Страница 21 из 66
* * *
Глава 8. «Призывник»
* * *
А потом наступил ноябрь 1968-го года. Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончилось детство, закончилась юность. И долгие увлекательные дискуссии с Эдиком о смысле жизни, и Вероника с её безумными выходками, и ребята из клуба Каврецкого — все это осталось в прошлом. Для Будникова прежняя размеренная жизнь закончилась, когда его и еще двадцать призывников посадили в автобус и отправили до ближайшей железнодорожной станции.
Уже в автобусе Геныч почувствовал какой-то внутренний дискомфорт. Дорога до станции была не асфальтирована, поэтому автобус, маленький "пазик", сильно трясло на ухабах. Геныч смотрел в окно, за которым проплывал знакомый пейзаж с бесконечной вереницей елей и сосен, запорошенных снегом, и вспоминал вчерашний вечер.
Он зашел в общежитие швейной фабрики чтобы проститься с Вероникой. Поднялся на третий этаж, нашел нужную дверь, долго стоял в нерешительности... Дверь открыла Нина. Это было для него полной неожиданностью. С той памятной встречи у кинотеатра он никогда больше Нину не видел, но до сих пор помнит её прощальный взгляд. В нем столько было сожаления и невыносимой тоски — такое трудно забыть. Наверное она до последней минуты надеялась, что он останется с ней. Но этого не случилось. И вот она стоит перед ним удивленная и растерянная. В глазах застыла слабая надежда: "Неужели ты пришел ко мне? А ведь я тебя ждала! Я все это время думала только о тебе!"
Она стояла в простеньком халатике, в стоптанных тапочках на босу ногу. Волосы зачесаны назад, на губах никакой помады. Он был прав — без помады ей лучше. Некстати вспомнились слова Вероники: "Ты уверен, что сделал правильный выбор?" И действительно, почему он тогда не пошел в кино с Ниной?
— Ты наверное пришел к Веронике? — прервала молчание Нина. — А её еще нет. Она решила по пути зайти в магазин, да вот задержалась что-то.
Он хотел ей ответить, но слова застряли в горле. "Что? — встрепенулись её губы. — Что ты хотел мне сказать?.. Ну скажи, что ты пришел ко мне! Я тебя умоляю, скажи! И мне сразу станет легче!" ...Геныч встряхнулся, отвел глаза. Это было молчаливое признание в любви, но что он мог ей ответить?
— А я и не знал, что вы живете вместе, — с трудом выдавил он пересохшими губами... "Это просто невыносимо! Почему я чувствую себя перед ней виноватым? И она смотрит так, словно я должен сейчас ответить. Но она же не может знать, что я читаю её мысли!"
— Да, как видишь! — сказала она. Мы с Вероникой выросли в одной деревне. Вместе приехали устраиваться на фабрику, вместе нас и поселили в этой комнате. Она конечно старше меня, но это не мешает нам быть подругами...
— А тебе лучше без помады.
— Я знаю! — грустно ответила Нина. — Ты тогда так на меня посмотрел!.. Я сразу все поняла. С тех пор я больше не крашу губы... Ты войдешь?
Будников не вошел. Сказал, что подождет на улице.
Веронику он увидел сразу, как только вышел из подъезда. Она появилась из-за угла соседнего дома и уверенной походкой быстро приближалась к общежитию. Увидев Будникова, ускорила шаг... Последние метры она уже летела...
— Привет! Давно меня ждешь? А я тут зашла в магазин, вкусностей разных накупила. У нас получка сегодня... А ты как меня нашел? Ой, да я же сама тебе говорила. Я уже и забыла!.. А давай зайдем ко мне. Чаю с пряниками попьем, я тебя с Ниной познакомлю. Хотя, что я говорю! Ты же знакомился с ней... Помнишь?.. Мы еще хотели в кино пойти на Фантомаса, а Эдик принес только четыре билета... Что это со мной сегодня? Все забываю! — она была весела и беспечна. Она конечно ни о чем не догадывалась.
— Ника, меня в армию забирают. Сегодня утром повестку принесли.
— Ах вот оно что! Значит, проститься пришел! — Вероника как-то сразу поникла. — Вот и закончился наш роман.
— Ну почему сразу, закончился? Мы можем переписываться. Ты же будешь отвечать на мои письма?
— А какой смысл, Гена? Я же старше тебя почти на пять лет. Когда ты вернешься, я уже стану старой девой. А вокруг тебя будет столько хорошеньких девушек, ты на меня даже не посмотришь. Нет, хороший мой! Если уж рвать отношения, то только сейчас! Чтобы не мучиться!
Она взглянула на него глазами, в которых стояли слезы, и Будникову стало невыносимо стыдно. Он понял — ему просто нечем возразить этой удивительной женщине. Она столько времени так отчаянно и безвозмездно дарила ему свою любовь, а он даже не может подобрать слова, чтобы успокоить её.
— Я все же напишу! — прошептал он. — А ты сама решишь отвечать мне или нет.
И тут Вероника не выдержала. Слезы потекли по щекам, она прильнула к его груди, её шепот походил на стон:
— Что мне теперь делать, Гена? Ты для меня был как глоток свежего воздуха. Я же крылья расправила, думала полечу!.. И что теперь? Мне сейчас этот воздух словно перекрыли. Стало трудно дышать!
— Зря ты так. Ты красивая женщина, выйдешь замуж...
— Ты шутишь? Да — красивая! Но с изъяном! Ты же знаешь, какая я. Кому я такая нужна?.. Да и мне, если разобраться, никто больше не нужен. Всё равно такого как ты у меня никогда уже не будет. Был в моей жизни праздник — теперь этот праздник закончился!
Утром у военкомата садясь в автобус, он увидел её в толпе провожающих. Вероника не подошла, она просто смотрела на него и плакала.
* * *
Деревья за окном начали редеть. Автобус остановился у шлагбаума, за которым виднелись первые кварталы станции Таежная. Призывники понимали: там, за шлагбаумом, для них начинается новая жизнь.
По рельсам с грохотом пронесся состав. Автобус тронулся; ребята, прильнув к окнам, с удивлением открывали для себя новый мир, где все было не так как дома. Первое, что бросилось им в глаза: на привокзальной площади много мусора. И люди все нервные какие-то! Бегают с озабоченными лицами, куда-то спешат, суетятся. Наверное такая нервозность и суматоха здесь обычное явление? Вокзал без суеты не бывает!.. Они почти все родились в деревне и дальше Зареченска никуда не выезжали — откуда им это было знать? Но увиденная картина ошеломила, заставила многих задуматься: а как там будет дальше? Неужели тоже бардак? Каждый надеялся: дальше — будет лучше! Значит просто нужно немножко потерпеть. Вот посадят в поезд, там уже можно будет расслабиться.
Однако с этим-то как раз и вышла заминка — не было никакого поезда. То ли станционные чиновники не подсуетились, то ли еще что?.. Новобранцы бесцельно слонялись по перрону или сидели в зале ожидания и резались в карты. Хорошо хоть у каждого имелись деньги, и можно было в станционном буфете купить себе бутерброды и кофе. А то так бы и голодали!
И только ночью на первый путь подали спецсостав. Ребят разместили в вагоне, где им предстояло прожить много однообразных до одурения суток, пока состав не прибудет в пункт назначения. Но состав, похоже, не очень-то и торопился прибывать в этот пункт. На крупных станциях его постоянно загоняли на запасные пути, где он простаивал часами, ожидая прибытия новой партии призывников. Уставшие от безделья и неопределенности, многие напивались. Сопровождающие — офицер и группа сержантов — тщетно "пытались" выяснить источники проникновения спиртного в вагоны. Безуспешно! Все их "старания" ни к чему не приводили! А причина была проста — спиртное приносили сами сержанты. Только они могли выходить из вагонов во время стоянки — призывникам это было строго запрещено. Сержанты с вещмешками сходили с поезда на каждой станции, отоваривались, а потом продавали по очень завышенной цене. И все делали вид, что никто ни о чем не догадывается. А чего теряться-то, если имеется возможность заработать легкие деньги! Офицер ничего не скажет — он тоже имеет с этого свой процент... Нет, он конечно же скажет! Он будет "искренне" возмущаться и проводить по всем вагонам "шмон", изымая у призывников водку. Грозить негодяям, которые ухитряются таки пронести её в поезд, страшной карой! Но в итоге эта же водка опять попадает к призывникам. Естественно, за ту же цену. Вот такая нехитрая схема.