Один процент тебя

— Его там не бывает!

— Все в порядке. Тебе не обязательно идти туда. — Она подняла голову, уставившись на меня красными, опухшими глазами. Я улыбнулась. — Давай вернемся в гостиную к братику. — Она кивнула и позволила мне нести ее. — Что бы ты хотела съесть?

— Блинчики?

Она нерешительно пожала плечами.

— В семь часов вечера? По-моему, отличная идея!

_______

— На улице уже темно, — прошептала Люси, глядя в окно.

— Скоро пора будет ложиться спать, — сказала я ей, кормя Элая.

— Когда мы пойдем к Элайджи? — спросила она в сотый раз. — Он нас ждёт.

— Давай дадим ему отдохнуть.

Мне было не по себе от того, как я с ним обошлась. Чем больше я проигрывала это в голове, тем больше мне нравилось, что он вмешался. Это Лилли была нелепой. Каждое резкое слово Элайджи было оправдано. А Люси... Она ни разу не заикнулась о том, что расстроена из-за его поведения. Единственное, что её беспокоило, так это, когда мы пойдем к нему домой.

Ох, помадка. Я была чувствительна и напряжена. Я хотела, чтобы Элайджа все исправил, хотя именно я была причиной сложившейся ситуации. Я позволила своему беспокойству и переживаниям из-за Лилли просочиться внутрь и разрушить то счастье, которое испытывала с этим мужчиной.

Этому нужно положить конец. Я должна перестать позволять Скотту разрушать наши жизни. Он не имел права.

— Почему ты хочешь пойти домой к Элайджи? — спросила я Люси.

Она пожала плечами.

— Не знаю. Мне просто нравится, когда Элайджа с нами.

— Люси, почему тебе так нравится Элайджа?

— Он покупает мне всякую всячину.

Я засмеялась.

— Ты такая испорченная.

— Мы можем пойти? — Она схватила меня за руку и потянула. — Я расскажу ему, что ты плакала. — Она отпустила мою руку. — Дай мне свой телефон. Я позвоню и скажу ему.

— Это должно меня напугать? — спросила я ухмыляясь.

— Нет. Это для того, чтобы ты перестала плакать. Элайджа остановит слезы.

Я не стала спорить со своей четырехлетней дочкой. Она была права.

— Иди надень пижаму, пока я переодену малыша.

Ее глаза засияли.

— Мы пойдем к Элайджи?

Как я могла быть настолько глупой, что позволила одной конфронтации заставить меня чувствовать себя так ужасно? Стоит только взглянуть, какой счастливой была Люси... Мы все были счастливее, когда я была с Элайджи.

— Да.

Она прыгала вверх-вниз. Мурашки пробежали по моему телу, когда я переодевала Элая. Я не потрудилась переодеться. Все, о чем я могла думать, это о том, что почувствовал Элайджа, когда я резко отстранилась в первый раз, когда случилось что-то плохое.

Мне было стыдно, и снова захотелось заплакать.

По дороге к дому Элайджи я держала Люси за руку, так как на улице было темно. Наверное, мне следовало предупредить его что мы придем, но в конце концов важно было только то, чтобы мы снова будем все вместе.

Я дважды постучала костяшками пальцев по двери, прежде чем опустила руку и снова обхватила ладонь Люси. Нервная дрожь пронеслась у меня в животе, когда я услышала его шаги, приближающиеся к двери.

Наши глаза встретились, как только он открыл дверь, и в этот момент вся моя злость показалась детской и нелепой. Несколько коротких часов, проведенных вдали от Элайджи, показались мне вечностью, а увидеть его сейчас... Его адамово яблоко подрагивало, когда он сглатывал и смотрел на меня, словно был удивлен и счастлив, что я пришла. Этого было достаточно, чтобы слезы хлынули из моих глаз.

— Прости, — пролепетала я, прежде чем его огромные руки обхватили нас с Элаем.

— Спасибо, блядь. Я собирался идти к вам. Собирался вломиться, если понадобится. Ты ожидала, что я буду спать один теперь, когда ты приучила меня быть рядом с тобой?

Его дыхание опаляло моё ухо, а голос был хриплым шепотом, отчего мою кожу начало покалывать, когда я прижалась мокрым от слез лицом к его плечу. Элай что-то бессвязно бормотал, дергая Элайджи за рубашку.

— И меня тоже!

Люси потянула меня за штанину.

Элайджа наклонился и поднял ее на руки.

— Без тебя никак.

Ее маленькие ручки обхватили нас с Элайджи, и, честно говоря, этот момент был самым идеальным на свете.

— Снова все вместе, — весело сказала Люси, и я рассмеялся, задыхаясь от чувств, которые были настолько хороши, что заставили бы плакать любого.

В тот вечер было много слез.

Когда я смотрела на заросший щетиной подбородок Элайджи, а затем увидела его темные глаза смягчившиеся, когда он улыбнулся Люси, все снова стало хорошо. С самого начала между нами все складывалось хорошо. Элайджа сделал то, на что у меня не хватило смелости — ответил. По дороге сюда я пообещала себе, что научусь не позволять людям контролировать мои чувства. Я знала, что на это потребуется время. Хорошо, что рядом со мной был Элайджа. Я вдруг почувствовала себя очень хорошо от того, что он заступился за меня, я очень устала все делать сама.

Без слов, он каждый день доказывал своими действиями, что я могу на него положиться, и мой мозг, наконец, согласился с сердцем. Я полностью верила в Элайджи.

— Посмотрим фильм? — спросил он Люси.

— Да!

— Один, — сказала я им. — Нам уже пора спать.

— Ура!

Глава сорок первая

Хэдли

Я проснулась под титры фильма, который выбрала Люси. Я не помнила, как заснула, только краткое воспоминание о начале фильма, а затем ничего. Первое, что я заметила, было то, насколько мне было тепло и в то же время тесно. Я лежала, прижавшись к ноге Элайджи, которая занимала весь диван. Как это произошло? Я подняла голову и увидела, что Люси и Элай лежат по бокам от него. Все трое спали. Элай лежал, раскинув руки перед лицом Элайджи, наполовину свисая с его груди и частично опираясь на его руку. Люси свернулась калачиком у него под боком, задница свисала с дивана, рот был широко открыт.

Эта картина заполнила мое сердце. Яростная, неоспоримая преданность и всплеск защиты, которые я испытывала к Элайджи. Мы очень много значили для него. Так же, как и он для всех нас. Я так устала от слов Лилли и Скотта о том, какое плохое влияние Элайджа оказывает на моих детей.

Это не так. Он был в ладу с собой и не извинялся за это. Я надеялась, что когда мои дети подрастут, они будут стремиться прожить свою жизнь так, как им хочется. И когда он любил, он отдавался этому чувству полностью.

Я почувствовала его сердечность несколько месяцев назад...

Выскользнув из своего укрытия рядом с его ногой, я встала перед ними. Осторожно подхватив Люси на руки, понесла ее в спальню, которую они с Элайджи отвели для нее. Уходя, я включила ночник.

Элайджа дернулся вперед, когда я подняла Элая с его груди. У него уже выработалось шестое чувство, когда ребенок двигается. Его заспанные глаза были сексуальными, он обнял меня, зажимая Элая между нами. Я приложила палец к губам, чтобы он вёл себя тихо. Он медленно поднялся, разминая шею, и последовал за мной в свою спальню, где я застыла на пороге. С тех пор, как я была здесь в последний раз, он купил детскую кроватку и установил ее.

Он шагнул вперёд и поправил одеяло в кроватке, чтобы я могла положить Элая. Как только я положила его, обернулась к Элайджи. Он обхватил меня за талию и прижал к своей мускулистой груди.

Каждый раз, когда мы стояли рядом, касаясь друг друга или нет, я поражалась тому, насколько он крупнее меня. Неудивительно, что, когда я впервые увидела его, он вызывал у меня такое раздражение — своими размерами, татуировками и злобным взглядом. Но я находила утешение в его силе. Безопасность. В его объятиях я могла расслабиться и отпустить свои тревоги. Даже когда приходилось отказаться от покоя, который приносили мне его объятия, он был рядом, чтобы разделить со мной мои проблемы.

— Я не горжусь тем, как разговаривал с бабушкой Люси в ее присутствии, но она вела себя как сука, — сказал он, первым нарушив молчание.

Его огромная мозолистая ладонь скользнула по моему подбородку и приподняла голову вверх. В затемненной комнате его карие глаза были похожи на черные шары. В этот момент они были одновременно яростными и умоляющими. Нахмуренные брови Элайджи говорили о том, что он все еще расстроен.