Страница 26 из 68
Всех, кто до него был!
Лера скользнула грудью на столешницу, понимая, чего он от нее хочет. Лёшка прижался губами между лопаток и двинулся вниз по позвоночнику, целуя спину.
Слегка укусив за ягодицу, лизнул промежность — и новая волна мучительных ласк, разбила ее тело.
Он пробовал ее на вкус, слизывая влагу. Кажется, Лера уже не стонала, а плакала и даже обещала как-то ему навредить, если ее мучения не прекратятся. Наконец содрогнулась, не выдержав его горячей ласки языком, вскрикнула. Алексей, не дожидаясь, пока отпустит дрожь, вжался пахом в ее ягодицы. Лера приподнялась на локтях, выгнула спину и двинулась ему навстречу, предвкушая скорое освобождение. Твердый член скользнул во влажную, горячую глубину. Лера вскрикнула и зажмурилась от остроты ощущений.
Тесно и сладко было в ней, что и у самого на миг в глазах потемнело. Начал двигаться в мучительном темпе, выходя из нее почти полностью и снова загоняя себя до основания.
Потребность сменялась наполненностью, наслаждение нарастало с новым резким толчком. Жар в животе стал нестерпим. Лера задержала дыхание: с какой-то зверской медлительностью огонь раскатывался по венам, вознося ее ослабевшее тело на самую вершину удовольствия.
Полевой не видел ее лица, но видел, как ее тело содрогнулось, и внутри у нее тоже всё запульсировало.
— Я хочу в тебя… — попросил он, испытывая непреодолимое и первобытное желание кончить в нее.
— Сегодня можно…
Безуспешно пытаясь восстановить дыхание, она ощутила, как он содрогнулся от накатившего удовольствия и, излившись, наполнил ее собой.
Позже, когда они принимали душ, он сказал, что любит. И плевать, что в ответ она промолчала. Он целовал ее губы, плечи, снова проходясь по своим отметинам, оставшимся с прошлого раза. Прижимал к себе дрожащее, податливое тело и знал, что Лерка только его. Ему она принадлежит и никому другому принадлежать не может.
Он ее любил. Любил так сильно, что готов был ради нее на всё. Умереть, убить, предать… Пусть только слово скажет.
Но она ничего не просила…
Они снова занялись сексом, потому что одно раза им было мало. Им и всей ночи мало — проверено. Начали в душе, потом перебрались в спальню и продолжили в кровати. Казалось бы, утолив дикий голод, должны были познать всё блаженство неторопливой любви. Но снова шкалящий пульс, огонь по венам и выворачивающая наизнанку потребность в соитии.
Как мальчишка, ей-богу… Готов кончить, едва в ней оказавшись. Не оттого, что под определенным углом или в какой-то хитрой позе. Потому что с ней. Потому что при полной своей неидеальности она была для него идеальна. С холодной красотой и внутренней страстностью, с ее раздражающей самоуверенностью, своеобразной манерой общения и вечным конвоем самолюбия. Вдвоем они, как два реактива, при смешении давали ядерную реакцию.
Она была под ним. С момента, как вошел в нее, он смотрел на ее лицо безотрывочно. Удерживаясь на локтях, вплел пальцы в волосы и держал голову, сковывая движения и не давая отвернуться. Каждую эмоцию ловил, каждый судорожный вздох. Считывал дрожание и спазмы, прошивающие ее тело от его медленных, глубоких движений.
Точно знал, когда она дошла до пика, и его сдержанность начала ее убивать. Она металась и стонала, но он не менял ритма. Неотвратимо и неспешно подвел к развязке. Вот по ее измученному ласками телу прокатилась горячая волна. Лерка вспыхнула кожей и покрылась страстной испариной — и мир для него сузился до размеров ее зрачка, в котором отразился оргазм…
Внутри смешались наслаждение и боль, удовольствие и первобытная в нем потребность, вселенная неразделимых эмоций и чувств. Лера на миг будто куда-то провалились. Без звуков, без кислорода и способности сделать вдох. Куда-то в бездну… Даже подумала, что уже не выплывет, ощущая Лёшку лишь на ощупь.
Потом вокруг прояснилось, и она, рвано вздыхая, хватанула ртом воздух.
Он целовал ее губы, сладкий язык, потом, удерживая в объятиях, перевернулся вместе с ней на спину. Оказавшись сверху, она некоторое время тяжело дышала ему в шею. Одной рукой Лёшка обнимал ее спину, второй — прижимал к себе голову, чувствуя на шее горячее дыхание. Он был тоже не против немного отдышаться и продлить наслаждение, оттянув подступающий оргазм.
— А на кровати тоже неплохо… — сказала она, сдавленно рассмеявшись.
— Даже очень… — хрипло отозвался он.
К слову, это был первый раз, когда они занимались сексом на кровати. Тогда у нее — начали в прихожей, продолжили в кухне, испробовав все горизонтальные поверхности. Потом трахались в душе, в гостиной — на диване и на ковре, так и не дойдя до спальни.
Полевой переместил руки на ее плечи, заставляя приподняться. Она выпрямилась и непроизвольно сжала его изнутри своими мышцами. Заметив, как отразилось на его лице это движение, Лера снова приподнялась на бедрах, и он резко втянул в себя воздух.
Вся его выдержка вмиг улетучилась. Лерка сейчас такая красивая. Безумная. На нем. Вся его. Со спутанными волосами и разомлевшая после оргазма. Глаза затуманены, лицо раскрасневшееся. Грудь и шея вся в его отметинах. Увидит себя в зеркало, опять скажет, что убьет…
Он впился пальцами в ее бедра. Она оперлась ладонями у него над головой и склонилась к лицу.
— Я тоже хочу это видеть…
— Давай вместе.
— Я уже всё… Я не могу это контролировать…
Он сел на постели и теснее насадил ее на себя. Стал гладить спину и ягодицы.
Склонившись к груди, захватил губами розовый сосок. Целовал чувствительное место чуть ниже уха.
— Я люблю, когда ты кончаешь…
И шепот, и движения… Вздохи, стоны, всхлипы… Снова они вылетели за пределы реальности в безумной гонке за удовольствием.
— Просто с ума схожу… Когда я это чувствую, мне сразу хочется кончить. Пожалуйста… Сделай это для меня…
— Я тоже… — едва слышно прошептала она, — с ума схожу…
Понятно, что Полевой знал, как обращаться с ее телом, но то, что он делал с ее головой, не поддавалось никакому объяснению.
Конвульсивный толчок потряс его существо, выплеснувшаяся сперма обожгла изнутри, и судорога удовольствия вдруг пронзила и ее тело тоже. В этот момент Лера смотрела ему в лицо, видя, как ясную голубизну его глаз затянуло темнотой, словно бы на синее небо вдруг набежали грозовые тучи…
Глава 9
Забрезжил рассвет. Солнце медленно выжигало темноту, расписывая небо розовыми сполохами. Море светлело, превращаясь из сине-фиолетового в серо-стальное.
Лёшка проснулся первым, хотя по натуре не был «жаворонком». Вставал рано, но подъем давался ему с трудом. Однако тут всегда просыпался самостоятельно. Здесь спалось по-другому, дышалось иначе, и всего после нескольких часов сна он чувствовал себя свежим и отдохнувшим.
Лера крепко спала, обнимая его за грудь и прижимаясь головой к плечу. Свет, льющийся в комнату, подсвечивал ее кожу и волосы розовым. Из-за сильного ветра ночью им пришлось закрыть окно. Теперь Лёшке хотелось снова раздвинуть створки, чтоб впустить свежий воздух, но вставать не решался. Боялся разбудить Леру.
Потянув руку, нащупал на прикроватном столике свои наручные часы и посмотрел на время. Почти семь утра. Снова закрыв глаза, обхватил Леру за плечи и прислушался к ее мерному дыханию.
Такое непривычное ощущение — проснуться с ней именно здесь. И такое приятное.
Этот дом служил ему убежищем, и раньше он никого сюда не приводил: ни друзей, ни подруг. Бывал тут в одиночестве, когда хотелось скрыться ото всех и отдохнуть от людей с их проблемами, глупостями и заботами. Отсутствие всякой суеты и полное созерцание помогало выстроить мысли и снова найти точку опоры, если равновесие вдруг пошатнулось.