Страница 374 из 462
Третий с тарелочкой золотой.
Какой лозой рождены,
Волшебные гроздья зреют…
Какие в садах той страны
Теплые ветры веют!»
«Нет! — молвила Лиззи, — нет! нет! нет!
Эти дары не для нас!»
Зажмурилась, пальцы вложила она
В уши, побежала к дому.
Любопытная Лора осталась одна
Разглядывать гномов.
Один был с кошачьим лицом,
Другой на лапках крысиных,
Один обмахивался хвостом,
Другой с повадкой змеиной.
Один мохнатый, пузатый катился,
Другой, как волчок, неустанно кружился.
Как голубиное воркованье,
Звучали их разговоры…
Голосами, полными очарованья
В прохладную раннюю пору.
Вытянув снежную шею, глядит
Лора, как лебедь в плену у волн…
Так ветви вытягивают тополя…
Так смотрят с гибнущего корабля,
Когда оторвался последний челн.
Где кончался мшистый луг,
Там топтался гномов круг,
Выкликая много раз:
«Купи у нас! Купи у нас!»
Почуяли Лору и встали в ряд —
Смирно на мшистом лугу стоят
Слева и справа,
Смотрят лукаво.
Брат — братцу мигает…
Брат — братца толкает…
Один ей корзинку протянул,
Другой подал поднос…
Третий венком перед ней взмахнул
Из крупных орехов, колосьев, листов
(Таких у людей не бывает венков),
А тот, что с тарелочкой золотой,
Ей целую гору плодов подает.
Но Лора стоит, ничего не берет…
Денег она не имеет.
Хвостатый голосом сладким, как мед,
Предложил ей отведать скорее…
Мурлыкнул тот, что с кошачьим лицом…
Пролаял умильно тот, что с хвостом,
Змеиный промолвил два слова невнятно.
Один миловидный сказал: «Как приятно»,
И кто-то по-птичьи присвистнул потом.
Белозубая Лора сказала спеша:
«Добрые люди, не имею монет,
Красть не хочу у вас, о нет!
Нет медяков у меня в кошельке,
И серебра не бывает,
Все мое золото в том лепестке,
Который осенью вихрь для забавы
Кружит над вереском ржавым».
«У тебя золотые кудри есть, —
Ответили те лукаво, —
Отдай нам локон золотой».
Золотую прядь она сама дает,
Она прослезилась жемчужной слезой
И стала плоды золотые есть.
Вкус их слаще, чем горный мед,
Он крепче радующего сердце вина,
Из них струится прозрачный сок, —
Таких никогда не едала она.
Кто мог бы ей сделать теперь упрек!
Впилась в золотой и красный плод
И сок его прохладный пьет и пьет.
Его взрастил неведомый сад,
И вот уж зубы у ней болят.
Тогда кожура отлетает прочь,
И камень видит вместо зерна.
Что же было тогда, день или ночь,
Когда домой пришла она?
Лиззи ждала ее у ворот
С ворохом мудрых советов;
«Кто же так поздно гулять идет?
Девушкам вредно это.
Зачем слоняться одной по лугам, —
В сумерки гномы бродят там.
Вспомни о бедной Дженни.
Встретилась с ними при лунном свете,
Приняла их подношенье,
Плоды она ела,
Запах вдыхая
Странных цветов нездешнего края,
Где лето лето сменяет.
Бедняжка при солнечном свете
Совсем истомилась потом,
Искала их ночью и днем,
Найти не могла, посерела лицом
И с первым снегом ушла,
И даже трава с тех пор не росла
Там, где она в могилу легла.
Ромашки я там посадила весной —
Не выросло ни одной.
И ты у ручья не стой!»
Лора ответила: «Молчи,
Молчи, сестра, я посмела,
Я сегодня плоды эти ела,
И столько, сколько хотела.
А завтра ночью опять
Куплю их». И стала сестру целовать.
«Я принесу тебе завтра сливы,
Целую ветку, с листами,
И вишни с особым отливом.
Что за финики были
Под моими зубами!
И ломтики дыни ледяной
Заполнили целый поднос золотой,