Их общий секрет

Перестать вспоминать, как руки Малфоя обнимали ее.

Перестать вспоминать выражение его глаз, когда она была на нем, а он — в ней, или то, каким жаждущим он был, когда явился к ней в душ в то утро…

После нескольких дней привыкания к новости о том, что она беременна, Грейнджер все еще не могла выбросить из головы слова Драко: «Мы не выбираем, в кого влюбляться».

Это было справедливо.

Ночь зачатия оказалась для Гермионы счастливым воспоминанием — приятным во всех отношениях, — и она собиралась дорожить этим, тем не менее не зацикливаясь, поскольку не могла ничего изменить. Малфой был с Асторией. Она знала об этом заранее.

Грейнджер предстояло двигаться вперед.

Тем утром Гермиона записалась на прием к своему врачу и получила ожидаемое подтверждение и направление в местное родильное отделение.

***

Во время обеденного перерыва вместо того, чтобы есть за столом, она взяла за правило выходить на улицу и гулять на свежем воздухе. Она купила в местном книжном магазине книгу о беременности и читала ее по вечерам, положив ноги на столик, который Драко осквернил и забыл потом очистить. Ей пришлось делать это самой.

Симптомы беременности, по непонятным для Гермионы причинам, были для нее относительно легкими. Утром случалась небольшая тошнота, но это не походило на те ужасы, которые упоминались на форумах беременных.

Пожалуй, она стала больше уставать от привычных дел, поэтому длительные, но неторопливые променады вдоль берега Темзы стали неотъемлемой частью ее расписания. Следуя советам врача и книге, Гермиона четко определила, как следует скорректировать свой рацион. Она купила витаминные добавки, чтобы принимать их на завтрак, пила смузи и полностью отказалась от алкоголя. Вероятно, больше всего Грейнджер скучала по кофеину — первое время это была почти ломка.

Тем временем Драко вел себя профессионально. Как ни странно, он умудрялся прикрывать рабочими вопросами заботу о ней, и Гермиона находила это необычным, но милым. По крайней мере дважды в день он приходил к ней поговорить о рабочих проектах, а Теодор игнорировал их и корчил рожицы за спиной у Малфоя. Как только Драко выходил за дверь, Нотт гримасничал, изображая обеспокоенное лицо ее босса.

— Ты уже трахнула его? — спросил Тео однажды утром после того, как Драко просунул голову в дверь, кивнул ей и удалился в свой кабинет.

— Заткнись, Теодор.

— Я должен отдать тебе должное, Грейнджер, я никогда раньше не видел его таким.

— Каким?

— Я знаю Малфоя с ранних лет. Драко никогда в жизни не заботился ни о ком, кроме Астории. Но теперь он здесь, проверяет тебя, приносит тебе подарки.

— Не преувеличивай.

— Запомни, Грейнджер, я за вами наблюдаю, и рано или поздно один из вас расколется, — Нотт наградил ее своей белозубой улыбкой.

— Ты оболтус, Тео.

— Я в курсе. Ну, так что? Расскажешь? Эй, куда ты идешь?

Гермиона поднялась со стула.

— К сожалению, природа зовет.

— Возвращайся, мне еще есть чем смутить тебя сегодня!

Когда Грейнджер выходила из офиса, чтобы пойти в туалет, она по-дурацки улыбалась, сама не зная, что ее так позабавило.

***

Когда позже в тот же день она зашла в кабинет к Драко, то вручила ему папку с выполненными работами для Малфой-Юнион и тихо напомнила, что они договаривались соблюдать осторожность.

— Я так и делаю, — насупился Малфой.

— Нет, Драко. Зачем ты приходишь ко мне по несколько раз в день?

— Грейнджер, — Драко понизил голос до едва различимого шепота, но она все равно чувствовала эмоции, с которыми он говорил, — ты вынашиваешь моего ребенка, но говоришь мне, что не следует беспокоиться о твоем здоровье?

Гермиона вздохнула.

— Малфой, твое беспокойство трогательно, но я бы сообщила тебе, если бы что-то было не так. Я сплю, ем, работаю, отдыхаю. Я даже немного занимаюсь спортом и следую советам врача, исключая из своего рациона продукты, которые могут нанести вред ребенку.

— Я не имел в виду ничего плохого, Гермиона. Уверен, что ты делаешь все, что нужно. Но наша ситуация необычна, и все, что мне остается, это хотя бы навещать тебя, чтобы просто удостовериться.

Она обвела глазами его кабинет. Из панорамного окна Лондон был как на ладони.

Они молчали некоторое время, потом Грейнджер нарушила тишину.

— После двенадцатинедельного скрининга по правилам компании я должна буду сообщить в отдел кадров. Ты тоже сможешь сообщить, кому пожелаешь.

Драко нахмурился.

— Зачем ждать так долго?

Гермиона заставила себя не класть руку на живот: хотя такие действия стали казаться ей естественными, но она опасалась выдать свое положение раньше времени.

— Именно в течение первых трех месяцев высок риск самопроизвольного прекращения беременности, — прошептала Грейнджер. Эта мысль была ей отвратительна, но с ней пришлось смириться.

— Тогда я буду каждый день молиться о твоем здоровье.

На ее лице отразилось смятение.

— Малфой, ты говорил мне, что ты не человек веры.

— И все же я буду молиться, — Драко пожал плечами. Он осмотрел свой стол и поправил документы. — Мне не помешало бы передохнуть ото всех этих бумаг. Ты не хочешь прогуляться?

— Ты пытаешься быть милым?

— Я всего лишь предлагаю тебе выйти на свежий воздух. Если ты хочешь.

Она была не против. Они вышли поодиночке, но встретились у МакДака и следующие полчаса бесцельно бродили по аллеям в Ромфорд-парке.

***

Вечером одного из следующих дней на ужине с отцом Драко был глубоко задумчив.

В последнее время он все чаще надолго уходил в себя и пытался разобраться в своих чувствах.

Он все еще жаждал Асторию, хотя странным образом их секс после воссоединения перестал приносить такое удовлетворение, как было раньше. Это было похоже на еду, которая выглядела восхитительно и превращалась в пепел, стоило ей оказаться во рту. Малфой не мог отрицать, что он все еще хотел Гринграсс — иногда его член действовал быстрее мозгов, — но послевкусие стало горьким. Утрируя, Драко мог бы назвать это насилием над самим собой, как бы смехотворно это ни звучало в его ситуации.

…Но Грейнджер отличалась от Астории…

…Гермиона реагировала на все по-другому, чувствовала мир вокруг иначе, вела себя не так…

Малфой был погружен в свои мысли, когда Люциус заговорил о браке.

— Драко, ты уже обсуждал с мисс Гринграсс ваше совместное будущее? — Вопрос отца ворвался в его мысли. — Полагаю, ты задумывался о женитьбе?

— Ты же знаешь, что я всегда был женат на своей работе, отец, — напомнил ему Драко, неприятно поежившись, — и раньше тебя это устраивало.

Люциус кивнул.

— И такая преданность делу достойна восхищения, но ты не становишься моложе, Драко. Я был на целый год младше твоего возраста, когда ты появился на свет. Ты знаешь мое отношение к Астории, но, отринув это, она из приличной семьи и чистокровная, хотя мир не стоит на месте, и чистота крови уже не так важна, как прежде. Я дам свое согласие, если ты выберешь ее.

Отец говорил про Гринграсс…

А Драко снова подумал о Гермионе. Ему отчетливо и совершенно не к месту вспомнился один день, вскоре после того, как Грейнджер устроилась к нему на работу. Стоял палящий зной, и они с ней повздорили — сцепились языками, как это часто выходило у них, — так что в обеденный перерыв Гермиона, лишь бы не видеть его, отправилась в местный парк, чтобы съесть свой сэндвич. По возвращении она была на полпути к окраске вареного лобстера. Драко смеялся тогда, как умалишенный…

Гермиона… и ее прекрасные длинные ноги и легкие вздохи, которые она издавала, когда принимала его в себя…

— Я подумаю, отец, — Драко сглотнул. Не сейчас. Сейчас было не время говорить о браке с Асторией. Асторией с ее прекрасными чертами лица и идеальными бедрами, которые он так часто сжимал в своих пальцах. И которая не хотела даже слышать о том, чтобы зачать от него. В отличие от Грейнджер, уже носящей девочку или мальчика, в чьих жилах будет течь его кровь.