Добрые соседи

— Битум ничего не стоит, — ответил Чарли. — Но если им понадобится, устроят принудительное отчуждение. Не достанется нам никаких денежек, всё заграбастают юристы.

— А что такое принудительное осуждение? — спросила Джулия. Она держалась за горло. Так говорить было легче.

— Отчуждение, — поправил ее Чарли.

Дейв расплылся в своей хитроватой, невозможно привлекательной улыбке.

— А Сэм Сингх считает, что провал сожрал его кота.

Джулия хихикнула.

— С каких это пор? — осведомился Чарли.

— Пушочек! — выкрикнул Дейв старушечьим голосом, закрывая ладонями лицо. — Пушочек мой!

Джулия хихикнула, причем по-настоящему, и это было приятно, несмотря на боль в горле.

— Сэм такой у нас милый…

— Тупой как пробка, — закончил за нее Дейв. — Сказал, что выпустил Пушка вчера вечером, а тот не вернулся. Наверное, он пропал, как и собака — ну, та, лысой тетки с химиотерапией.

— Ты про миссис Атлас, — догадалась Джулия. — У нее большие глаза.

— Ага.

Они немного помолчали, думая про худую большеглазую Бетани Атлас, которая изредка выходила из дома, намотав на голову шарф, и очень медленно прогуливалась по парку — совершала моцион. С этой своей храброй и страшной улыбкой на лице.

— На самом деле, — сказал Дейв, — Сэм не такую уж чушь гонит. Потому что здесь ни белок, ни птиц.

— Думаешь, эта штука глотает животных? — спросила Джулия. Постучала носком по твердому краю платформы.

— Провал не может глотать домашних животных, — рассудил Чарли. Его, похоже, ошарашила сама эта мысль — мол, не позволяет его вера ему такого думать. Такой уж был Чарли. Из тех, кому уже тридцать лет и он ждет только, чтобы нога доросла до нужного размера. — Дыра как дыра. Такие по всей стране обнаруживают, это из-за жары. Нам еще повезло, что у нас просто битум. Из некоторых всякий мусор вываливается.

— А вот и не просто дыра, — возразил Дейв.

Джулия напрямую на Дейва не смотрела, потому что Дейв Гаррисон был, пожалуй, самым классным четырнадцатилетним парнем из всех, кого она знала. Он никогда ни под кого не подстраивался. Всегда делал то, что сам считал нужным.

— Ну так и что дальше? — спросила она.

Дейв кивнул. Покачал головой. Кивнул. Потом пожал плечами.

— Ладно. — Джулия выталкивала хрип из саднящего горла. — Правила насчет провала на Мейпл-стрит будут такие.

— Издеваешься? — спросил Дейв.

— Правило первое, — продолжила Джулия, опуская ладонь на платформу. Древесина была на ощупь мягкой и какой-то слишком теплой, будто сварилась на смеси солнечного жара и химии снизу. — Дерево выглядит совсем хлипким, никому на него не лазать, особенно Ларри.

— Правительство все делает не пойми как, — проворчал Чарли. — Взяли самые дешевые доски.

Дейв поднялся, прошагал к центру; платформа прогнулась, из дырки от сучка вылетел пар. Джулия зажала нос. Запах у пара был сладковатый, непонятный, он жег, как глазурь с засахаренного яблока, которая сперва растаяла, а потом затвердела в горле. Дейв постоял там секунд пять, потом медленно вернулся.

— Дурацкий поступок, — прокомментировал Чарли. — Ты мог погибнуть.

— Ты прямо как твои мамашки, — откликнулся Дейв.

— А вот и нет! — воспротивился Чарли.

— Прямо в рот им смотришь, — стоял на своем Дейв.

— А ты задавака, — ответил Чарли.

Дейв ухмыльнулся:

— Я популярнее всех в своем классе. Могу и не задаваться.

— Он, похоже, не знает, что такое задавака, — вклинилась Джулия.

— У меня за этот год три раза отношения были. У вас у обоих столько не наберется за всю жизнь. Я все знаю, а вы ничего.

— У тебя вечно отношения с какими-то выдрами, — заявил Чарли.

— Зато они сексуальные! — ответил Дейв. Он всегда говорил про девочек так, будто всех их можно стричь под одну гребенку. В частности, поэтому Шелли с ним и не связывалась. Не хотела стричься под одну гребенку. Джулия же считала, что лично ей и под одну будет нормально. В случае, если это гребенка Дейва Гаррисона.

— Сексуальные — это как? — поинтересовался Чарли.

— Какая девчонка с виду, всем наплевать. Тебе не лицо трахать, — ответила Джулия. Она хотела, чтобы слова ее прозвучали зрело и с юмором, как у опытной женщины, и, только договорив, поняла, что переборщила.

Чарли с Дейвом обменялись странными взглядами.

— Трахать лицо — это что такое? — осведомился Ларри.

— Простите, — извинилась Джулия.

— Как это — трахать лицо? — не отставал Ларри.

— Да никак, — отмахнулась Джулия. Нужно было куда-то деть руки, поэтому она через голову стащила с Ларри водолазку и протянула ему. Водолазка пропотела насквозь, на груди у Ларри проступил узор из красных пятен.

Дейв ослепительно улыбнулся.

— Джулия, ты сексистка.

— Да как скажешь, мистер Сексуальные Отношения. Давай-ка запишу. Добавим к восьмидесяти миллионам правил Мейпл-стрит, от которых ВООБЩЕ ТОШНО.

— Записываем черной ручкой: Джулия Уайлд — сексистка.

— А ты козел вонючий!

— Совершенно. Бессмысленный. Ответ.

Джулия расхохоталась:

— А вот и нет.

Дейв открыл рот — сейчас скажет какую-нибудь гадость.

— Слушай, ты такая…

«Хабалка» — Джулия догадалась, что он произнесет. Он сделал вид, что из-за смеха не может закончить фразу, но она-то знала, что он боится ее обидеть. С ней он обращался не так, как с Чарли, а как с чем-то хрупким.

— ХАБАЛКА! — выкрикнула она.

Дейв поймал ее взгляд, в полном восторге. А потом все они разразились хохотом — едва не падая, хватаясь за животы. Звук эхом разносился по пустому парку, снимая напряжение. Они опять почувствовали себя нормальными людьми. Вдруг забылось и странное поведение Шелли, да и эта странная дыра. Дыры возникают по всей стране, из них выползает всякая гадость.

Джулию, которую впервые за несколько недель отпустило одиночество, обуяла такая радость, что она чмокнула Ларри в щеку. Он остался стоять неподвижно, широко раскрыв глаза и глядя перед собой; из этого она поняла, что поцелуй ему понравился. Ну, или, по крайней мере, не причинил ему боли.

— Как это — трахать лицо? — спросил он в последний раз, от чего все снова расхохотались.

— Не переживай. Тебе не придется, — сказал Дейв. — Может, и захочется, но не выйдет.

Потом он плюхнулся на платформу, прижав ноги к ее краю, опустившись прямо в битумную жижу. Чарли последовал его примеру. Джулия дернула Ларри за идиотские зеленые шорты, заставила и его сесть тоже. Вязкая жидкость оказалась гуще, чем она думала, и не такой уж липкой. Чем ты к ней ближе, тем меньше расплываются цвета, тем больше она напоминает твое собственное искаженное отражение в сине-черно-красном.

Все четверо уселись рядком, молотя ногами по краю платформы, зарываясь пятками в жижу внизу. Они чувствовали себя храбрецами, первооткрывателями, ведь пришли туда, куда ходить не разрешается, то есть оказались сильнее и смекалистее, чем думали взрослые.

Настанет день — они будут править миром. И сделают его лучше.

— Правило номер два из серии «выживай в провале», — начала было Джулия.

— Издеваешься! — выкрикнул Дейв, делая вид, что чихнул.

— Правило номер два пропускаем. Правило номер два съел Дейв. Ну, он же у нас ест говно. Правило номер три, — перебила его Джулия. — По этой жутковатой жиже видно, что там внизу — наши мертвые предки. А это их какашки. Не верьте дуракам: птицы не улетели, кошечки-собачки не спрятались, их слопала прапрабабушка Лоретта.

— Это первобытный суп, как в «Звездном пути», — откликнулся Чарли и покраснел. Джулию удивило, что он ей подыгрывает. Она думала, у него воображения не хватит.

— «Звездный путь» — кино для придурков! — выкрикнул Дейв.

— Народ, послушайте, — сказала Джулия. — А вам совсем не хочется убрать эту деревяшку и слазить на кране в дыру?

— Ну давай, — предложил Дейв.

— Сам давай!

Дейв мазнул ее битумной слизью, вытекшей из дыры. Чарли мазнул Дейва. Джулия мазнула обоих. Присоединился и Ларри. Они принялись пачкать друг друга.