Что за чертовщина?!

Бранияр слушал и не мог понять, как он мог так облажаться? Как не увидел… Как не почувствовал!? Она добровольно шла всю дорогу на казнь за то, в чем не виновата… Он почти что предателем себя чувствует.

Никогда еще не ощущал такую ярость. С усмешкой думает, что для них он тоже бес…

Без особого труда справляется со всеми, кто встает на пути. Не тот противник. И дома, будто картонные. Чего стоит вынести дверь одного из дальних? Того, в чьих темных чертогах не девушка еще даже, так, девочка. Лет шестнадцать от роду.

Приходит в себя только оказавшись с ней лицом к лицу. Голубые глаза все так же излучают холод, ни капли эмоций. Ну, может на самом дне капелька любопытства. Не более.

— Почему ты мне не сказала? — тяжело дыша, спросил он, почти срываясь на рык.

— Это важно? — и снова вопросом на вопрос, и…бесит.

— Какая же ты глупая, — сгребает в объятия и прижимает к себе, — Маленькая и глупая.

***

— А дальше что? — спросила я, подтянув одеяло к подбородку, — Он забрал тебя оттуда?

— Ага, — хмыкнула она, — Разнес остальные пол деревни и забрал.

— А в бесовках ты как оказалась?

— Как бы они с Данияром не старались, а в волка я обращаться не могу, — заметила она, вздохнув, — Они хотели, чтобы я осталась в стае, но я слишком человек. Я не смогла.

— Они нашли тебе дом здесь? — угадала я.

— Да, — кивнула она, — Тут раньше травница жила, книги ее остались, я прочла все.

— Ну, допустим, что потом-то случилось?

— Я выросла, — фыркнула травница, — Из несуразной девочки стала девушкой. Ладно от деревенских ухажёров легко отделаться, но, когда на пороге появился наглый волчара с букетом цветов, мне стало жуть, как страшно.

— То есть, ты отказала ему из страха? — уточнила я.

— Не хотела я замуж, — тихо проговорила она, — Тогда прошло уже три года, и я все еще… переживала смерть родных. Не хотела ничего… А Бранияр такой упертый и…

— И? — я сгорала от нетерпения.

— И вспомнила из книг, про очень редкий цветок, ты даже не представляешь, насколько редкий, — проговорила она, прикрыв ладонью глаза.

— Ты что, послала его за цветком? — удивилась я, приподняв с недоумением бровь.

— Это значило, что ему придется многим пожертвовать… Волку в одиночестве трудно выжить, тем более зимой. Тем более там, где растет этот цветок…Я была уверена, что он отступит. А он…

— А он…?

Она молча вытянула руку в сторону окна и указала на цветок на подоконнике. Из земли тянулся тонкий стебель с листочками, а на верхушке, как у одуванчика, шарик из маленьких цветочков. Мне мерещились там искорки…

— Вот это ты попала, — согласилась я, — Отправляя молодца туда не знаю куда, принести то, не знаю, что, царь тоже не думал, что он вернется, — хмыкнула я, — Когда свадьба?

Глава 7

— Ну не вешай нос, — протянули рядом и аккуратно подсунули чашку с ароматным мятным чаем, — В этом нет ничего сложного.

— Спасибо, — тихо проговорила и взялась за изогнутую ручку чашки, что-что, а чай и правда сказочный и отказываться от него глупо.

Оказывается, в мои баронские обязанности входит не только управлять жизнью вверенных мне территорий, но и совершать свадебные обряды. Мне об этом Борислав сказал всего два дня назад и за эти два несчастных дня я уже всех задергала. Ну, не представляю я себя в роли дамы из ЗАГСа, а Борислав мне уже и здоровую книгу приволок, в которую записываются все, кто женился или родился. Я сначала попыталась отбиться от новых обязанностей, типа священник нужен и все такое, но в этом мире все не так, как у нас, что мне популярно и разъяснили Лия с Бориславом. Священники в церквях венчают только особ царской крови, бояр и всякую знать, до простых людей снисходят редко, да и то больше с нравоучениями, а уж о появлении священника в деревне я могу даже не мечтать.

— Легко тебе говорить, — я посмотрела на Данияра и тут же мою голову дернули обратно, — Ты вон какой большой, тебя выступлениями на публику не напугать.

— Да не вертись ты, — зашипела Лия, вновь дернув мою голову в нужное положение, — Заплету криво, пойдешь как с сеновала.

Тяжело вздохнув, я проследила взглядом за тем, как оборотень достал из печи чугунок с картошкой и поставил его на стол. Готовила я обычно сама, хотя и от даров крестьян не отказывалась, особенно если пирога ягодного принесут или курочку жареную. Вот и сейчас на моем столе красовались запеченная утка, всякие соленья и грибочки, а картошечка заняла свое почетное место в центре стола рядом с теплым еще хлебом, принесенным старостой. Жена Борислава — мастерица печь всякие вкусности, а уж хлеб у нее выходит вообще сказочный. Душистый, мягкий, с хрустящей корочкой, такой с утреца, да с молочком м-м-м… Красота и объедение.

— Неужели ты за столько времени не привыкла к селянам? — удивился Данияр, — Чего бы тебе перед ними робеть?

— Когда-то я уже выступала, — вспомнила я свои все защиты рефератов и экзамены, — Так переволновалась, что икала, а вдруг завтра тоже самое случится: о. о…объявляю ва…ва. вас му…му…мужем и же. же…женой!

— Может тебе настоички? — предложила травница, — Успокаивающей, а?

— А веселящих травок у тебя нет? — грустно спросила я, разглядывая косы в протянутом мне зеркале.

— Я же не шаман, — фыркнула Лия и отобрав зеркало, отнесла “парикмахерские” принадлежности наместо.

— А где твой брат? — я точно помнила, что в дом они вместе заходили.

— Мальчишки утащили, — ответил он, сосредоточенно разрезая утку на добротные куски и складывая на блюдо, — На речку, наверное.

— А мужики говорили не ловится ничего…

Стоило взяться оборотням за добычу мяса и рыбы, как все тут же появилось. Мы щедро платили крупами, овощами с грядок. Выйдя на улицу, можно было УЧУЯТЬ радость селян… Кто сушил, кто солил, а кто коптил. Староста заметил, что зима должна быть очень даже сытной, но мы не знали, что будет с этой заставой. Вдруг запасов не хватит? Я неожиданно поняла, что братьев оборотней тоже беспокоит вопрос нашего прибывания этой зимой, они очень хотели бы помочь, но нам всем приходилось поддерживать мир.

— Приятного аппетита, — пожелала, вернувшаяся травница и заняла место за лавкой.

— Приятного.

Еще утром староста успел меня обрадовать тем, что все желающие сочетаться браком соберутся завтра в полдень перед моим домом и аппетит сразу же пропал и все еще не объявлялся, так что я вяло жевала свою картошку, представляя себя во всей красе на завтрашней церемонии, пока нормальные, не обремененные выступлениями люди в это время успешно расправлялись с жареной птицей. Ну как… Один с птицей, другая с картошкой.

Я вспомнила, как выступала на КВН от университета и неожиданно поймала себя на мысли, что оно, пожалуй, пострашнее будет. Мое первое и единственное выступление со сцены Городского Дома Культуры было крайне… фееричным! Сюжет уже и не припомнить, но вот то, что я Аленушкой по сцене в белом платье скакала, а потом еще скакала в нем же, но еще и в кетчупе, пожалуй, я запомню на всю жизнь!

— А что мне ожидать от это вашего праздника? — задала я мучавший меня с утра вопрос, — Надеюсь не…

— Костры жечь будем, — сообщила травница.

— …огонь, — вздохнула и еще тише, — Еще что?

— Девушки хороводы водят, — выражение лица было задумчивым, словно она с трудом вспоминала, что там на празднике урожая делают, — Суть праздника поблагодарить за благополучие.

— Это как?

— Бросить в костер дар, — ответил, как ни странно, Данияр, — Поставить Домовому еды…

— Или отнести лесным духам, — закончила Лия.

— Как все сложно, — вздохнула я, — Раньше это все было для меня просто сказкой.

— Ты никогда не была на празднике урожая? — удивилась травница.

— Нет, — пожав плечами, я подтянула к себе тарелку с грибами — божественные, — Я даже не представляю, что и кому даровать.

— Хочешь, сделаем венки и бросим вечером в костер? — предложила она, — Или можешь пойти со мной после заката в лес, я напекла пирогов.