Зараза

Тут он как-то всхлипнул или вздохнул. И продолжил через паузу:

— Они были мертвы. Все. Я проверял. Все, как один. И их было много. Мы, когда лежали почти не слышали выстрелов, так, иногда, видимо их убивали в вагонах, а потом просто выбрасывали. Я такое и представить себе не мог. Понимаю войну, понимаю теракт, но чтобы просто людей ехавших и в вагонах! Страшно.

Тут он вновь ухватился за кружку, жадно хлебнул и громко откашлялся.

— Я перетащил Айдара в яму, которая нашлась при свете, почти рядом и закидал его тело камнем и кустами. Закопать не мог. Нечем. Забрал его куртку теплую и документы. Надо отослать и рассказать, где похоронен».

Он снова глотнул чай и сморщился.

— Потом я шел неделю. Обходил городки и большие села, притормаживал лишь у околиц и покупал что продадут. Благо у меня были деньги. И потом они были и в портмоне Айдара. Это я потом обнаружил. Так и шел. И уже прошел большую половину пути, как наткнулся на еще одну группу, человек в десять, с автоматами, в камуфляжах. Это тоже были из той же породы грабителей. Их вожак принял меня за цыгана. Я решил так представиться. Еще Айдар, там, в вагоне, когда собирались, как-то обмолвился, что могу сойти за него.

— Уж больно морда у тебя, смазливая, — сказал он.

Здесь меня приняли и пока не трогали. Я прошел с ними почти до вашего города, когда нас окружил спецназ, и всех покосили без разбору. Видимо был такой приказ, я это понял потом. Залег между корней высокой ели и молился. Пули летали так близко, что казалось еще немного, еще чуть-чуть и всё, не увижу я мою Наденьку!

Он улыбнулся и притянул меня к себе на колени. Я же, давно об этом мечтала.

— А потом, когда все умолкло, сам вышел с поднятыми руками и прокричал, что пленник и что спецкор Московского радио. Полоснув вверх из автомата, видимо для острастки, приказали падать на колени. Взяли документы, и повели к руководителю. Там представился и рассказал свою историю. Они определили меня на проверку в медблок. А тут как раз чуть поднялась температура, то ли от стресса, то ли все-таки простыл. И вот оказался в той зоне, из которой меня и вытащила моя Надя, "зоне предварительного заключения! как смеются живущие там люди и называют уже «ЗаПаЗ-ухой». А получилось странно. Я же не слышал твоего голоса по радио. А тут, как молотом стукнуло. Ты! Выпросил телефон и дозвонился до вашего оператора и тот сказал твой сотовый. Вот так всё и произошло. И я опять с вами. Чему ужасно рад!

Он прижал меня и уткнулся в шею. Я обняла его. Все молчали. Картина окончательного беспредела и человеческого зверства вставала перед глазами. Хотя и здесь полно страшных примеров. Зараза поражала не только тела, она поражала души людей. Одни становились зверьми, другие святыми.

Я рассказала ему о наших приключениях и о том, что он вовремя успел, завтра мы уезжаем в село к моему отцу.

— А сегодня всем спать, — сказала, вставая с колен Симеона. — Едем после завтрака. Еще много дел. И хотелось добраться до места за сутки. Тем более, что придется ехать даже в ночь.

Лена спокойно пожелала доброй ночи, а Люська подмигнула.

— Завидуй молча! — прошептала я губами.

Та театрально вздохнула и ушла в комнату.

Я подтянула Симеона к себе, и тот неистово впился в мои губы.

— Как же долго я о тебе мечтал и тосковал!

Эта ночь была самой мирной и самой чувственной.

Глава Тринадцатая. "Эх, дороги, пыль да туман…"

Проснулась от стука в дверь.

— Надежда! — послышался голос Елены.

Я подскочила.

— Ты куда? — проснулся Симеон.

— Я сейчас, — накидывая халат, проговорила вполголоса.

Отворив дверь, увидела встревоженное лицо женщины.

— Там стучат. Я не открываю. Что делать?

— А сколько время?

— Полшестого, — раздался за спиной голос Симеона. — Что такое?

— Там стучат, — еще раз проговорила Лена почти шепотом.

Симеон подошел к двери.

— Кто? — спросил, вглядываясь в глазок.

Там было темно и ничего не видно.

— Можно Надежду? — послышался мужской голос.

— А вы кто? — спросил вновь и прислушался, приникнув к двери.

— Я — Виктор, Надин муж, то есть бывший муж. Попросите, пожалуйста, Надю.

— Открывай, Симеон. Это Виктор, — бросилась я к двери.

— Постой, — отвел мои руки. — А чем докажите, что вы Виктор?

В это время там что-то зажужжало, захрипело.

— Слушаю, командир, — раздался другой мужской голос.

Вновь захрипело, и послышался еще, какой-то мужской, с придыханием, будто через рацию.

— Нет, еще не открыли. Прием.

Вновь хриплый голос.

— Есть.

— Откройте, Надежда, — услышали они и притихли. — Я от Николая Ивановича. Сопровождаю Виктора.

— Открывай! — скомандовала я, решительно отстраняя Симеона от двери.

Загремели засовы, и я распахнула дверь. На меня смотрело измученное лицо моего бывшего. Рядом стоял крепкий воин в камуфляже, с респиратором на подбородке и с автоматом за плечом.

— Заходите, — потеснила я своих в коридоре.

Виктор, поддерживаемый солдатом, вошел, держась за стену. Тут его перехватил Симеон и Елена.

— Ведите в мою спальню. Он здоров? Что с ним? И закройте двери, наконец, — обратилась к воину.

Тот отпустил локоть Виктора и его повели, поддерживая с двух сторон.

— Нет, он просто ослаб после лечения. Он не заражен и не был. Его подобрал патруль на улице и привез на контрольный пункт. Там определили физическое и моральное истощение. Лечили чем-то, не знаю. А сейчас, вот, это вас, командир. Он все расскажет. — И подал рацию.

— Пройдемте на кухню, — кивнула я воину и отжала кнопку.

— Это Николай Иванович? Прием.

— Он самый, — раздался слегка хриплый знакомый голос. — Если слышу тебя, то мои добрались. А теперь слушай внимательно. На город идет большая банда, хорошо вооруженная и даже есть легкий вертолет, видимо взяли у полиции. Нас собирают в другом месте, и мы уходим. Распускаем всех, кто более-менее может ходить. Не зараженных. Зараженные, остаются на местах под присмотром медперсонала. Надеемся, что их обойдут стороной. Хотя, кто их знает. Отправил к тебе свой патруль. Уходите срочно. У вас в запасе всего три часа. Потом мы оставляем город. Прием.

Я стояла в ступоре.

— Прием, — послышался требовательный голос.

— Командир, — кивнул мне воин.

— Да-да, — опомнилась я. — Я поняла. Николай Иванович, а можно ваши ребята мне немного помогут? Прием.

— Что надо? Прием.

— Надо привезти моих еще двоих и сопроводить нас к ангару. Прием.

— Адрес скажи и они привезут. А ехать не надо. Выгляни в окно. Все стоит уже рядом. Дай рацию моему солдату. Прием.

Я передала ему рацию и услышала команду о сотрудничестве и сопровождении по указанному маршруту. Уже все выходили на кухню, кроме детей. Елена начала готовить завтрак, Симеон с Эйтаном занимались туалетом, Людмила осматривала Виктора, дети пока спали. А солдат уехал по адресу, где должен забрать моих ребят. Я им позвонила и приказала дожидаться сопровождение. Потом прошла в спальню. Виктор лежал на кровати и был очень бледен.

— Как он? — спросила тихо у Людмилы.

— Вполне здоров, только бы надо еще полежать, но, как понимаю нет времени. Сейчас сделаю ему укол стимуляции, и он немного придаст сил.

— Добраться бы до машины. Там что-то придумаем.

Она кивнула и вышла. Я присела рядом. Виктор открыл глаза.

— Ты как?

— Ничего. Спасибо. И я страшно благодарен за Танюшку. Мне немного рассказала Люся, как вы ее забирали. Я, наверно, виноват, что сорвал тебя среди ночи, но сама понимаешь, что может четырехлетний ребенок, один, в пустой квартире.

— Ладно, проехали. Все же нормально обошлось.

— Да, — вздохнул он. — И все же еще раз спасибо большое и если бы не ты…

У него задрожали губы и он отвернулся. Я погладила его руку и встала. Надо было готовиться к выезду. Быстро переоделась и тут вошла Людмила, уже одетая, со шприцом в руке. Присела на кровать и, оголив ему предплечье, сделала укол.