Троя. История первая

– Друзья мои. Это – Палладий. Вы хотя бы представляете себе, что это значит для нас? Это знак расположения богов. Воздадим же им должные почести. Построим для них великие храмы и сохраним свою веру. Процветание, богатство и счастливую жизнь обещают нам боги. Отныне они станут хранить наш будущий город, отводя от него любую беду. А наша задача – быть благодарными им, не скупиться возле алтарей, возносить молитвы, свято беречь эту скромную фигуру богини. Пока она с нами – наш будущий город в полной безопасности.

Так, на мажорной ноте, и началось возведение нового города на холме Ата. Сам Ил был немало удивлен и обрадован, когда со всей округи к нему потянулись люди, предлагавшие свои услуги, но долго раздумывать не стал – рабочих рук не хватало, каменщики и плотники нужны позарез.

Из искателя приключений он как-то вдруг превратился в толкового архитектора, составил план будущих построек, пообещал всем золотые горы, не слишком утруждая себя мыслями, как сдержать обещания, но тут неожиданное событие помогло ему. Ил, и правда, был везунчик в самом прямом смысле этого слова.

***

Первым зданием, что возвел Ил на холме Ата, как не трудно догадаться, был храм, в котором теперь хранился Палладий. У подножья холма еще стояли шатры, а ужин для усталых строителей готовился прямо на костре, среди разметок и каменных блоков. Вечерние сумерки окутали землю, зажглись первые звезды, от реки тянуло прохладой. Народ собирался спать, как вдруг плеск воды заставил всех забыть об усталости – прямо к их кострам по полноводной реке приближалось судно, настоящее морское судно, доверху груженое товаром. Двое дородных купцов сошли на землю, едва судно с большим трудом пристало к берегу. Они довольно быстро поднимались в гору, удивленно осматриваясь по сторонам.

– Да тут смотри-ка, только храм.

– А рынок-то у вас где? – спросили они растерявшихся строителей.

– Будет рынок, можете не сомневаться. – к ним навстречу из шатра вышел Ил, предупрежденный своими людьми. – Мы еще только строимся.

Купцы помолчали, переглянулись между собой. Старший из них, с курчавой седой бородой и усталыми серыми глазами, смерил Ила внимательным взглядом.

– Кто бы ты ни был, а своего не упустишь. Сразу видно.

– Это почему? – вежливо поинтересовался Ил.

– Ты даже город не построил, а его уже видно издалека. Этот храм мы заметили еще в море. Сами удивились – раньше побережье выглядело пустынным – остановиться негде. А теперь… И место удобное. Здесь река достаточно глубока, чтобы пропустить корабль, ну порт соорудишь со временем… И вход как раз в Геллеспонт самый узкий. Много выгод сулит это место тому, кто сумеет распорядиться здесь с умом.

Утром судно покидало новый город, увозя восторженные впечатления от гостеприимства под открытым небом.

Ил в раздумье прогуливался по берегу Скамандра. То, что сообщили ему купцы разом меняло все. Становилось совершенно очевидным, что город, задуманный как один из многих, станет первым среди прочих поселений Троады. Именно поэтому взволнованно ходит сейчас Ил по высокому берегу Скамандра, именно поэтому не находит он себе места от предчувствия великой удачи.

– Значит, и со стороны моря, и со стороны пролива видно только мой будущий город. Ну конечно – все остальные в низинах, Дарданию прикрывает Ида, Абидос слишком далеко, а Сминфий – южнее. Вот это да. Я и подумать не смел, что так выйдет. Ай, да боги, ай, да Зевс. Все суда станут останавливаться здесь, куда бы они не держали путь, а река свяжет нас с южными соседями. Все это сулит невиданные барыши. Мой город станет самым богатым, таким, что никому и не снилось.

С того памятного дня Ил с удвоенной энергией взялся за строительство и вскоре первые постройки красовались на всю округу, а спустя несколько месяцев Илион (а именно так, в свою честь назвал новый город его создатель, явно не страдавший от ложной скромности) затмил собою все города Троады.

Боги сдержали свои обещания – уже при жизни Ила город разбогател, и никто не мог помешать такому стремительному взлету. Именно взлету – ибо Илион находился на возвышенности, и его не прикрывала гора, как Дарданию, поэтому с моря город был виден отлично, к тому же глубокие воды Скамандра позволяли кораблям подходить максимально близко, что делало удобной переправку грузов и значительно облегчало торговлю как внутри континента, так и на море. Вскоре Илион контролировал вход в сам пролив Геллеспонт, а вместе с ним и всю торговлю востока с западом.

Жители других городов Троады завистливо вздыхали при виде столь головокружительных успехов нового поселения. Но, сознавая кровное родство и общность культуры, нападать не решались – к тому же история с Палладием, дополненная молвой, произвела впечатление на всех без исключения.

И все же так хотелось красивой жизни. Слухи о роскоши Илиона и его несметных богатствах тревожили воображение остального населения Троады. Всем и каждому хотелось так или иначе, пусть ненадолго, но своими глазами увидеть это чудо, а если повезет, то остаться жить здесь. Постепенно желающих принять участие в строительстве и получить право жить в Илионе стало так много, что новый город не справлялся с таким потоком. К тому же, постепенно отстраиваясь и богатея, власть стала задумываться, а так ли нужны ей все эти толпы оборванцев, что стекаются со всей Троады в Илион?

Тем, кто первыми пришел на эту грандиозную стройку повезло – они стали равноправными гражданами нового города, остальным предстояло доказывать свою полезность.

2. Пропускной режим

Ранее погожее утро только занималось над долиной, приветственные крики птиц, встречавших солнце, только-только огласили округу взволнованным переливом многоголосья – казалось, мир едва начал пробуждение и теперь нежится в утренней прохладе, словно молодая девушка в своей постели, оттягивая еще немного момент неизбежного подъема. Капельки росы блестели в пригнувшейся травке, легкий туман скользил в низинах, спускаясь к реке, цветы повернули свои головки навстречу солнцу, бабочки застыли в ожидании теплых лучей – все готово, чтобы встретить новое утро.

Здесь все было первозданно, свежо и оттого очень нежно – ни один человек не вторгался до сих пор в этот хрупкий мир – никто ничего не строил, никто не пахал и не сеял, никто не выкорчевывал деревья, не копал колодцы и не пас скот – здесь не было даже дорог – только ковер травы, сочной высокой травы, что склонилась сейчас под тяжестью капель росы. Разве могло так продолжаться всегда? Думаю, вы сами знаете ответ.

Поэтому именно в это утро сразу с разных сторон на пышный ковер долины ступили ноги будущих разрушителей этого рая.

Справедливости ради стоит сказать, что ноги эти были жалки и тощи, равно как их хозяева – типичная местная голытьба – зачастую в обносках с чужого плеча, с печатью недоедания на ввалившихся лицах,с ранней сединой от перенесенных лишений. Кто налегке и в одиночку, а кто – с нехитрым скарбом и всей семьей, они брели по столь чудесной долине внося нестройные ноты своим появлением в этом царстве красоты и гармонии.

Не сговариваясь, эти люди тянулись в сторону холма Ата. Молва быстро разнесла весть о том, что некто Ил строит здесь новый город, и будто бы город этот теперь защищают боги. Кто-то сразу поверил в это, но большинство еще сомневалось – ведь все знали, что место это проклятое. Никто раньше-то и соваться туда не смел. Оттого и сохранилось все в первозданном виде.

А теперь на этот лакомый кусочек нашелся-таки храбрец, и боги дали ему добро – вот везунчик – с завистью вздыхали люди.

– Да кто он? Неужели младший сын Дардана? Тот, что ушел во Фригию.

– Во Фригию, как же, бери дальше – в Персию.

– Так он перс?

– Перс ни перс, а привел с собою пропасть народу в златотканых одеждах – все красивые точно боги…

– Так это боги были с ним? Тогда понятно, почему проклятье потеряло силу. Чего только не бывает на свете.