Свет воспылает

– Матушка, не нужно крови, прошу… – Майра потрясла наставницу за рукав.

Сирлия, превозмогая себя, убрала ладонь с рукояти клинка. Поправила пояс так, чтобы оружие висело за спиной, а не на боку, и проговорила:

– Дважды не нужно повторять. Вещи поможете закинуть?

Капитан безэмоционально кивнул.

Всё время, пока два бугая перешёптывались, кивая на Майру, а пара матросов гребли к берегу, Сирлия держала ладонь рядом с клинком. Обычно весёлая девушка прижалась к своей походной сумке, закрыв глаза и молясь полушёпотом. Наставнице показалось, что подопечной надоело путешествие. Хотелось поскорее сойти на берег.

На пирсе их приняли трое угрюмых военных с опалёнными солнцем лицами. Из вооружения они носили длинные мечи, кинжалы на поясах и за голенищами, стёганные военные куртки до середины бедра и открытые кожаные шлемы. Внешне местные отличались от людей запада не сильно: чуть более смуглые, коренастые, с вьющимися волосами. Красавцы среди гил амасцев встречались редко. Кого можно считать такими, что Сирлия объяснила воспитаннице по пути сюда, явно смешивались с людьми запада.

– Вайнки? – спросил с лёгким акцентом покрытый шрамами, выйдя вперёд.

Сирлия кивнула и спросила:

– Оружие не нужно сдавать?

– Оружие сдают у вас, дикарей с большой земли, – солдат сплюнул в воду. – У нас оружие – часть нашей культуры. Запомни, белобрысая. Идите за мной, вас проверит командир заставы. Если всё в порядке, переправим на материк.

Майра проводила взглядом ушедшую к торговому кораблю лодку с громилами-моряками. Девушка удивилась, дёрнула спутницу за рукав и показала пальцем: на обратном пути один из моряков потряс перед лицом цепочкой с амулетом.

– Я ведь говорила, спрячь в карман или повесь на шею, носи с собой! – обозлилась Сирлия.

– Прости, подарок настоятельницы…

– За мной! – приказал гил амасец.

Двигались по вырытым в скальной толще туннелям и траншеям. Гил амасцы, объясняла воспитаннице по пути Легкокрылая, никогда не славились ни архитектурным дарованием, ни знанием искусства или военного дела. Люди вольных городов востока известны на весь мир в первую очередь как торговцы, знатоки своего дела, которые связывают огромный и дикий материк Гил Амас, опустошённый древними войнами, с развитыми цивилизациями запада.

– Помнишь, что Гил Амас – это не пустыня? – спросила Сирлия, с трудом неся на плече две сумки. – Большую часть материка покрывают пустоши, степи и горы, снега местные жители почти никогда не видят. Только на северо-востоке есть опасные джунгли с болотами, а вдоль западного берега тянется тонкая полоска зелени, упираясь в горы Регерро на юге. К слову, знаешь, кто живёт в тамошних подгорных лабиринтах?

– Тёмные эльфы, поделённые на множество кланов, но объединённые единой верой и гербом – зрячей дланью. Шалленар, так называется их квазигосударство.

– А севернее? Юго-восточные степи, что упираются в скалистые берега, восточное ребро7 Гил Амаса?

– Там тоже кланы, но кланы людей. Нортирцы, изгнанники, – продолжила отвечать девушка, перешагивая через инструменты и доски, разбросанные по жерлу туннеля. – Наши старые соседи, которые так и не смогли воссоздать своё государство на другом континенте после уничтожения собственной страны.

– Очень хорошо, – воодушевилась Сирлия, словив смешок от идущего впереди конвоира. – Дальше?

– Ранти, народ людей-ящеров с бескрайних топей и джунглей востока Гил Амаса. Они мирный народ, но иногда воюют либо с другими гил амасцами, либо с нами. Государство их называется Шизз’зараз, что, если правильно помню, переводится как «страна свободолюбивых».

Легкокрылая кивнула. Военные довели спутниц до раскинутой посреди выкопанных десятилетия назад укреплений палатки. Укрывала её песочно-земляная арка с деревянными и грубо сложенными каменными сводами. Наставница притормозила, всмотрелась в глаза воспитаннице и спросила:

– А последний крупный народ материка? Тот, границы государства которого не знает ни один картограф? Но всякий ведает, что путь в земли этого народа подобен смерти, а места обитания этих существ – неприступные крепости. Кто это?

Солдаты остановились, ожидая путешественниц.

– На крайнем северо-востоке материка находятся насыщенные обсидианом чёрные горы с действующими вулканами, – с лёгким испугом ответила Майра. – Там обитают демоны, оставшиеся в нашем мире после своего поражения полторы эпохи назад. И оттуда они устраивают набеги либо на юг, либо через порталы на западные континенты.

– Они могут отбирать корабли у людей, но мореходы из них скверные, – заметила Сирлинорэ. – Пока никто не слышит, напомню тебе о своей клятве: я не клятвопреступница. Всю свою жизнь мне приходилось бороться со злом, и, бывало, я охотилась на этих краснокожих рогатых тварей. Но… иногда приходится использовать зло во благо.

Девушка недоверчиво помотала головой, Сирлия прислонилась к ней лбом и заверила:

– Я рядом. Зло не развратит меня никогда.

– Шевелитесь, бабы! – не выдержал рубцеватый.

В палатке за столом играл в карты с двумя одетыми в разноцветную одежду пухлый вояка с лихими усами и огромной проплешиной, окружённой чёрной щетиной. Увидев гостей, он икнул и едва не сбросил локтем побитые карты, но картёжники придержали стол. Старшая вайнка бегло оценила обстановку намётанным глазом: количество выкуренного табака, личных вещей и сундуков. Прикинула, что в двух сундуках за спиной командира находится не конфискат, а личные вещи.

– Мохр, кто это? – спросил пухлый у главного конвоира.

– Контрабандистки, – ответил тот. Сирлия увидела, как спутница в очередной раз не на шутку перепугалась.

– Платёж знаешь, белобрысая? – спросил начальник.

– Пять золотых, – сказала наставница.

– Давай сюда.

Она достала из наплечной сумки свёрнутую грамоту с печатью местного банка, отдала спутнице и продолжила искать. Перед отплытием Майре сделали такую же в филиале банка, что располагается в родном королевстве. Сирлинорэ докопалась до дна сумки, монеты со звоном упали на побитую колоду. Пухлый засиял, но щёлочки в его глазах и надутые губы прогнали все признаки радости:

– А супруге?

Ещё пять золотых немедля оказались в сундучке за спиной вымогателя. Однако радость с его лица вновь согнали печаль и трепет.

– Трое, надеюсь? – спросила Сирлия, пошарив в сумке.

– Гхм, пятеро! – словно выдумал пухлый.

Военные и картёжники, ухмыляясь, кивали друг другу. Только Майра непонимающе водила глазами по переговорщикам.

– У меня тут только на троих, – Сирлинорэ вынула руку из сумки. – Разделишь между всеми поровну?

– А ну как детей без сладостей оставлять! – возмутился он, а один из солдат захохотал.

– Может, у тебя ещё помимо детей собака есть? – съязвила чужестранка. – Или кошек целый выводок?

Кто-то усмехнулся, но командир форта остался непреклонен. Ждал ответа.

– Нету больше.

– Поищи. Или дочурка пускай поищет, – пухлый не постеснялся потереть ручонки.

– Или можем сами поискать, – хмыкнул рубцеватый.

– Как бы тебя самого родные по кустам искать не начали, – прошипела Сирлия.

– Эй, совсем охерела, белобрысая! – рявкнул он.

– Матушка! – воскликнула Майра. – Ты дала слово!

Окружающие непонимающе взглянули на Легкокрылую. Рефлексы требовали от неё оттолкнуть воспитанницу к выходу, самой одним оборотом перерубить три глотки, а остальных высечь священной плетью до костей. Но она вспомнила, что её лишили сил и сейчас может оказаться слабее любого из них.

– Четыре, – выдохнула Сирлия, чувствуя, как меняется тембр её голоса. – Пятого могу благословить, молитвы знаю.

– Не нужны нам ваши языческие словеса! – выругался один из картёжников, из пасти которого жутко разило перегаром. – Ваш бог, вайны, ненастоящий, фальшивка!

– Не смей говорить так о Всеотце, – пробился наивный девичий голос, – кто создал нас всех по подобию своему, а вас, безбожных оккультистов, поставил на путь исправления! Вернитесь к священным писаниям и…

7

Гил Амас высится огромными отвесными утёсами без единого спуска к воде над безымянным океаном на востоке; запад материка состоит из лагун, пляжей, врезающихся в водную гладь мысов и гротов.