Корона Меднобородого

— Про то, что я открыл тебе дар?

— О, господи! И про это тоже надо будет как-то объяснить. Я имела в виду, как я скажу ему, что я никакая не папина дочка, а просто ведьма.

— Но ты же не бросишь алхимию или там, гадание. Не поссоришься с друзьями отца.

— Нет, конечно.

— Тогда он не обидится. Лучше маме скажи, что ты ее очень любишь, и она не виновата, что тебя тянуло не туда, куда она хотела.

— Матерь божья! Объяснять маме это! Она же ревностная католичка!

— У тебя еще свадьба на носу. Жениху и его родне будешь говорить? Они ведь тоже итальянцы и католики.

— Гаэтано ненавидит ведьм. И вся его семья.

— Ведьм или фей?

— С феями давно помирились. Через Фьореллу. Но ты же видел, как он набросился на Адель.

— Такое не забудешь.

— Заставь меня подумать о чем-нибудь другом!

— О чем?

— Прояви фантазию. Сам-то о чем думаешь?

— Еще раз? Одна моя знакомая ведьма говорила, что у них это любимое развлечение. Или правильно говорить «у вас»?

— Возможно. Не распробовала.

— Пробовать подано.

И они попробовали еще раз.

— Почему у тебя так ладно получается? — спросила Рафаэлла, — У тебя не может быть опыта в твои-то годы. И не говори, что у мужчин это врожденное, не поверю. Какой-то еще колдовской дар?

— Почти. Одна ведьма во Франции научила. Сказала, что кое-чего сама не знала, пока король не показал.

— Ведьма? Король? Ты не перестаешь меня удивлять.

— Ты тоже такая… удивительная.

Они немного подремали и удивили друг друга еще раз. Поспали до утра, проснулись и повторили.

После позднего завтрака Рафаэлла со слезами на глазах попрощалась на выезде из постоялого двора, и они с Лаской разъехались в разные стороны.

— Она сильно изменилась со вчерашнего дня, — сказал Вольф.

Ласка кивнул. Он не хотел выдавать тайну.

— Как будто стала старше.

— Ага.

— У нее даже запах изменился.

— Наверное.

— Если бы я не встречал ее раньше и если бы я не знал, что у вас было, я бы подумал, что она ведьма, — продолжил Вольф.

— Не любишь ведьм?

— Кушать люблю, — Вольф вспомнил сердца Колетт и Адели и по-волчьи ухмыльнулся, — А так нет.

Ласка мог бы сказать, что у него на ведьм противоположные взгляды, но промолчал.

Послесловие

В книге снова упоминались реальные исторические личности, я опять не буду писать список. Возраст, характер и отношения друг с другом исторических личностей я стараюсь передавать максимально близко к источникам. Отношения между дамами и кавалерами при французском дворе и вообще тамошние нравы шестнадцатого века хорошо документированы.

Если кто подумал, что кентавров женского пола не бывает, то пусть посыплет голову пеплом, заплачет горючими слезами и раскается в своем невежестве. В «Метаморфозах» Овидия упоминается Гилонома, как красивейшая из кентаврид. В XVI веке о кентавридах упоминает Шекспир в «Короле Лире».

Парижский «Двор чудес» — рассадник преступности, существовавший в реальном мире. Особых чудес там, правда, по этнографии не отмечено. Некоторые подробности позаимствованы у Гюго с надеждой, что он сам их почерпнул в исторических источниках.

Бесы, служащие ведьмам, это существа от дьявола, но не то же самое, что черти, служащие колдунам. Исходя из возможностей, которые тем и другим приписывает фольклор. Версию о том, что придури колдунов исполняет лично дьявол, я отвергаю, потому что опираюсь на фольклор, в котором персонаж «черт» или «бес» это однозначно не Темный Властелин. Включая сюда героев историй про Фауста и Твардовского, польских Боруту и Ракиту, безымянных общеевропейских чертей, которые помогали разным строителям, и чертей из русских сказок до «Сказки о попе и работнике его Балде» включительно. Тем не менее, проданную душу получает дьявол себе в Ад, а не его представители или посредники себе в гипотетическую частную собственность.

Концепция пока немного приоткрытого подземного мира не содрана полностью из взятых за основу русских сказок. В том числе, потому что крестьяне не задумывались о непротиворечивом сеттинге «вселенной для волшебных приключений».

Обстоятельства смерти Кощея Меднобородого примерно позаимствованы из польской сказки про пять овечек. Его наследники полностью придуманы мной.

Проклятья фей и поросенок Гаэтано появились под вдохновением от итальянских сказок Джованни Страпаролы XVI века и Джамбаттисты Базиле XVII века. Почему феи — христианки? Потому что «фея-крестная» уже вошла в фольклорную традицию.

Возможности и ограничения ведьм и оборотней написаны по мотивам сказок, с учетом «анархической» концепции. То есть, нет единственно верных рамок ни для тех, ни для других. Сюжетно важное допущение, что не все колдовство и магия от дьявола, опирается на фольклор. Хотя любые волшебные существа и сущности могут легко перейти на ту сторону и будут там приняты.

По поводу орехов Оксана цитирует из «Крестоносцев» Сенкевича, про ежа — из письма запорожцев турецкому султану.

Крысы, живущие под замком Хофбург, это вольная компиляция по мотивам европейских сказок и легенд. «Щелкунчик» плюс крысиный король, якобы управляющий крысами, плюс крысооборотень, живущий как человек. Дать последнему статус «принца» придумал я, а не средневековые сказочники. Мыши в фольклоре упоминаются в аналогичном контексте.

Бес Асмодей позаимствован из книги «Хромой бес» XVII века, которая написана по мотивам еще более старой книги.

Колдун Ворон Воронович — эпизодический персонаж в сказках Афанасьева.

Следующая книга называется «Подземный мир и живая вода», и в ней волны событий, которые поднялись из-за короны Меднобородого, не раз захлестнут Ласку Умного на пути к завершению затянувшегося приключения.