Страница 20 из 66
Он сразу направился к швейной фабрике, разыскал там столовую. Вероника работала на раздаче. Увидев его, замерла. Сердце сладко заныло, лицо покрылось румянцем... Они расстались не совсем хорошо, между ними осталась какая-то недосказанность. Но он пришел, значит, не все потеряно! Выходит, она его все же зацепила... Подавая первое блюдо, Вероника беззвучно прошептала: "Ты иди, ешь. Как только освобожусь, сразу же подойду. Не могу без тебя... Обожаю... Люблю!.. Если ты и вправду умеешь читать по губам, ты меня поймешь!". Она сняла передник и пошла отпрашиваться у заведующей. Столовая закрывалась через двадцать минут. Но персонал задерживался еще почти на час, чтобы убрать со столов, разобраться с оставшимися продуктами... Да мало ли еще каких дел по мелочи оставалось. Однако она не могла ждать... Заведующая, к её удивлению, возражать не стала.
Вероника подошла к Будникову, села за стол. Сразу заметила прическу, уловила запах одеколона... Шипр — дорогой одеколон! Это был хороший знак. Получается, у него к ней все серьезно!
— Значит, все же не можешь без меня?
— Не могу! Все время стоишь перед глазами.
— Я тоже! Похоже мы с тобой оба крепко попали. И что нам теперь делать, Гена?
— Тебе долго еще работать?
Вероника улыбнулась, покачала головой:
— Я уже отпросилась. Ты подожди на улице минут десять, мне нужно еще привести себя в порядок.
— Зачем? Ты и так хорошо выглядишь.
Она посмотрела на него укоризненно:
— Гена, я ведь женщина! Мне надо! Не могу же я открыть тебе все свои секреты.
Она вышла на улицу минут через двадцать. Красивая, независимая! В коротком платье, открывающем её стройные ноги. Сразу взяла Будникова под руку.
— Ну, и куда мы теперь пойдем?
— Ко мне домой. Я хочу тебя с мамой познакомить.
— А это ничего, что я старше тебя! Что она обо мне подумает?
— Нормально подумает. Я уже взрослый, и у меня должна быть своя личная жизнь. Она сама мне не раз об этом говорила.
— Вот ты какой! — Вероника прижалась к нему. — Ну, пошли. Я теперь за тобой хоть на край света...
* * *
Она с интересом осмотрелась. Обстановка спартанская, ничего лишнего. Обычная односпальная кровать, стол, два стула, шифоньер, этажерка... На полу под окном лежат две тяжелые гантели.
Когда они зашли в дом, Будников сразу же провел её в свою комнату. А сам куда-то исчез. Сказал, что ненадолго. Наверное у него появились какие-то неотложные дела... Вероника ходила по комнате, брала в руки какие-то вещи, рассматривала, вдыхала в себя их запах. Здесь все было пропитано его запахом. Села на кровать, бережно поправила руками подушку и легла. Машинально протянула руку к этажерке и достала книгу. Это был роман Булгакова "Мастер и Маргарита". Вероника стала листать её, выборочно читая знакомые строчки, и незаметно задремала. Она не слышала, как в комнату зашел Геныч с большим букетом садовых цветов, не видела, как ставил его в вазу с водой. Но терпкий запах гвоздик и жасмина проник в ноздри. Она открыла глаза:
— Ты принес мне цветы? Как мило! Мне еще никто и никогда не дарил цветов.
Он присел на кровать:
— Значит, я буду первым!
— Получается так. Сядь ко мне поближе, я хочу потрогать твои волосы. Они у тебя сегодня шелковистые и пахнут шипром. Это ты для меня постарался?
— Конечно! Я подумал, тебе понравится.
— Мне нравится! Это так необычно... Мне вообще нравится твой запах... — Вероника неожиданно сменила тему. — Я вижу, ты читаешь Булгакова? Ну и как он тебе? Ты уже дочитал "Маргариту" до конца?
Геныч очень удивился. Только сейчас он увидел лежащую рядом с ней книгу, взял её в руки:
— Ты говоришь так, словно знакома с Булгаковым. И эту книгу ты тоже читала? Но откуда? Булгаков в нашей стране запрещен — в магазинах его не продают.
— Но ты же нашел.
— Мне её Эдик дал. У них в доме огромная библиотека. Там много чего интересного можно найти.
— А мне Марина. А она тоже брала у Эдика. Я эту книгу прочитала еще полгода назад, и она мне безумно понравилась. Потрясающая вещь — я не могла оторваться! Некоторые главы перечитывала несколько раз. Иногда мне кажется, что у нас с Маргаритой много общего.
— Неужели? — не поверил Геныч. — Честно говоря, я этого не заметил.
— Ты наверное просто невнимательно читал. А может меня еще не успел как следует рассмотреть. Скажи, Гена, почему ты тогда так неожиданно ушел? Я тебя чем-то обидела?
Будников смутился:
— Извини, я просто растерялся. Больше такого не повторится, я обещаю.
— Хорошо бы! А то я чувствую себя с тобой не совсем свободно. Боюсь снова что-то сделать не так. Ты оказывается очень впечатлительный. Обиделся, убежал... А что я такого сделала? Так делают многие, только об этом никто не знает. Пора уже тебе, Гена, взрослеть.
— Но ты же мне поможешь? — с надеждой спросил он.
— Конечно помогу! Но и ты будь посмелей. Понаглее что ли!.. Женщинам нравится, когда ими командуют, принуждают к чему-то. Вот и ты!.. Ничего не бойся, просто делай чего тебе хочется. И не надо стыдиться... Гена, ты бы запер дверь на защелку. Мало ли что...
Будников обнял её.
— В нашем доме нет защелок. Ты не волнуйся — мама сюда не зайдет. Она же все понимает...
По комнате разносился сладковатый запах жасмина. Геныч подошел к окну, приоткрыл форточку.
— Может, включим свет?
— Не надо. Давай лучше посидим в темноте.
— Расскажи о себе.
— А что тебя интересует? Ты наверное много обо мне наслышан, даже и не знаю, что добавить. — Вероника провела рукой по его щеке. — Только ты не верь никому, люди иногда бывают несправедливы.
— Почему ты стала такой?
— А какой?.. Ну, скажи, не стесняйся! Наверное ты хотел сказать — шлюхой?
— Ну зачем ты так! — смутился Будников. — Я совсем не хотел тебя обидеть.
— А ты бы меня и не обидел, иногда мне этого даже хочется. Здесь есть какой-то неуловимый шарм. Мы говорим о самом сокровенном и называем вещи своими именами! Когда об этом говорят на улице — это пошло! Но сейчас мы одни, и нас никто не слышит. Ну скажи, что я шлюха, меня это заводит!
— Ты невозможная! В тебе сочетаются целомудрие и извращенность. Никак не могу к этому привыкнуть.
— А это так и есть! Ты не поверишь, я до сих пор еще девственница. Меня там еще никто не трогал.
— Но почему?
— Наверное я сама не хочу. Меня это совсем не возбуждает.
— Тогда скажи, что тебя возбуждает?
— Хитрый какой! — Вероника легонько щелкнула Будникова по носу. — Так тебе сразу все и расскажи!.. Ты же сам знаешь! От тебя, Геныч, трудно что-то утаить. Ты даже умудряешься читать мои мысли. Иногда мне кажется, что и говорить-то ничего не надо, достаточно только подумать. Как у тебя это получается? Ты очень опасный человек!
— И все же, — не унимался Будников, — ты ведь любишь все озвучивать. Сейчас в этой комнате только ты да я, и никто об этом не узнает. Расскажи мне, чего тебе хочется больше всего?
— Ох, Геныч, какой ты настырный! Я же говорила — опасный ты человек! Ну хорошо! Ты вот спрашиваешь, чего мне хочется? Так я отвечу! Мне хочется, чтобы меня любили такой, какая я есть. Страстной, распутной, способной на любое безумство. А еще я хочу, чтобы мною управляли! Если мне нравится человек, я сделаю для него все! Выполню любой его каприз. Мне нравится терять над собой контроль, делать ужасные вещи. Но потом, когда безумие заканчивается, мне больно видеть презрение в его глазах. Хочется видеть там только любовь и благодарность.
Раньше мне такие мужчины не попадались и в этом вся моя убогая правда. Но вот появился ты. Сильный, красивый, надежный. Ты не предашь и не осудишь. А если надо — защитишь! Ты способен разделить со мной мое безумство. Мне остается только надеяться, что наши отношения с тобой будут продолжаться. Мою выходку на пляже ты не осудил — за это я тебе бесконечно благодарна. Вроде бы чего еще желать?.. К сожалению, я не настолько наивна, чтобы строить с тобой далеко идущие планы. И оттолкнуть тебя, Гена, я тоже не в силах. Я знаю, осенью тебя заберут в армию и все, что мне останется, это только воспоминания о днях, проведенных вместе! Я хочу, чтобы их было как можно больше.