Страница 72 из 93
Рудра в ужасе кинулся в обитель Бадарика{442} и там попросил у Хари, занимавшегося трудными аскетическими упражнениями: «Подай мне милостыню!» В ответ на это изверг Хари из лба своего поток крови, а Рудра подставил под него череп Брахмы, и не мог этот череп наполниться целые тысячи божественных лет. Поболтал в крови пальцем Хара, и родился от этого могучий богатырь, которого звали Рактакундалин.
По велению Рудры начал Рактакундалин биться с Ситакундалином, и шла битва у них целую тысячу лет, и была она угодна богам. Об одном говорили, что Бхаскара{443} ему покровительствует, о другом — что благодетельствует ему Рави.{444} В то время сошелся бог солнца Рави с Кунти,{445} и зачала она мужа и вскоре родила его, и звали его Карна,{446} ибо родила она его из уха, и был он уже в доспехах и готов к бою, — совсем так, как ты выскочил из горловины тыквы, он родился из уха».
Тогда спросил Муладева: «А как же сумел переправиться я на другой берег Ганга?»
«Проще простого, дружище! — ответил Кандарика. — Вот как говорит Рамаяна: Повелел Рагхава{447} Хануману{448} узнать верна ли по-прежнему Сита. Хануман с помощью рук пересек океан и оказался в столице Ланки. Разыскал он Ситу и передал ей послание, и была она обрадована вестью от супруга. Потом спросила она Ханумана: «Как ты перебрался через океан?» Он ответил ей на это так: «Твоею милостью, и милостью твоего супруга, и милостью святого наставника я пронесся через бурный океан». Если смог он достичь берега, пересекши великий океан, то почему же ты, о лучший из людей, не смог бы перебраться через Ганг? А если ты шесть месяцев принимал поток на свою голову, то вот что брахманы рассказывают: по просьбе богов ради блага людей сошел Ганг с неба на землю. И спросила река: «Кто из вас меня, падающую, примет?» — «Я!» — ответил Ишвара{449} и стоял тысячу божественных лет, принимая на свою голову ее бурный поток. Что же удивительного в том, что ты удерживал ее поток какие-то шесть месяцев?!»
Нечего было Муладеве возразить, и сказал он так: «Что же, Кандарика, расскажи нам о чем-нибудь, с тобой случившемся».
II. РАССКАЗ КАНДАРИКИ
Стал Кандарика рассказывать: «Был я в детстве отчаянно озорным, и прогнали меня родители из дому за недостойное поведение. Скитаясь по разным странам, пришел я в деревню, сверкающую лотосовыми зарослями, доставляющими наслаждение, с колодцем, богатую и коровами и буйволицами. Там постоянно всяческими жертвами люди почитали якшу. Кто не почитает подателя желанного плода?! Из любопытства я, поклонившись якше, смешался с деревенскими жителями. Пока забавлялись все всяческими играми, напали на деревню свирепые разбойники, одетые в доспехи, с разнообразным оружием в руках. Тогда все деревенские жители с женами, с детьми малыми и стариками старыми, со скотом и жильем мгновенно скрылись в огурце. Смотрят разбойники, словно ослепшие внезапно, и не видят деревни — пропала деревня да и только! — будто ее и не было! Так и ушли разъяренные.
Приплелось на то место стадо, и коза из того стада сожрала огурец. Не успела она слопать огурец, как ее проглотил удав, а удава склюнул орел, усевшийся после этого на дерево вата.{450} Шел царь с войском и остановился под тем деревом. Погонщик слонов привязал слона к столбу. А тот столб — лапа орлиная! Вздумалось орлу взлететь, и, видя, как слон устремляется в небо, заорали погонщики слонов, что кто-то слона похищает. Услышав эти крики и встревожившись от такого известия, кинулись туда лучшие воины и осыпали орла стрелами. Вот падает он наземь, с головой, отсеченной бесконечным потоком стрел, и звук его падения напомнил удар грома.
Повелел царь рассечь туловище птицы, и оттуда вывалился удав, а из него козу извлекли, а из нее огурец, а уж из огурца все деревенские с их семьями и пожитками появились целы-целехоньки. Все они царю поклонились и разошлись со своими пожитками каждый на свое место, а я тотчас же сюда отправился. Все, что я рассказал, со мною самим приключилось. Кто из вас, плутов, не верит, пусть устраивает угощение!» Элашадха тогда так ему возражал: «Даже и тени сомнения нету у нас». Кандарика его спрашивает: «Да как же это целая деревня могла войти в огурец?» Усмехнулся на это Элашадха. «Видно не доводилось тебе, брат, слышать о таких же случаях, о которых в Вишнупуране{451} и Сказании о Бхаратах рассказано!
Говорят, что в начале начал, когда еще не существовало пяти первичных элементов,{452} был только один беспредельный океан, а в нем плавало яйцо, мерно качавшееся на волнах. Раскололось оно, и вышел из него тройной мир — небо, где Индра с богами обитает, земля, людьми, животными и рыбами населенная, и подземные страны, где правит Яма. Если все это в одном яйце уместилось, то почему одной деревне не поместиться в огурце?
Послушай теперь, о чем рассказывал мудрый старец Маркандея{453} сыну Дхармы.{454} Говорят, во время оно, когда одна вода покрывала все безбрежным океаном и волны сплетались гирляндами, среди пустынных вод узрел Маркандея в безлюдном мире одиноко возвышавшееся над водной гладью дерево вата. Рассмотрел Маркандея на его ветвях укрепленное ложе; сидел на нем юноша, прекрасный телом и сверкающий красотой облика своего, будто солнце. Распростер мудрец руки под деревом и сказал: «Смотри, сынок, не свались, не то смерть настанет!» Увидел риши у него в животе целый мир. Пошел туда, вовнутрь, и целую тысячу божественных лет скитался там среди лесов и гор, но, так и не добравшись до конца, вышел, наконец, наружу. Уж если целый мир с горами и лесами мог поместиться в животе юноши, то, подумай, Кандарика, неужели не уйти целой деревне в огурец? Ты спросишь, как это могло быть, что в утробе птицы поместился удав, в утробе удава коза, в утробе козы огурец со всем прочим? Так узнай, что брахманы твердят, — я тебе об этом расскажу.
Когда все три мира были в животе у Вишну, он сам еще был в утробе Деваки,{455} стройной, тонкой в поясе. Если справедливо об этом пураны рассказывают, то что же неверного в том, что деревня со всеми жителями и всем, что только в ней было, убралась в огурец?»
«Но как же не умерли все, кто был в огурце, попавшем в желудок козы, попавшей в удава, попавшего в орла?» — так спросил Кандарика, а Элашадха ответил: «Они ведь там всего лишь один день пробыли. Мы же не удивлялись тому, что три мира находились в животе Вишну и все, кто там был, продолжали торговать, заниматься ремеслами и хлебопашеством, справлять праздники и свадьбы и вести войны, да и все прочее, что делаем и мы.
Как может быть, спросишь ты, что весь мир попал в живот? Послушай! Во время оно шла ссора между Кешавой{456} и Брахмой. Брахма многоликий сказал Хари: «От меня и весь мир начался и четыре варны пошли!» Возразил ему на это Вишну: «Эх, совсем позабыл ты приличия! Хватит речей несуразных! Как не стыдишься ты, слуга, такое мне говорить! Язык в устах моих — океан, а рот — как твердь земная и небесная. Войди в уста мои и смотри на весь мир живой и неживой! Ведь мною, покоившимся на ложе океана, ты, Брахма, рожден был из лотоса, выросшего из моего пупа. Не хвались же старшинством!»