Сказания Чёрного Ворона

Глава 15

Узорчатая рукоять кинжала, торчащая из широкой спины, поднималась и опускалась каждый вдох и выдох. Лезвие вошло в мышцу целиком, не задев жизненно важных органов. Разорвавшиеся ткани уже бы зажили, если бы его достали раньше, однако оно располагалось в таком месте, до которого Громов не мог дотянуться сам, а Лисе понадобилось немного времени, чтобы очухаться, когда они перенеслись обратно.

— Будет больно, — сказала она, становясь позади кресла, в котором сидел Ярослав.

— Больнее, чем узнать концовку любимого сериала?

— О, нет, конечно. — Девушка закатила глаза, пока улыбка расплывалась по ее лицу, вынуждая напряжение отступить назад. — Что может быть больнее спойлеров?

Видео в интернете дали лишь частичное представление о том, как правильно вытаскивать нож из тела, но вызвать врача они не могли. Пришлось бы объяснять, почему рваная рана, из-за которой Яр должен был истечь кровью, не убила его в первые пятнадцать минут. А после того, как они вынули бы оружие на операционном столе, рассказывать, почему кожа вдруг обрела здоровый вид, словно ничего и не было. Собственно говоря, по этой же причине, мышцы уже срослись вокруг лезвия, и вытащить кинжал означало снова порвать их.

— Давай. Раз, и все.

— Как будто это так просто, — пробурчала Василиса.

Она набрала в легкие побольше воздуха, обхватила кинжал рукой и резко потянула его на себя. Лезвие вышло только наполовину. Яр не издал ни звука, видимо, храбрясь перед ней, но плечи его напряглись. Пришлось сцепить пальцы в замок вокруг рукояти, расставить ноги на ширине плеч и приложить достаточно усилий, чтобы, наконец, вытащить его. Если бы это делал Громов для кого-то другого, с его-то физической силой, он прекрасно обошелся бы и одной рукой.

— Вот, — выдохнул через плотно сжатые зубы Ярослав. — Проще, чем ты думала.

По спине покатилась тонкая струйка крови. Василиса вытерла ее заранее приготовленной спиртовой салфеткой. Она переборола отвращение, обтерла лезвие и внимательно осмотрела кинжал. Рукоять состояла из прочного дерева, на острие не виднелось никаких узоров, похожих на знаки меча.

— Похоже на обычный нож, — подтвердил ее мысли Яр, присоединяясь к осмотру.

— Если бы он был создан для борьбы с Тьмой, я обожглась бы, просто держа его в руках.

Ярослав перехватил кинжал и отложил его в сторону.

— Неспроста меч имеет большую ценность. Только он способен лишать силы, убивать нечисть и… — он проглотил окончание фразы. Повторять слова отца об иной стороне убийств не было никакого желания. — Значит, заколдовать до такой степени любое другое оружие непросто. Раз уж чародей отца на это не способен. Тот, кто создал меч, обладал необычайно сильной магией Света.

— Он хотел перерезать мне горло. — Василиса приложила руку к шее, отчетливо помня, как ощущались пальцы Ратимира, и как лезвие тянулось к ней. — Он не знал, убьет меня или нет, но пытался… проверить?

С трудом верилось в то, что даже дети Тьмы или Света уживутся с перерезанным горлом или проткнутой грудной клеткой.

— Василиса. — Ярослав развернул девушку к себе и взял ее лицо в ладони. Он приподнял ее голову так, чтобы у нее не осталось выбора, кроме как смотреть ему в глаза. — Он не убил тебя и не убьет. Я никому не позволю сделать это. Я буду рядом, слышишь?

Яр поцеловал ее, и оба растворились в этом поцелуе. Чем больше они узнавали о своей сути, тем больше опасности их окружало. Хотелось влепиться друг в друга и не отпускать до тех пор, пока все не закончится. Желудок скрутило от осознания, что это не возможно, и что они зашли слишком далеко. Василиса запустила пальцы в светлые волосы, а Ярослав прижал ее к себе, точно хрустальную вазу.

Ожоги начали затягиваться еще до того, как он обработал их, бережно распыляя средство по коже. Они заживали быстрее, чем должны были заживать раны, нанесенные противоположной магической силой. Глубокие царапины, оставленные русалками, оставались на теле в течение двух недель. Ожоги же от вещества, созданного для убийства нечисти, на первый взгляд выглядевшие едва ли не смертельными, почти исчезли за полтора часа.

И все равно Яр обнимал Василису осторожно. Он ни за что не простил бы себе, если бы причинил ей боль. Притянув ее ближе к себе, он втянул носом запах карамельного шампуня и хмыкнул в покусанные от стресса губы.

— Что? — спросила Морозова, тут же улыбаясь в ответ, словно его настроение передалось ей по воздуху.

— Ты лежала в сырой траве, а пахнешь, как запеченное яблоко.

Василиса тихо засмеялась, утыкаясь лбом в широкую грудь. Они так и стояли, обнявшись, пока Ярослав не взглянул на электронные часы, стоявшие на тумбочке.

— Нужно собирать вещи. Если моему отцу не составило труда пробраться сюда, то для колдунов это вообще не будет проблемой. Возьми самое необходимое. Переберемся пока в отель.

— Моя квартира больше не выглядит самым безопасным местом в мире?

Печальная улыбка коснулась губ Ярослава.

— Боюсь, для нас больше нет безопасных мест. — Он пригладил взъерошенные волосы Василисы и успокаивающе поцеловал ее в нос. — Но спрятаться, пока решаем, что делать дальше, мы можем.

* * *

Плотные шторы достаточно хорошо закрывали окна, чтобы не пускать светлую ночь в номер. Две спортивные сумки лежали вместе возле стола. Большая черная и маленькая фиолетовая. Они так забавно походили на своих хозяев, словно были их материальными копиями. Василиса улыбнулась этому нелепому сравнению в своей голове, когда выскользнула из-под руки Яра и бесшумно ступила на ковролин.

Она надела удобные джинсы, кожанку поверх футболки, что точно не будет стеснять движения. Об этом она подумала задолго до того, как Громов попросил ее собрать вещи. Его веки слегка подрагивали, а лицо, не смотря на все переживания, выглядело беззаботным. Василиса вспомнила момент, когда впервые увидела его спящим. Тогда она смотрела на него с интересом, смущением и зарождающимся чувством в груди, которое сейчас, увеличившись до неописуемых размеров, болезненно давило изнутри.

До безумия сильно хотелось вернуться в постель и притвориться, будто не от нее зависело наличие будущего для них обоих. Ярослав мог сколько угодно убеждать ее, что сможет защитить, но Василиса знала, что взять его с собой туда, куда она направлялась, — невозможно. Обитель Тьмы морально уничтожила ее в прошлый раз, но она была ее частью, в отличие от Яра, которого, в чем Василиса не сомневалась, превратили бы в горстку пепла. Тьма испокон веков ненавидела Свет. Рисковать любимым человеком — последнее, чего Лиса хотела бы.

Для перемещения в другое место требовалось представить его. Не всегда, как изображение, иногда хватало названия города, запаха, желания унестись куда-то очень далеко. Подходило что угодно в те разы, когда Василиса влияла на это. Чем дальше находилось место, куда она переносилась, тем больше она должна была тратить сил, однако перемещение из хвойного леса в собственную квартиру, напротив, словно напитало ее и способствовало скорейшему заживлению ожогов. Как она успела заметить, и ее силы и силы Яра восполнялись от простого человеческого отдыха — пищи и сна. И если это можно было объяснить со стороны Громова, ведь он черпал силу Света, то Василисе, рожденной с даром Тьмы, разобраться в этом было куда труднее.

Оказаться в другом городе несложно, но как переместиться в другое измерение? Насколько далеко оно находилось? Пронизывающий до костей холод, полное отсутствие положительных эмоций, мерзкая тяжесть, окутывающая сверху донизу. Василиса закрыла глаза, напуская на себя ощущения, которые заперла под замок, желая от них избавиться. Ей пришлось нырнуть в ванну, до краев наполненную грязью, задохнуться в ней, вот, как ощущалось пристанище нежити.

Заплетенные в хвост волосы подхватил порывистый ветер. Под ногами захрустели кости. Кем они здесь оставлены? Навеки захороненными в мерзлой земле людьми, осквернившими свои души злодеяниями? Или же догнившей до основания нечистью, напитавшей своими останками почву?