Любовь по контракту

Выгибаюсь под его жадными ласками, чувствуя, как низ живота наливается тяжестью. Марк ведёт ладонью по моей ноге, проникает под подол платья, выше и выше, пока не касается внутренней стороны бедра. Одновременно с этим он стягивает вторую бретельку, прикусывает чувствительный сосок, и его неконтролируемая жажда вызывает усиленный приток влажности между ног.

Я прячу голову у него на плече, ошеломлённая отдачей своего тела, совершенно позабывшая, каково это — быть с человеком, которого хочешь разумом, душой и телом. С трудом расстёгиваю пуговицы на его рубашке, чтобы ощупать любимое тело. Втягиваю горьковато-терпкий запах, языком рисую восьмёрки на его мускулистой груди. Меня колотит, из рта вырываются придушенные всхлипы, потому что в следующую секунду Марк проникает пальцами под кружево моих стрингов и дотрагивается до клитора.

Я стону, впиваюсь зубами в его плечо и лихорадочно шепчу:

— Мне так тебя не хватало, мне безумно тебя не хватало…

Марк издаёт невнятный звук, похожий на хриплый стон, и снова целует меня. Трясущимися руками пытаюсь справиться с ремнём на его брюках, от дикого, простреливающего желания темнеет в глазах. Я не могу больше ждать. Не могу.

Кажется, я произношу это вслух, потому что Марк помогает мне, стягивает брюки. Отрывается от губ и заглядывает глаза. Его синяя бездна стала тёмной, мерцающей, порочной. Лицо напряжено, руки подхватывают меня за ягодицы и насаживают на себя. Я даже опомниться не успеваю, как он уже заполняет меня сантиметр за сантиметром.

Хочу зажмуриться от пронизывающего наслаждения, но не могу разорвать наш зрительный контакт. Он полностью во мне, распирает, давит, подчиняет. Я не помню, испытывала ли когда-нибудь настолько сильные ощущения. Даже в ту единственную нашу ночь я не готова была кончить в первые же секунды.

Марк приподнимает мои бёдра и опускает на себя, не переставая наблюдать за моим лицом. Я кусаю губы, издаю протяжный стон, когда он ускоряет темп. Кипение внутри становится невыносимым, наше слияние знаменуется громкими характерными звуками, заполняющими салон автомобиля.

Дыхание Марка на моём подбородке, колкость щетины на ключицах, влажный язык обводит ареолу, касается соска. Его руки ощупывают, мнут, изучают, губы клеймят моё тело, синие глаза снова прожигают насквозь. Я не выдерживаю долго, откидываю голову и бурно кончаю. Внутри становится очень тесно и жарко. Марк кусает меня в плечо и сдавленно стонет.

Толчки постепенно замедляются. Я тяжело дышу, уткнувшись носом ему в шею. Вздрагиваю, когда Марк чуть отодвигается, выходя из меня. Я цепляюсь за него, не желая отпускать ни на секунду. Сердце всё ещё бешено стучит, а между ног я чувствую влагу. Очень много влаги.

Чёрт!

— Мы что, не воспользовались защитой? — бормочу растерянно. Упираюсь руками в плечи Марка и ловлю его расфокусированный взгляд.

— Нет. Совсем крышу снесло, — странно улыбается он. И голос обычный, без намёка на панику или сожаление.

— Марк, я… Чёрт, — пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз принимала таблетки. Допила последнюю пачку на прошлой неделе, но новую не купила, не видела в этом необходимости.

Я поправляю платье и осторожно, стараясь не задеть руль, возвращаюсь на пассажирское кресло. Марк невозмутимо застёгивает молнию, звенит пряжкой ремня. А я наблюдаю за ним широко распахнутыми глазами. Такой спокойный. Почему?

Свожу колени, оглядываюсь по сторонам. Темно вокруг, только свет молодого месяца серебрит дорогу. В доме горят лишь несколько окон, всё же в спальном районе люди рано ложатся спать. Надеюсь, нас никто не видел.

— Не хотел спешить, как в прошлый раз, — с усмешкой произносит Марк. — Но не сдержался.

— Во всём виновато платье, — нелепо отшучиваюсь я, хватаясь руками за голову. Твою мать!

Я так сильно загоняюсь по поводу незащищённого секса, что не обращаю должного внимания на слова Марка. В голове набатом стучит вопрос: что делать дальше? Покупать таблетки экстренной контрацепции? Я не хочу становится матерью-одиночкой, как Алёна.

— Дин, что-то не так?

— Я не пью противозачаточные. Конечно, сейчас относительно безопасные дни, но всё равно я могу забеременеть!

— Ты не хочешь детей? — в его тоне слышится напряжение.

— Хочу.

— Тогда в чём проблема?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​И тут до меня доходит. Я резко вскидываю голову и смотрю на Марка.

— Ты… — голос сиплый, испуганный, но я нахожу в себе силы спросить самое главное: — Неужели ты простил меня?

— Да, — без промедления отвечает Марк.

— И не боишься, что я залечу?

— Я бы хотел, чтобы это случилось позже. Но если вдруг ты забеременеешь после одного незащищённого секса, я всё равно буду этому очень рад.

— Спасибо, — к глазам подступают слёзы счастья, я льну к Марку и обнимаю его как можно крепче. — И когда ты меня простил?

— Давно, Дина, очень давно, — он нежно гладит меня по волосам, по спине, постепенно убаюкивая медитативными прикосновениями.

— Но ты же говорил, что не простил...

— Я врал самому себе.

— Понимаю, — целую родинку на его левой ключице, с грустью думаю о том, что этот вечер рано или поздно закончится. И пусть он подарил мне незабываемые ощущения, я не хочу просыпаться утром в одинокой постели и взволнованно ждать весточки от Марка.

— Тебе невозможно сопротивляться. Ты всегда одерживаешь победу.

— Я даже не знаю, можно ли считать твои слова комплиментом.

Марк обхватывает моё лицо ладонями и нежно, тягуче-медленно целует. А я, к своему удивлению, вновь ощущаю жар накатывающего возбуждения. Отрываюсь от любимых губ и, прерывисто дыша, говорю то, что должна:

— Наверное, мне пора идти. Поздно уже.

Марк же не хочет спешить, как в прошлый раз. Я стараюсь исполнить его желание, хотя внутри всё жжёт из-за того, что мы вот-вот расстанемся. Может, на день или на два, или снова на неделю — кто знает.

— Тебя ждут?

— Нет, — улыбаюсь, вспоминая, как сестра в шутку советовала не возвращаться сегодня домой.

— Тогда поехали ко мне.

Он не спрашивает, скорее, ставит меня перед фактом. Но я всё равно киваю.

Машина трогается с места. Отправляю Алёне сообщение с кратким изложением ситуации, прячу телефон и жмурюсь от звенящего восторга. Я не верила, что Марк когда-нибудь меня простит. Не думала даже, что этот вечер закончится в его квартире. Оказывается, мечты сбываются, когда ты этого совсем не ждёшь.

38

Марк

Я просыпаюсь от звука разбитой посуды. Следом из кухни доносится неразборчивый поток слов, подозреваю, что Дина крепко матерится. Я, тихо посмеиваясь, встаю с кровати и направляюсь в душ. Чувствую себя живым, счастливым и без памяти влюблённым. На осознание и принятие собственных желаний ушло две недели.

На следующий вечер после расставания с Настей мы вместе со Стасом отправились в клуб. Друг вечно прожигает там время, а мне захотелось отвлечься от назойливых мыслей. Найти доступную девчонку оказалось проще простого — они сами липли ко мне, буквально на шею вешались, бросая, как им казалось, сексуальные взгляды, когда на самом деле я видел в их глазах явную тоску. От хорошей жизни с первым попавшимся человеком не трахаются. Я это прекрасно понимаю.

— Ты чего уже третью девчонку отбриваешь? — удивился Стас. — Лучший способ забыть бывшую — это переключиться на другую красотку. Поверь мне.

Я знал, что в прошлом у Стаса была своя история несчастливой любви. Друг все студенческие годы сох по одной стерве и в конце концов всё же добился её внимания. Они встречались несколько месяцев, а потом Стас увидел, как его возлюбленная делает минет левому мужику. После этого друг пустился во все тяжкие и возвращаться оттуда не желает.

— Не нужны мне другие красотки. Только одна, — в порыве откровенности признался я. — Но я не доверяю ей.

— Ты про Дину?

— Да.

— Думаешь, все вокруг доверяют своим партнёрам? — скептически хмыкнул Стас. — Девушки вечно допрашивают парней, контролируют каждый их шаг, даже к лайкам в соцсетях докапываются, как будто это настоящее предательство. Мужики тоже ревнуют, как последние бараны, запреты дурацкие придумывают. И все другу другу врут: скрывают свои доходы, умалчивают о встречах со старыми знакомыми, даже в постели откровенничать боятся. Я от своих коллег по работе на корпоративах столько всего наслушался, что вспоминать тошно. Полное доверие между людьми — это огромная редкость, вряд ли оно вообще существует.