула она прямо в ухо.

Луиза подошла к колдуну. Крыс протянул ей корону, но она специально не склонила голову, чтобы старику пришлось вытянуться и встать на кончики пальцев.

Все замерли. Даже бесы. Крыс опустил корону на голову ведьме, отдернул лапы и отскочил назад.

— Я королева! — воскликнула Луиза.

Кассий скис настолько, что даже со спины стало понятно, что он разочарован. Проклятье злого гнома на ведьму не сработало.

Нет, сработало.

Ведьму разорвало в клочья. Только что под короной стояла женская фигура и раз — пусто.

Корона упала в утоптанный снег. Бесы, державшие Ядвигу, исчезли. Только что были и перестали быть.

На тропе снова появилась ведьма.

— Черт побери! Что это было? — успела удивиться Луиза, и ее снова разорвало.

— Я тебя в жабу превращу, подлая ты крыса! — крикнула Адель.

— И тебя, и твоего усатого колдуна и твоих жалких людишек! — добавила Ядвига.

— Начните с маленькой свинки! — ответил Фредерик, — Гаэтано, сначала черную!

Гаэтано издал воинственный всхрюк и галопом помчался к ведьмам. Обе женщины явно что-то делали. Выкрикивали заклинания, складывали фигуры из пальцев, сбрасывали на землю какие-то мелочи. Кабан даже не сбился с шага. Не произошло вообще ничего. Даже бесы с упертыми в землю копьями не помогли. Гаэтано прошел через них как сквозь дым.

— Уиииии! — с боевым кличем свин оттолкнулся задними ногами и прыгнул.

Обычный кабан атаковал бы брюхо коня. Для этого ему бы и прыгать не пришлось. Гаэтано же красивым прыжком, достойным льва, врезался в ведьму и сбил ее с седла. Клыками вспорол живот, ударил копытами по голове, схватил зубами за шею и затряс, как собака трясет крысу.

— Он уже заколдован феей, — пояснила Рафаэлла, — Его нельзя заколдовать еще раз. А всех нас можно. Даже Кассия и колдуна-крысу.

— То есть, он не оборотень и не колдун?

— Нет.

Зеленоволосая Ядвига вскочила на лошадь и поскакала прочь. Отъехав на полсотни шагов, она спешилась, встала спиной к лошади лицом к левому, пологому, склону ущелья, выгнулась, набрала воздуха…

— Уши! — крикнул Ласка.

— Ложись! — одновременно с ним крикнул Фредерик.

Оба не сообразили, что сейчас произойдет.

Ядвига издала тот самый крик, который Ласка чудом пережил в Дубровно. Но не для того, чтобы оглушить людей и крыс. Масса снега стронулась с гор по восточному, пологому, склону долины и потекла вниз, плавно набирая скорость.

Испуганная лошадь ведьмы отбежала на несколько шагов и встала как вкопанная. Ядвига догнала ее, вскочила в седло и дала шпор. Лошадь рванула, как удирая от стаи волков.

— Рафи, туда! — крикнул Ласка, схватил девушку за руку и потащил за собой.

Лавина сходит быстро, но не мгновенно. Если не щелкать клювом, можно успеть сделать хоть что-то. Ручей подточил обрыв, и в одном месте камни вывалились, образовав небольшую пещеру. Да, снег завалит и там, но не протащит головой по камням и не столкнет в ледяную воду.

Вдвоем они перебежали ручей по камням, замочив ноги по щиколотку, и прижались к дальней стене тесной пещерки.

Снежная лава обрушилась в долину чуть ли не по всей длине сразу, пересекла ручей, ударилась как вода в берег, в каменную стену и понеслась вниз по течению, догоняя конную ведьму.

22. Глава. Похоронены заживо

Судя по тому, что пещеру тоже завалило, слой снега в долине оказался выше человеческого роста. Что еще хуже, от удара лавины со скалы осыпались каменные осколки и земля, перемешавшись со снегом перед входом в пещеру. И, что совсем уж плохо, Ласке достался хороший заряд пыли в глаза.