Страница 9 из 70
— Нет, спасибо. Алкоголь, мне бы не помешал, но общение — не очень.
— Я понимаю, новенькая в новом городе. Все хорошо. Я собираюсь заказать пиццу, пока не подошла остальная толпа. Я король вечеринок, к твоему сведению. Хочешь, я тебе тоже закажу пиццу? Я могу принести ее тебе в комнату, если ты собираешься прятаться.
Странно, что он просто констатирует факты, не обзывая меня и не ведя себя дерьмово, потому что я не хочу присоединяться к нему и его друзьям.
— Это было бы потрясающе, спасибо. Я буквально соглашусь на любую пиццу, только без ананаса, это дико.
Прижимая руку к сердцу, он делает вид, что уязвлен моими словами. — Ты разбиваешь мне сердце, Иден. Ананас в пицце — это божеский уровень. — Мои глаза расширяются, когда я хихикаю над его театральностью.
— Это отвратительно, Арчи. Так отвратительно. — Я дрожу, и он от всего сердца смеется в ответ.
— Ладно, без ананаса. Если бы я принес тебе немного алкоголя из "печально известной стены", что бы ты хотела? — Спрашивает он, махнув рукой в сторону перегородки позади себя. — И не разбивай мне сердце снова своим неправильным жизненным выбором. — Он ухмыляется, и я сдерживаюсь, чтобы не закатить на него глаза.
— Буквально все, что угодно, главное, чтобы это было с закрытой крышкой. Никакого рогипнола для меня, — отвечаю я, и он одобрительно улыбается.
— Твое желание для меня закон. — Склоняется передо мной, я качаю головой.
— Ты всегда такой ненормальный?
— Как будто ты не веришь. Не волнуйся, Иден, я прикрою тебя. — Он подмигивает, и мне кажется странным находиться в компании парня без того, чтобы он лапал меня. В Арчи есть что-то такое, что вызывает во мне чувство, словно он маяк, направляющий меня домой, когда я заблудилась в море.
— Арчи, пошли, чувак, — зовет кто-то, прерывая наш разговор, и я поворачиваюсь к открытым стеклянным дверям, чтобы увидеть того самого горячего задумчивого парня, с которым мы встречались ранее. Его очки по-прежнему на месте, но я уже отсюда чувствую его напряженность.
— Беги, пока большой злой волк не добрался до тебя. — Арчи посмеивается надо мной, указывая на парня, который привлекает мое внимание, явно чувствуя те же вибрации, что и я, прежде чем направиться в его сторону. — Я принесу все наверх, когда это будет доставлено, — бросает он через плечо.
Арчи обходит парня, который остается неподвижным, пристально глядя на меня, не говоря ни слова. Чувствуя, как моя кожа горит под его пристальным взглядом, я заставляю себя переставлять одну ногу за другой и поднимаюсь по лестнице.
Я не могу объяснить исходящие от него вибрации. Он, конечно, напряженный, но что-то во мне отчаянно хочет приблизиться, посмотреть, станет ли притяжение сильнее.
Добравшись до вершины, я не могу удержаться от того, чтобы не оглянуться через плечо, но его уже нет. Боже, он такой напряженный. У него совершенно другой спектр личностных черт по сравнению с Арчи. Я чувствую это в воздухе. Я имею в виду, кто смотрит на кого-то свысока, не поздоровавшись хотя бы или улыбнувшись? Но, черт возьми, теперь я вся горячая и липкая по совершенно другим причинам.
Таинственный парень может появиться в моем грязном воображении в любое время, когда ему заблагорассудится.
Войдя в свою комнату, я закрываю за собой дверь, разглядывая багаж, который все еще ждет меня. Какова вероятность того, что я найду секс-игрушки, которые Лу-Лу купила мне на Рождество? Я имею в виду, я не хочу, чтобы моя мама их видела, но я знаю, что хороший оргазм успокоит меня прямо сейчас.
А, к черту это. Давай выясним.
Да.
Моя мама либо бросила мою старую коробку из-под кроссовок с моими вещицами и гаджетами в машину, не заглядывая внутрь, либо она знает, что в настоящее время я несовершеннолетний сексуальный маньяк на следующие шесть недель. Я молюсь, чтобы это было не последнее. В нашей жизни и так достаточно драм.
Поиск моего счастливого конца не занял много времени, и после того, как я вымыла голову, я решила перенести весь багаж в соседнюю гардеробную, которая была размером почти с саму чертову спальню.
Возможно, я достала пару нарядов, немного чистого нижнего белья и свои туалетные принадлежности, но в остальном все осталось на своих местах. За исключением моих игрушек, конечно, которые нашли себе милое местечко в моем прикроватном столике.
Секс всегда был для меня способом "взять себя в руки". Я не могу контролировать большую часть своей жизни, но я могу контролировать это. Неудивительно, что у меня проблемы с доверием и целеустремленностью, вот почему я не делаю повторов.
Когда мне было пятнадцать, мы жили намного дальше на север, и я, наконец, уступила своему тогдашнему парню, позволив ему трахнуть меня на заднем сиденье его машины. Лишив меня девственности, он превратился в призрака, и два дня спустя мы внезапно уехали в Уайт-Ривер.
Мы познакомились в старших классах и встречались почти десять месяцев, но когда ему исполнилось семнадцать, он внезапно изменился, ведя себя как полный придурок. Я уже увлекалась вечеринками, так что под некоторым постоянным давлением я сдалась.
Возможно, впоследствии он разрушил бы меня, оттолкнув от того, чтобы посвятить себя одному человеку, но я почувствовала вкус своего первого оргазма, и оглядываться назад было некуда. Даже если это было смешано с болью и ожогом от того, что у меня отняли девственность.
Мое крутое пятнадцатилетнее "я" заключило соглашение, и с тех пор я придерживаюсь его до сих пор. Убедиться, что мне не причинят вреда, что, по-моему, лучшее решение, особенно с учетом того, что сейчас я справляюсь с болью из-за смерти моего отца. Мне не нужно, чтобы я еще о ком-то беспокоилась.
Визги привлекают мое внимание, поскольку тусовщики внизу развлекаются лучше всех в своей жизни. Если бы мы вернулись в Уайт-Ривер, я была бы там, внизу, с ними. Может быть, я в конце концов присоединюсь, но сегодня не тот день. Потеряться в музыке и горячем теле, пока алкоголь разливается по твоей крови, — идеальная ночь для меня.
Потягивая бутылку рома со специями, которую Арчи принес ранее к моей пицце с пепперони, я наблюдаю, как несколько девушек раздеваются догола и прыгают в бассейн, заслужив свистки некоторых парней.
Я попыталась включить свою собственную музыку, но ее мгновенно заглушила музыка, доносившаяся снизу, а мне не хотелось сидеть в наушниках. Так что вместо этого я сижу, наблюдая, как жизнь проходит мимо меня с явным кайфом от алкоголя, и мечтая, чтобы моя мама перезвонила на один из моих звонков.
Я снова просматриваю ее последнее сообщение, стараясь не раздражаться.
Мама: Я в безопасности, Иден. Не беспокойся обо мне. Сосредоточься на себе. Со временем мы во всем разберемся. Я собираюсь какое-то время быть за рулем, поэтому постараюсь позвонить утром. Я люблю тебя.
Я не хочу разговаривать утром. Я хочу поговорить сейчас. Но черт бы меня побрал, верно? Просто заставь меня собрать вещи и переехать в незнакомый город, где и близко нет достаточного количества гребаных ответов, одновременно скармливая мне небольшие фрагменты сообщений.
Вздохнув, я встаю с шезлонга и вытягиваю руки над головой. Я чувствую, что мне становится жарко, и я знаю, что не должна, но я чертовски зла и не могу прийти в себя.
Сделав еще один глоток рома, я смотрю на океан, на лунный свет, отражающийся от воды.
Если бы мой отец мог меня видеть…
Неа. Нет. Я туда не собираюсь. Какого черта этот ром, блядь, не работает? Рыча, я делаю еще один большой глоток и ставлю бутылку на стол рядом с собой, позволяя ей обжечь мне горло, пока я барабаню пальцами по перилам.
Я чувствую беспокойство.
Может быть, мне стоит пойти на вечеринку, найти желающего парня и проебаться ночь напролет. Возможно, это даже поможет мне заснуть.
— Что тебя взбесило?
Я вздрагиваю, оборачиваюсь и обнаруживаю, что мистер Задумчивый собственной персоной стоит в моей комнате, стеклянные двери которой открыты.