Страница 57 из 72
Нервная дрожь пробежала по мне, и я покачала головой.
— Не думаю, что мне нужна твоя помощь. На самом деле, я знаю, что это не так.
Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, в них не было никаких эмоций, совершенно пустых, отчего у меня похолодело в сердце. Я внезапно поняла две вещи: во-первых, он отвернулся от меня, и я больше не получу от него сочувствия; и, во-вторых, я получила бы его помощь, нравилось мне это или нет.
Мой взгляд метнулся к ножу в его руке рядом с ним. Он планировал помочь мне, чем, бросив в меня свои клинки? Мурашки страха пробежали по моему позвоночнику, но затем рассеялись вместе с ветерком, и мне вспомнился рассказ моей бабушки.
— У него был меч, чтобы отрубать головы?
— Нет, у него были только ножи. Видишь ли, он был искусным метателем ножей… Лучшим в стране.
Неужели он думал, что я не буду доверять ему, что он промахнулся бы? Он был слишком хорош, чтобы промахнуться по своей цели. Я знала это наверняка. Нелегко было привыкнуть к мысли, что в меня метали ножи, но по какой-то причине я безоговорочно доверяла ему.
— Хорошо. Тогда давай покончим с этим, — сказала я ему.
Мое сердце непроизвольно учащенно забилось, когда он повернулся спиной и отошел еще на несколько шагов — это действительно необходимо? Интересно, — подумала я с чувством неловкости, но еще до того, как я увидела, как он бросил его, мою руку пронзило острое жжение. Я ахнула, подняв глаза и увидев, что лезвие порезало чувствительную кожу у меня под мышкой. Теплая кровь потекла по моему плечу и залила края платья, простыня поймала ее прежде, чем она успела просочиться сквозь щели в воду, защищая меня от любой магии Тени.
Я перевела на него полный ужаса взгляд.
— Зачем ты это сделал?
Он повел плечом.
— Я промахнулся.
— Ты не промахнулся! — я задохнулась. — Ты сделал это нарочно.
— Да, это так, — признал он с бесстрастным выражением лица.
Я сглотнула, нервы сжались у меня в животе, пока я пыталась поднять руку, чтобы она не наткнулась на острый край лезвия.
— Уэстон, — выдохнула я, беспокойно качая головой. — Я не хочу этого делать.
— Ты никогда не поймешь этого, потягивая вино в своем борделе.
— Я не просила твоей помощи! И мне она не нужна!
— Что ж, у тебя она все равно будет.
Я стиснула зубы. Разве, оставив меня такой, какая я есть, ему не было бы легче контролировать меня, если бы он захотел? Почему он вообще хотел мне помочь? Страх вспыхнул у меня в животе, разливаясь по крови при мысли о новой боли.
— Ты хотел меня. Я была у тебя. Почему ты просто не можешь сейчас оставить меня в покое?
— Я думал, тебя не нужно спасать, принцесса, — резко сказал он. — Сейчас все выглядит не так.
Гнев вырвался на поверхность.
— Если ты так уверена в себе, тогда стань героем своей истории. Спаси себя, — сказал он мне. — Быстрое перемещение.
— Что? — я выдохнула.
— Ускоряйся. Сделай это сейчас. У тебя три секунды.
Когда он сказал «Один», паника мгновенно прошла сквозь меня, как ледяная вода, холодный пот выступил у меня на коже.
— Два.
— Подожди! — крикнула я.
Он даже не сказал "три". Горячая боль вспыхнула в моем боку, острая и обжигающая. Шипение агонии сорвалось с моих губ, уголки моих глаз загорелись, когда я посмотрела вниз и увидела, что лезвие рассекло мою кожу, черная кровь стекала по моему бедру и обнаженной ляжке.
Я подняла свой полный боли взгляд на Уэстона, негодование наполнило мою грудь.
— Я больше не хочу этим заниматься! — закричала я, натягивая цепи.
— Тогда. Спаси. Себя, — прорычал он. — Быстрое перемещение.
— Нет, — сказала я в панике. — Ты не понимаешь. Я не могу этого сделать!
— Я и не знал, что ты такая слабая. Такая жалкая.
Его слова задели меня за живое, гнев прожег дыру в моей груди.
Три секунды спустя жгучая боль пронзила мое бедро. Я задохнулась от боли, не позволяя себе закричать. Но когда он подошел, чтобы вытащить свои клинки из стены, я покачал головой.
— Хватит.
Он не смотрел на меня.
— Похоже, в конце концов, ты всего лишь девушка из своей истории.
Я зарычала от отчаяния, натягивая цепи. Как будто он точно знал, что сказать, чтобы разжечь во мне гнев. Зачем он это делал? Что я ему такого сделала?
Он отошел от меня, в моей груди снова нарастала паника.
— Я не знаю, почему ты это делаешь. Я спасла себя раньше. Я могу быстро перемещаться, когда мне действительно нужно.
Не совсем правда, и я не упомянула, что искра, которую я почувствовала, была всего лишь вспышкой, спасшей меня на волосок от гибели.
— Тебе нужно сделать это прямо сейчас.
Я стиснула зубы, мое сердце сильно забилось в предвкушении.
На этот раз я старалась так усердно, что на моей коже выступил пот. Я сосредоточилась на ожоге на своих ладонях, но страх перед болью постоянно боролся в глубине моего сознания. Паника прокатилась по моему позвоночнику, а затем была прервана острой болью в другом бедре.
Я закричала от отчаяния, слезы жгли мне глаза. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что порез был самым глубоким. С каждым разом они становились все глубже, пока страх, что он бросил бы их прямо в меня, не вызвал тошнотворный комок ужаса в моем животе. Он сделал бы это. Бесстрастный взгляд, направленный на меня, говорил, что мы не ушли бы, пока я во всем не разобралась бы.
— Ты могла умереть раньше, — его голос был холоден. — Я удивлен, что ты продержалась так долго. Теперь ускоряйся. Потому что на этот раз обойдется без царапины.
Царапина? Я была вся в крови, теплой и липкой. Она стекала по моим рукам и голым ногам. Раны уже снова затягивались, но боль не уменьшалась. И мысль о полном ножевом ранении заставила мое сердце так сильно забиться в груди, что у меня перехватило дыхание.
— Один.
— Я ненавижу тебя! — я закричала.
Я так сильно сосредотачивалась, так чертовски сильно. Голова болела в такт биению сердца.
Бум-бум. Бум-бум. Бум-бум.
Пламя в моих ладонях… жжение. Почему я не могла найти его? Возможно, как он и сказал, это было не в моем теле, а в моем разуме. Я лихорадочно искала, паника охватила меня от плеч и ниже.
А потом раздался щелчок, и в ушах у меня зазвенело. Погребенный за мыслями, воспоминаниями, он был окружен черно-белой стеной, построенной прочнее камня: знанием о том, кем я была, о том, что я должна была делать.
— Два.
Каждый камень был уложен один на другой, но не клеем, а обидой на то, что у меня отняли: нормальную жизнь, свободу.
Мой взгляд был пустым и невидящим, мое невесомое тело покачивалось от легкого океанского бриза, когда мной овладело оцепенение.
Спаси себя…
Стань героем своей истории. .
Я хотела этого больше, чем своей прежней, обеспеченной жизни.
Я почувствовала движение в воздухе, когда он метнул клинок. С огнем, разгорающимся в моем животе, а затем расширяющимся, звон пустых цепей отдавался по деревянной стене, когда я стояла рядом с Уэстоном, бесстрастно глядя на нож, который должен был полностью вонзиться мне в бедро.
Я подавила свою магию, не приняла ее. И, следовательно, она не приняла меня.
Мое зрение затуманилось. Я моргнула, покачиваясь, сделала шаг в сторону, но с приступом головокружения меня прижало к знакомой груди, когда он шел по причалу.
— Ты оставил свои клинки, — сказала я, совершенно оцепенев.
— Они мне не нужны.
Кровь засохла на моей коже, большинство ран снова срослись. Это выглядело так, словно кто-то капнул на меня дегтем, на мое белое платье, на ноги и бедра.
Но на меня нахлынуло неоспоримое чувство умиротворения. Как будто я провела весь день на солнце и в воде. Чернота исчезла в моем видении, тяжесть притягивала мое сознание вниз. Взглянув на выражение его лица, оно все еще было пустым, отрешенным, как будто для него это была просто рутина. Но как раз перед тем, как темнота поглотила меня полностью, я положила руку ему на грудь. .