Страница 419 из 462
Я хохотал с утра.
И, с небом разделяя боль,
К его слезам подмешивал я соль
Слезы своей земной.
Когда на алтаре два сердца билось —
Заката и мое,
Мне улыбалось бытие,
Но и тогда я чувствовал немилость.
Вотще слеза катилась по щеке —
С Природой не нашли мы пониманья,
Я с нею — на словесном языке,
Она со мной — на языке молчанья.
Но если бы рывком
Она бы совлекла
С груди лазурные покровы,
Я припадал бы снова
И снова к праисточнику тепла
И жажду утолил бы молоком.
За мной, за мной одним
Он шел, неотвратим!
Всё тот же Голос ударял мне в темя,
Перебивая звук
Шагов — источник мук:
«Меня отвергший — отвергаем всеми!»
Любовью развалил Ты мой доспех!
Я на колени пал,
И слаб и мал,
И сон меня сковал.
Проснувшись, я увидел без помех
Себя безмолвным, спящим, обнаженным.
И в безрассудстве юных сил
Замолотил
Неудержимо по часам-колоннам.
И жизнь моя исчезла на глазах
Под грудой лет, как под упавшей тучей.
Дни таяли, в меня вселяя страх,
Как блики света на воде текучей.
Каким запятнан я грехом?
Теперь не раскачать ленивым взмахом
Мне шар земной, подвешенный брелком
К запястью на сплетении фантазий, —
Земного горя груз нарушил связи.
Любовь твоя — сорняк,
Прекрасный амарант, цветам не враг,
Опричь моих. Конструктор мирозданья!
Ответь, зачем
Ты хочешь сжечь дотла
Посадку, что рука твоя блюла?
Фонтан моей души остался нем.
И только праха слышится шуршанье.
И только слезы в глубине стоят.
И мыслей каплет яд
С ветвей рассудка горестных. Как можно
Жевать мне кожуру,
Коль мякоть столь горька? Неосторожно
В туман слоистый Время забрело.
Вдруг таять стал туман за слоем слой.
И я услышал трубную игру
И Вечности увидел бастионы,
Верхушки башен — вплоть до небосклона.
И я узрел Его.
Передо мною он
Стоял, в глубокий пурпур облачен
И венчан кипарисом. «Что с того,
Что жну твои посевы каждый день я,
Когда и сам пойду на удобренья?!
В чем жизни существо?!»
Истек погони срок,
И Глас меня облек,
Как будто в море я вошел по темя:
«Ты свой разрушил мир.
Остался наг и сир.
Меня бегущий — избегаем всеми!
Червей подземных сыть,
Вся жизнь твоя никчемна и жалка!
Я сотворил тебя из ничего.
Любовь любую нужно заслужить.
За что ж любить того,
Кто сделан был из грязи, не из глины?
И нет причины
Любить тебя, ничтожество, пока
Ты тот, какой ты есть на самом деле!
И не было в тебе доселе
Нужды ни у кого, опричь Меня!
И все потери долгого пути
Отыщешь ты теперь в моей горсти!
Фантазии ребячьи не храня,
Идем! — небесный произнес выжлец. —
Ты дома наконец!»
Затих погони звук,
Иссяк источник мук.
Он ласково мое погладил темя:
«Теперь ты, слаб и мал,
Нашел, кого искал.
Приняв Мою любовь — ты принят всеми!»
Перевод М. Калинина
Sir Henry Newbolt (1862–1938)
The Guides at Cabul (1879)
Sons of the Island race, wherever ye dwell,
Who speak of your fathers’ battles with lips that burn,
The deed of an alien legion hear me tell,
And think not shame from the hearts ye tamed to learn,
When succour shall fail and the tide for a season turn,
To fight with joyful courage, a passionate pride,
To die at last as the Guides of Cabul died.
For a handful of seventy men in a barrack of mud,
Foodless, waterless, dwindling one by one,
Answered a thousand yelling for English blood
With stormy volleys that swept them gu
And charge on charge in the glare of the Afghan sun,
Till the walls were shattered wherein they couched at bay,