Страница 359 из 462
И ангелов сквозь блеск лучей
К ней ринулась волна.
Улыбка на ее губах
Была едва видна.
(Ее улыбку видел я.)
Но дивный свет погас.
Она заплакала, прикрыв
Рукой сиянье глаз.
(И дальний, тихий плач ее
Я слышал в этот час.)
Перевод М. Фромана
Бремя Ниневии
Сегодня, посетив Музей,
Я восхищался все полней
Элладою прошедших дней:
Какое счастье для людей
Ее искусств дары живые!
Со вздохом их я покидал —
Меня туманный Лондон ждал;
Я, выходя, у двери встал
И видел, как внесен был в зал
Крылатый зверь из Ниневии.
Имел он человечий лик,
На чреслах — руны тайных книг,
С копытами, могуч и дик, —
То в митре Минотавр иль бык,
Хранящий тайны вековые
Забытых верований прах,
Повитый в тонких пеленах,
Он грелся в солнечных лучах
И в наших представал глазах
Как воплощенье Ниневии.
Следы узорчатых пелен
Еще хранил, иссохнув, он:
Блюдя таинственный канон,
Свершали хоры смуглых жен
Над ним моления какие?
Какой свершали ритуал?
Каким заклятьем он внимал?
В каких глухих темницах спал,
Пока Британец не порвал
Молчанье древней Ниневии?
О, если бы под каждый кров,
Закрытый даже для ветров,
В песках, где тяжкий шаг веков
Бесследней бега скакунов,
Могли взглянуть глаза людские, —
Казалось, пали б чары вдруг,
И встали б воины вокруг,
И под стрелой запел бы лук,
И слышался б кимвалов звук,
И жизнь воскресла б в Ниневии!
На пыльной нашей мостовой
Тень зверя чертит контур свой.
Тоска темницы вековой,
Ни свет, ни тень, — пока чредой
Сменялись возрасты земные.
Кто видел из жрецов, о Бог,
Бессмертья твоего залог?
Их нет, — ты сроки превозмог,
И та же тень твоя у ног,
Как в оно время в Ниневии!
Свет солнца ту же тень чертил
В день, что пророк нам сохранил,
Когда Господь небесных сил
Ионе тыкву возрастил,
Храня решения благие;
И неизменна тень была, —
От света, что луна лила,
От ламп во храме без числа,
От пламени, что сжег дотла
Сарданапала Ниневию.
Сеннахериб в твоей тени,
Гоним сынами, в злые дни
Скрывался, а в него они
В алтарной целились сени;
Семирамида золотые
Дары несла к твоим ногам,
Ища любви, грозя врагам;
А ныне христиане там,
В твоей тени воздвигнув храм,
Христу молились — в Ниневии.
Теперь, о бедный Бог, попал
Ты в этот чуждый, гулкий зал,
И падает на пьедестал
Тот свет, что с давних лет считал
Наш Лондон — за лучи дневные;
И школы чинной чередой
Проходят в праздник пред тобой
И видят факт в тебе живой
Великой эры прожитой —
«Рим, Вавилон и Ниневия».
Кто б ждал, что жребий твой таков,
Когда, слагая звенья строф,
Которых повторить — нет слов,
Перед тобою сонм жрецов
Бледнел в экстазе литургии?
Рим, Греция, Египет, — вам
И вашим гордым божествам
Не снилось, что искусства храм
Вас приютит, и будет там
К вам близко — Бог из Ниневии!
Где в недрах камни спать могли,
Что здесь оградою легли,
Пока столетия текли
И капища твои росли,
Веков свидетели немые?
О, что не кажется чужим
Проснувшимся очам твоим?
Что веет для тебя былым?
Лишь свод небес, неумолим
И пуст, как древле в Ниневии.