Страница 18 из 46
Малфой резко встал, и стул, на котором он сидел, откинулся навзничь.
Люциус остановился во время жевания и удивленно поднял глаза.
— Мне нужно немного воздуха, — объявил Драко и ушел.
Он направился прямо в корпоративный спортзал Малфой-Юнион, переоделся и отправился на дорожку. Бег обычно хорошо прочищал мозги.
Блейз появился чуть позже, и они оба некоторое время тренировались, но Драко был отвлечен и пару раз едва не слетел лицом в движущееся полотно, сбившись с ритма. Все, о чем он мог думать, это Гермиона и их маленький ребенок. Человечек размером с фасоль? Или он был уже больше боба?
Малфой резко остановился, и Забини последовал за ним.
— Драко? — Блейз беспокоился. — С тобой все в порядке?
Драко обдумывал различные варианты.
Сказать или солгать?
Сказать всю правду или лишь часть?
Слишком сложная правда, чтобы он мог спокойно поделиться ею даже со своим самым старым другом.
— Отец хочет, чтобы я женился, — сказал он, наконец.
Это было правдивое заявление, но оно не отражало внутреннего смятения. Беременность Гермионы и особенная легкость в его сердце, когда он думал о ней. Горькая извращенная любовь, похоть и почти ненависть, когда он думал о Астории.
Драко хотелось кричать. Орать, пока не осипнет голос. Ему хотелось впасть в ярость и разрушить все в радиусе пары миль…
Но Малфой не был так воспитан. Он подавил все эмоции, включая гнев. Он успокоился, сжал их в тугой комок и затолкал внутрь себя, пока не смог притвориться, что все в порядке.
— Мне очень жаль, Блейз. Я просто устал.
***
Внутренний компас привел его к дому Грейнджер.
В ее окнах на седьмом этаже все еще горел свет. Она открыла, как обычно не спросив: — Кто там?
Некоторое время спустя Драко лежал без сна и бессмысленно переключал каналы на телевизоре. Гермиона положила запасное постельное белье на диван и твердо сказала ему, что он спит здесь и не беспокоит ее. Затем она закрыла дверь спальни и осталась с той стороны.
Диван — самый неудобный диван в мире, по мнению Драко, — был лишь немногим более привлекательным местом для сна, чем пол. Но как место, где можно посидеть и посмотреть бессмысленное телевидение, оно было ничуть не хуже любого другого.
Он оглядел знакомую квартиру и задался вопросом, куда Грейнджер разместит кроватку. Поставит ли она колыбель в своей спальне? Где будет спать сам Драко, когда будет оставаться? С таким же успехом он мог бы спать с ней на двуспальной кровати. Они уже достаточно часто ночевали рядом, чтобы привыкнуть к присутствию друг друга.
Закрытая дверь спальни смотрела на него.
Драко проигнорировал это и огляделся, ища, чем бы себя занять. На кофейном столике лежала книга — он вспомнил, что забыл продезинфицировать стол, и надеялся, что Гермиона сделала это с тех пор, — и Малфой прочитал название. Он улыбнулся, когда понял, что в книге содержались все советы, которые могут понадобиться молодой матери во время беременности и родов.
Драко хотел знать о Скорпиусе все, что мог. Даже у человека, размером с фасолинку, должно быть имя, верно? Малфой вдруг задался вопросом, будет ли ребенок храпеть. Младенцы храпят? Он решил, что мог бы найти ответ в книге Грейнджер, и с легкой улыбкой на лице приподнялся на подушке и принялся за чтение.
***
Гермиона проснулась через несколько часов после того, как легла спать, ей нужно было сходить в туалет. Прежде чем она успела открыть глаза, давление на мочевой пузырь подсказало ей, что ей нужно встать и пойти в ванную.
На обратном пути она заглянула в гостиную, чтобы проверить, как там Драко, и заметила раскрытую книгу, лежащую на полу.
Она вздохнула, на миг заглядевшись.
Малфой с его платиновыми волосами и привлекательным телом… С его мирным, безмятежным выражением лица и полным спокойствием во сне…
Она заползла обратно в кровать и какое-то время лежала без сна.
***
Драко все еще читал ее книжку, когда Гермиона проснулась от запаха бекона, яиц и тостов.
Книга в одной руке, лопаточка в другой.
— Знаешь ли ты, — сказал Малфой, когда Грейнджер вошла на кухню, — что Скорпиус уже превратился из зиготы в эмбрион?
Драко оторвался от книги, с надеждой ожидая, что Гермиона почувствует себя такой же позитивной и веселой, как и он после ночного крепкого сна.
Но она была скорее раздраженной.
— Кто такой Скорпиус?
— Наш сын.
— Малфой, ты не можешь принимать такие решения в одиночку. — Она опустилась на стул ближе к окну. — Почему вообще это дурацкое имя?
— Нормальное имя, — Драко поджал губы. — Он родится в конце октября, это время скорпионов, Гермиона.
Грейнджер резко повернула к нему голову.
— Действительно так? Это семейная традиция Малфоев, давать детям странные имена? Дракон — Драко, а теперь и скорпион по имени Скорпиус? — Она все-таки улыбнулась. — Даже забавно.
— Мы еще обсудим это, — Драко был задет, но все же пошел на уступки.
— Договорились.
Малфой достал тарелки.
Он не пропустил момент, когда Гермиона стала серьезной.
— Почему прошлой ночью ты выглядел так ужасно? И зачем ты пришел? Только не говори, что мой старый диван слишком удобен, и ты тут ради него.
— У тебя отвратительный диван, — поправил Драко. — А в твоей комнате стоит нормальная двуспальная кровать, где вполне хватит места на двоих.
Она качнула головой.
— Это моя кровать! И тебя не приглашали.
— Ты когда-нибудь пробовала спать на этом диване?!
***
Гермиона пристально посмотрела на него.
По ее мнению, у Драко были определенные проблемы с личными границами — как с собственными, так и с соблюдением чужих, — но вчера ночью он выглядел как развалина, и по причине, которую она не могла понять, раз за разом, когда ему нужен был друг, он тянулся именно к ней.
Ей было совершенно не жаль для него своего дивана, но Гермиона определенно не собиралась разрешать ему регулярно спать в ее постели. Грейнджер и так уже было достаточно сложно находиться рядом с ним и пытаться не думать о возможных сексуальных контактах. Или вспоминать о том, как Драко вторгался в ее тело в душе, как будто она была самой сексуальной женщиной в мире, а он не мог насытиться ей.
Гермиона боролась с покраснением, вызванным ходом ее мыслей. Она часто повторяла сама себе о том, что пора перестать думать о той ночи. У них получилось зачать с первого раза. Для них больше не было причин проходить через это снова.
Драко был раздражающим, но безобидным. Он был умным, красивым, из хорошей семьи и просто хотел стать отцом. Это все. Больше их ничего не связывало.
— И вообще, почему ты такой чертовски веселый этим утром? — проворчала она.
— Почему бы и нет, Грейнджер, скажи мне, тебя действительно тошнит каждый день?
— Некоторые дни лучше других, — неохотно призналась Гермиона. — В основном я просто устала. — Она сделала паузу. — Драко, ты мне не ответил, что-то случилось прошлой ночью?
— Кстати, хорошо, что ты спросила. Слушай, просто из любопытства, почему ты единственная женщина в магическом сообществе, которая не хочет выйти за меня замуж? — Казалось, что он забавляется.
— И скольких женщин ты опросил?
— Это действительно иронично.
— Почему ты спрашиваешь?
— Мой отец напомнил мне о своем давнем желании женить меня на какой-нибудь достойной ведьме.
— Он не имеет в виду именно Асторию?
— Честно сказать, он не большой ее поклонник.
— Что ж, я совершенно уверена, что вокруг найдется немало женщин, которые согласятся, Драко.
Гермиона зевнула.
Малфой поставил перед ней апельсиновый сок и стакан воды.
— Ты имеешь в виду немало, но кроме тебя? — Ей показалось, что в его глазах мелькнула грусть, но затем он улыбнулся и передал ей разнос с двумя ломтиками свежего тоста, маслом, джемом и мармеладкой.
Гермиона кивнула.
Он пожал плечами и выглядел озадаченным.
Малфой разложил им на тарелки яйца с беконом. Затем он принес кофе для себя и чайник с чаем без кофеина для Гермионы — ее новый любимый горячий напиток.