Страница 41 из 47
— Очень воодушевляет, — усмехнулся я, провожая взглядом очередную шатающуюся парочку.
— Правда жизни, — пожал плечами Стас. — Доверие не появляется из ниоткуда. Сейчас ты Дине не доверяешь, но пройдёт время — и всё изменится. А может, и нет — и тогда я буду выслушивать твои жалобы о том, как ваши отношения превратились в херню. Но знаешь, что объединяет всех моих коллег?
— Недоверие?
— Нет. Они не побоялись рискнуть! — Стас жестом позвал официантку и заказал виски со льдом, затем снова обратился ко мне. — Они рискнули, несмотря ни на что. А ты ведёшь себя, как девица: хочу быть с ней, но не доверяю ей, хочу простить, но не прощу, хочу любить, но больше не люблю, — передразнил меня друг. — Даю тебе бесплатный совет: выметайся из этого вонючего клуба, иди домой и разберись, наконец, в себе. А я пойду вон с той девчонкой потрахаюсь.
Он указал куда-то рукой, но я не смотрел в ту сторону. Расплатился за выпивку и отправился в загородный дом родителей. Они отдыхали в Египте, так что я был предоставлен самому себе. И несколько дней думал о том, как поступить с Диной. Я по-прежнему любил её, отрицать очевидное уже не осталось никаких сил. И быть с ней я тоже хотел, но её предательство острой занозой застряло где-то внутри, царапало время от времени и тем самым напоминало о себе.
Что если я и дальше буду сомневаться в ней и в её выборе? Одна мысль о том, что Дина поедет в Святополье, вызывает у меня неконтролируемый страх. Вдруг она не вернется? В третий раз я свихнусь, ей-богу.
Но разве можно упустить любовь всей своей жизни из-за страхов, пусть и оправданных?
Я сидел на берегу реки, вспоминая, как мы с Диной пили вино и общались до рассвета. Тогда-то я понял, что люблю её. Свои чувства я два года пытался похоронить, закопать как можно глубже, но ни черта не получилось. Можно обманывать себя годами, но правда от этого не изменится — я давно простил Дину.
Там, в загородном доме, я решил, что дам нам ещё один шанс. И собирался позвать Дину на праздник в честь дня рождения компании. Но что-то перемкнуло в голове — и я решил подержать её в неведении хотя бы несколько дней. Тёмная часть меня жаждала отмщения за причинённую боль, хотя сам я этого не осознавал. И радости никакой не почувствовал.
Я хотел, чтобы на этот раз мы с Диной никуда не торопились. Но ничего не вышло. Рядом с ней моя выдержка всегда трещала по швам. Невозможно оставаться спокойным, когда любимая девушка смотрит на тебя с мольбой и с плохо скрываемым вожделением.
Выхожу из душа. На постели, приняв сексуальную позу, в одной моей рубашке, лежит Дина. Усмехается и губы призывно облизывает.
— И что же ты разбила с утра пораньше? — спрашиваю с лёгкой улыбкой, медленно приближаясь к кровати.
— Чашку, — виноватым тоном отвечает Дина. — Хотела кофе сварить, но после бурной ночи у меня до сих пор дрожат руки.
Она прикусывает нижнюю губу, на щеках алеет смущённый румянец.
— Какую чашку?
— Белую, — пожимает плечами, не понимая, к чему я веду.
— Это была моя любимая чашка! — свожу брови к переносице. — И как ты собираешься за неё расплачиваться?
Еле сдерживаю улыбку, добавляю голосу побольше строгости. Дина удивлённо хлопает ресницами, а потом до неё доходит. Она ползёт на край кровати, её взгляд с моих губ сползает ниже. Значительно ниже.
— Я знаю, как загладить свою вину, — мурчит, словно кошка, и обхватывает меня ладонью.
Её язык робко прикасается к головке, лижет, а я сдавленно выдыхаю. С ней всё на грани. Всегда так было и, надеюсь, всегда так будет. Дина скользит губами по моему члену, с любопытством заглядывает мне в глаза, словно хочет узнать, всё ли правильно делает. Я глажу её по волосам, слышу придушенные тихие стоны, когда она входит во вкус.
— Ну как, этого хватит, чтобы расплатиться за разбитую чашку? — хрипло спрашивает, выпуская изо рта влажный от её слюны член.
— Нет, — отрицательно качаю головой.
Дина снова наклоняется, но я не позволяю — валю её на кровать, придавливаю собой, глубоко целую в губы, а правой рукой тянусь за коробкой презервативов, которую мы вчера значительно опустошили.
— Марк, мне нужно домой, — жалобно хнычет Дина после того, как мы, так и не допив кофе, занимаемся сексом на кухне.
— Зачем?
— Я обещала сестрёнке провести с ней время. Мы в центр собирались, там есть детский развлекательный комплекс. Племяшки будут в восторге, ничего подобного они в Святополье не видели.
Упоминание её родного города неприятным жжением отдаётся внутри. Интересно, когда я смогу спокойно реагировать на всё, что связано со Святопольем?
— Отличный план. Тогда собирайся — я тебя отвезу.
В машине Дина не говорит ни слова, и довольная улыбка испаряется с её лица. У меня тоже настроение портится, даже не знаю, почему. Не хочу её отпускать, кажется, что как только мы разойдёмся — вмиг появятся новые проблемы.
— Тебе нравится работать помощницей Игоря? — нарушаю муторную тишину.
— Да, — её глаза вспыхивают, искрятся зеленью. — Очень нравится! Моментами, конечно, бывает тяжело, но я занимаюсь любимым делом. Узнаю много нового, постоянно совершенствуюсь, развиваюсь. Игорь Святославович не даёт мне заскучать.
— Он хорошо о тебе отзывался.
Дина прижимает руки к груди и тепло мне улыбается.
— Спасибо, — шепчет зацелованными губами. — Всё благодаря тебе.
— Я дал лишь возможность, всё остальное ты сделала сама.
Она не возражает. Я останавливаю машину на том же самом месте, где мы вчера занимались сексом. Дина мило краснеет.
— Ну, я пойду? — то ли спрашивает, то ли ставит перед фактом. Взгляд обеспокоенный, руками нервно поправляет платье.
— Завтра ты свободна?
— Да, — кивает поспешно.
— Поужинаешь со мной?
Она снова кивает и с облегчением смеётся.
— Да, во сколько? — тихо спрашивает.
— Я заеду за тобой в семь, — наклоняюсь, чтобы поцеловать её. Долго и нежно. Убираю прядь волос за ухо, смотрю в её лучистые глаза. — Я не отступлю, Дина, и не изменю своё решение. Я хочу, чтобы мы были вместе. Встречались каждый день, заново узнавали друг друга, ходили по ресторанам и кино, засыпали в одной постели. Ты нужна мне. Всегда была нужна.
Я снова целую её. И обнимаю, дрожащую, мягкую, нежную. Самую любимую.
— Хорошего вечера, — с трудом отпускаю её.
Дина смотрит на меня сияющими от счастливых слёз глазами.
— До завтра, — шепчет она и машет мне рукой.
Бежит к подъезду, открывает дверь, но не заходит — поворачивается ко мне и посылает воздушный поцелуй, заливисто смеясь. Я улыбаюсь. И уже жалею о том, что не признался ей в любви.
Ничего, у нас ещё вся жизнь впереди.
39
Весь день я порхаю на крыльях любви. Алёна удивлённо поглядывает на меня, потом начинает улыбаться, словно заражаясь моим хорошим настроением. И даже Полинка замечает, что я сегодня другая.
— Мне нравится, когда ты такая счастливая, — задумчиво сообщает племяшка. — И мама тоже изменилась. Хорошо, что мы уехали из Святополья.
— Да, милая, мы всё сделали правильно.
День на удивление солнечный и тёплый, поэтому мы идём в парк. Обходим его вдоль и поперёк, покупаем сладкую вату и катаемся на огромном колесе обозрения. Я постоянно фотографирую довольную сестру и племянников. Стёпка разъезжает на детском электромобиле, а Полинка бегает за братом, танцует под включенную в телефоне музыку и безудержно хохочет.
Как только солнце скрывается за горизонтом, на улице сильно холодает. Мы, продрогшие, но счастливые, бежим в торговый центр, перекусываем в итальянском ресторане и заваливаемся в шумный «Игроленд». Здесь интересно не только детям, но и нам с Алёнкой. Я, кажется, впервые в жизни играю в видеоигры, особенно меня увлекают автомобильные гонки. Сначала я врезаюсь в каждое препятствие, но постепенно привыкаю к управлению и даже доезжаю до конца трассы!
— Предлагаю завтра сходить в кинотеатр, — обнимаю раскрасневшуюся Алёну, с азартом бьющую игрушечным молотком по выскакивающим кротам. Стёпка хлопает в ладошки, наблюдая за мамиными успехами, а Полинка рубится в видеоигру.