Раненый

Иногда он всё-таки устаёт от её нытья. Ему нравится холод, ведь жар ощущается не так сильно, и можно заснуть хотя бы на пару часов. Но Эббот об этом он, конечно, не скажет. Тем более когда она сама очевидно страдает: ёжится и то и дело растирает себе ладони, при этом нос и щёки у неё слегка краснеют.

— Гермиона говорит, что разберётся, — продолжает она, и Драко перестаёт слушать, уловив знакомое имя.

О Грейнджер он без преувеличения думает постоянно, но у него и мысли нет о том, чтобы напрямую спросить, зачем она спасла его. Впрочем этот вопрос почти перестал мучить его — за время проведённое в заточении у трёх целительниц и собственного тела он привык к постоянному ощущению непонимания.

Хотя новая загадка, связанная с жутким пронизывающим холодом, который очевидно проникает снаружи, всё же немного интересует его. Драко понимает, что большую часть чар на дом накладывала Грейнджер. Почему теперь начали возникать проблемы? Пара маглов, которая подошла слишком близко, выглядела подозрительно, но согревающие чары?

Возможно, у Грейнджер трудности, ведь если бы её магия была в порядке, ничего этого не случилось бы.

Может быть, дай Эббот ему чуть больше времени, Драко бы осмелился и задал ей вопрос, но она слишком спешит, быстро кормит и поит его, а потом выскакивает из комнаты, и лишь напоследок накладывает свои согревающие чары.

Которые, конечно, не продержатся долго.

***

Драко открывает глаза.

Нет, не просто открывает — широко распахивает. И резко садится на кровати, не успевая задуматься.

Что-то не так…

Всё не так!

За окном обыкновенная осенняя ночь: густая темнота опустилась на землю и ветер гоняет сухие листья. Стены не спасают от ледяных порывов, и в комнате жуткий холод. Драко вздрагивает, и чувствует, что тело покрыто мурашками и зубы вот-вот застучат. Но температура не пугает и почти не удивляет его. Это странно.

А вот шум, который наполняет застоявшуюся тишину комнаты, не просто странный — он оглушает. Впервые за всё время, проведённое здесь, Драко слышит посторонние звуки: где-то раздаются ноющие стоны, тихий писк, гулкий звук шагов, скрип половиц, чей-то уверенный голос, но слов не разобрать…

Хлопает дверь и внезапно слышится звонкий крик. Что-то с тяжёлым стуком ударяется об стену и глухо падает на пол.

Драко жмурится и сжимает голову руками. Это… Это слишком много для него, он не способен быстро сориентироваться в пространстве. Он несколько раз отрывисто втягивает обжигающе холодный воздух, а затем смотрит прямо перед собой и замечает тонкую полосу света на полу.

Дверь открыта.

И за дверью что-то происходит, и хотя Драко не уверен, что хочет знать, он откидывает одеяло, неспешно встаёт и, зачем-то захватив палочку, бредёт к выходу.

Пальцы сжимают древко уже уверенно и почти безболезненно, и даже мысль о колдовстве не кажется такой дикой. Только голос Грейнджер эхом отдаётся в голове: «Я бы не советовала. Тебе нужно полностью восстановиться».

«Это просто опасно».

На самом деле, Драко убедили её слова и он не хочет испытывать судьбу. Запасы его удачи не бесконечны, поэтому палочка нужна ему скорее не как мера предосторожности, а как символ спокойствия и стабильности. Нечто привычное и своё в этом незнакомом доме.

Коридор залит светом, хотя в нём нет ни одного окна, а двери, точно такие же как его собственная, либо крепко заперты, и за ними слышны тихие стоны и отчаянный плач, либо открыты — но все комнаты при этом пусты. Почти во всех открытых комнатах стоит больше одной кровати, а в некоторых к тому же разбросаны какие-то вещи: книги, одежда, несколько колдографий. В одном месте Драко замечает даже магические шахматы. Где-то прямо на полу валяется постельное бельё, словно комнату покидали впопыхах.

Но он не задерживает на этом своё внимание и продолжает идти вперёд, туда, где особенно много звуков и откуда слышится такой знакомый голос. Он сильно втягивает воздух, словно перед нырком, и толкает дверь в конце коридора.

Прямо перед ним — неестественно вывернувшееся тело и остекленевшие глаза. Мужчина очевидно мёртв, и его палочка валяется в стороне, разломанная на две части. Падая, он размозжил голову о стену, и теперь кровавое пятно резко выделяется на светлом фоне.

Волосы мужчины колеблются под порывами ветра, который залетает в помещение через дверной проём. Входную дверь снесло с петель, и теперь она лежит неподалёку.

Это холл, из которого ведут несколько дверей и длинный коридор, в конце которого слышен шум. Теперь Драко понимает — это звуки борьбы.

Внезапно дверь справа от Драко сотрясается от сильного удара, и он слышит оглушительный визг:

— Там кто-то есть? Выпустите меня! Выпустите меня немедленно. — Это один из трёх голосов, которые теперь Драко может узнать с закрытыми глазами и через толщу воды.

Турпин заходится в истерике, бьётся всем телом о дверь, но та надёжна и крепка, а заклинание, которым её заперли, наложено добротно. Без помощи Лайзе оттуда не выбраться. Драко мотает головой и медленно продолжает свой путь.

Там то и дело мелькают вспышки, а также раздаются слова заклинаний: женский голос перебирает всевозможные боевые заклятия, мужской же не скупится на Аваду. В груди у Драко холодеет, но ноги сами несут его вперёд.

Дверь в конце коридора приоткрыта, и прямо за ней он видит ещё один труп. Это молодая девушка, чуть старше его, и её лицо обезображено, но Драко всё равно может уловить знакомые черты. Он точно видел её когда-то, но даже не утруждается тем, чтобы вспомнить имя, а лишь переступает через безжизненное тело и оказывается в большом помещении, на другом конце которого идёт битва.

— Мерзкие, грязные, отвратительные…

— Инкарцеро!

— Я принесу Лорду ваши головы.

— Петрификус Тоталус!

— Вы не первые и будете не последними. Я уничтожу вас один за другим.

— Экспульсо!

Заклинание летит мимо, попадает в стену над головой у Драко, раздаётся громогласный взрыв, и он прыгает в сторону, не сумев по-человечески сгруппироваться, но всё ещё сжимая палочку в руке. Драко больно падает и задыхается от пыли, взметнувшейся в воздух, но сражающиеся не замечают его, и он успевает оглядеться.

Неясно, сколько идёт бой, но комната уже разнесена. В свете мелькающих вспышек видны перевёрнутые шкафы, которые, вероятно, были заполнены зельями; разлетелись по всей комнате какие-то бумаги, книги; везде валяются осколки тарелок и чашек. Многие покрыты кровью.

В центре комнаты стоит Пожиратель смерти.

У него нет лица, и голос похож на любой другой, поэтому он выглядит как полноценное олицетворение своего названия. Безликое создание в тёмной мантии и уродливой маске, рождённое для убийств. Из-за плотной ткани нельзя разглядеть никаких видимых ранений, но судя по тому, как он двигается, ему пришлось несладко.

Напротив него — Гермиона Грейнджер, которая упорно и стойко сражается, несмотря на то, что Пожиратель загнал её в угол. Она прижимается к стене и отбивается, но спрятаться ей больше некуда.

Драко ползёт вперёд, пытаясь укрыться за упавшим столом. Недалеко у стены лежит Терри Бут, которого Драко узнаёт мгновенно. Бывший когтевранец перевязан не хуже самого Драко, но бинты буро-чёрные от крови. Его грудь слегка вздымается, но больше никакого шевеления в теле незаметно.

— Вы можете сдаться, и мы не причиним вам вреда. Вы всё равно ничего здесь не получите, — упрямо и твёрдо произносит Грейнджер, хотя по её виду заметно, что она в отчаянии. Драко без понятия, почему в помещении нет ни одного человека, кроме неё, способного сражаться. Куда, чёрт возьми, делась Эббот?

Он пытается разглядеть хоть что-нибудь, но кроме искр и тусклой лампы на стене, в помещении света нет. Впрочем, ему это на руку, и он двигается чуть ближе, оказываясь практически за спиной у Пожирателя.

В двух шагах в луже крови лежит парень, и Драко понимает, что знает и его. Это пуффендуец с его курса, и он пока ещё жив, но захлёбывается собственной кровью. Драко узнает заклинание и морщится.