Страница 34 из 126
Я моргаю. Она все еще не смотрит на меня.
— Ты-ты-ты… — Господи, неужели это действительно происходит? Я заикаюсь? — Ты согласилась! Ты сказала, что мы поговорим после завтрака!
— Мы оба выпили слишком много, — ее оправдание довольно слабое, и она это знает. — Я не думаю, что мы понимали, что делаем.
Чушь собачья.
— Посмотри на меня, блять, если ты собираешься мне врать, Оливия.
Она поднимает глаза, и мне не нравится, что я вижу. Они красные, ее нижняя губа дрожит. Что, черт возьми, происходит? Все так просто — причин плакать нет, ведь я, блять, прямо тут, хочу ее так сильно с самого первого момента, как увидел ее.
Олли ничего не говорит, но по тому, как быстро поднимается и опускается ее грудь, я понимаю, что эта ситуация ее достала. Так какого черта она втягивает нас обоих в это, когда очевидно, что ни один из нас этого не хочет? Я не тупой. То, что я чувствую, взаимно.
— Так это все? Просто очередной секс на одну ночь? Спасибо за секс, увидимся примерно никогда?
— Это то, чего хочешь ты, — пытается сказать она мне, прижимая к груди телефон.
— Ты понятия не имеешь, чего я хочу. Если бы знала, ты бы не поворачивалась ко мне спиной сейчас и не уходила бы отсюда, утверждая, что это был просто секс, который ничего не значит ни для меня, ни для тебя. Это чушь. Мы оба это знаем, — я не боюсь спорить с ней. Я готов делать это весь чертов день, если считаю, что она не права, а сейчас она не права.
Она обходит меня и идет на кухню, надевая каблуки, которые она там оставила.
— Мне нужно идти, Картер.
— Нет, не нужно. Ты уходишь от разговора. А вот он я, хочу поговорить о том, что, черт возьми, между нами происходит, а ты пытаешься сбежать.
— Ничего между нами…
— Не смей, блять, говорить, что ничего между нами не происходит! — снова кричу я, и я ненавижу это. Я легко завожусь, и сейчас я действительно на взводе. Я громкий и требовательный, и мне нравится контролировать ситуацию, а сейчас я только и делаю, что теряю контроль. Эта девушка, по какой-то гребаной причине, владеет мной, и я отказываюсь позволять ей принимать неправильное решение за нас обоих.
Поэтому я иду к ней, подталкивая ее к стене. Ее глаза расширяются, нижняя губа дрожит. Я хватаю ее за бицепсы, заставляя посмотреть на меня, пока пытаюсь ровно дышать.
— Прекрати. Перестань притворяться, будто ты не напугана до безумия, будто это не было единственным, что сдерживало тебя все это время. И это не мое эго говорит, между прочим. Это мой мозг, потому что я вижу то, что находится прямо передо мной. И это ты — красивая, саркастичная, умная, сильная, чувствительная и чертовски испуганная тем, что чувствуешь к тому, к кому никогда не хотела и не собиралась испытывать чувства.
Телефон выскальзывает из ее дрожащих рук и падает на пол. Я подхватываю его раньше, чем она. Мое лицо освещает экран, но не только мое. Снова и снова, фотография за фотографией, где я рукой обнимаю очередную женщину, направляюсь в свою квартиру, в отели.
Я не уверен, что это самое страшное. Возможно, самое страшное — это сегодняшний заголовок.
ГОД НОВЫЙ, А КАРТЕР ТОТ ЖЕ: ДВЕНАДЦАТЬ САМЫХ ГОРЯЧИХ ДОСТИЖЕНИЙ КАРТЕРА БЕККЕТА И ЧЕГО НАМ ОЖИДАТЬ ОТ НЕГО В ЭТОМ ГОДУ.
Я смотрю на Оливию. Она потрясена, сочувствует мне, боится — все это тяжело, и все это лишает ее улыбки и направляет ее взгляд вниз.
— Это не я, — я поднимаю ее подбородок, перехватывая ее взгляд. — Я не обязательно должен быть таким.
Ее голос ломается, когда она наконец произносит.
— Как ты можешь обещать это? Мы едва знаем друг друга. Вчера вечером ты признался, что не знаешь, нужны ли тебе отношения. Господи, Картер, посмотри на это! — она показывает на свой телефон. — Я не могу конкурировать с этим, даже в своей голове, а это самое важное. Ты можешь считать меня сильной, но я честно признаюсь, я слишком неуверена в себе, чтобы притворяться, что все эти шикарные женщины, с которыми ты был, не приводят меня в ебаный ужас; что я не буду постоянно ждать, что вот-вот наскучу тебе, — она прижимает кончики пальцев ко лбу, как будто у нее болит голова. — У тебя есть квартира для перепихонов.
Технически, она у меня есть не по этой причине. Но тут важнее то, почему я до сих пор не избавился от нее, но вряд ли эта мысль мне сейчас сильно поможет.
— Ни одна из этих женщин ничего для меня не значит, Оливия.
— Я так увлеклась тобой прошлой ночью, настолько потеряла контроль, что мы даже не подумали о презервативе. Это так безответсвенно.
Я потираю шею.
— Сюда девушки не приходят, Оливия. Никогда. Я не врал, — может быть, это плохое оправдание, но у меня нет ни одного презерватива в доме. В квартире, конечно, их полно. Один у меня в бумажнике, но он был здесь, на столике в прихожей, а в самый разгар… — Ты не на таблетках? — черт. Разве я не спрашивал ее об этом?
— Я пью их, но… — она прервалась, когда ее взгляд остановился на бугорке между моих ног.
— Я чист, — шепчу я. Если я и звучу побежденным, то это потому, что так оно и есть. Она никогда не примет мое прошлое. — Это был первый раз, когда я… — первый раз я кончил без презерватива, но я не продолжаю эту мысль вслух. — Я постоянно проверяюсь, — мое горло сжалось и пересохло. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты мне нравишься, и ты призналась, что я тебе тоже.
— Ты мне нравишься. Мне нравится то, что ты мне показал, чему я научилась, но есть и другие вещи, которые я видела… — она зажмуривает глаза и качает головой. — Я бы хотела забыть обо всем остальном и прыгнуть в эти отношения. Но я не знаю как, Картер, потому что, когда я смотрю вниз, я не вижу дна. Я не хочу беспорядочного и пугающего. Я хочу стабильного и уверенного.
Стабильного и уверенного, понял. Я могу быть стабильным и давать уверенность. Я могу разобраться в этом.
— Слушай, я знаю, что не подхожу на роль парня, но я могу попробовать. Правда могу. Я постараюсь. Я… я…
Она кладет руку мне на грудь, останавливая меня.
— Я не хочу, чтобы ты менялся ради меня, Картер. Это, мы… Это была ошибка.
Ай. Я отступаю назад, потираю ладонью грудь, пытаясь успокоить острую боль, которая там возникает. Взгляд Оливии смягчается, когда она смотрит на меня.
— Я не пытаюсь причинить тебе боль.
— Мне так не кажется, — огрызаюсь я в ответ, потому что мне чертовски больно.
— Мне жаль. Правда.
— Тебе не нужно извиняться. Ты просто должна мне доверять.
Она закрывает глаза и опускает плечи.
— Я хочу, но не знаю, как, — она берет меня за руку и прижимает ее к моей груди. — Мы не подходим друг другу.
— Откуда ты это знаешь? С тех пор, как я встретил тебя, мне все казалось правильным. Это было нелегко, но казалось правильным.
Было бы наивно с моей стороны думать, что это будет просто, вступить нам в какого-то рода… отношения. Но после прошлой ночи я думал, что она даст мне шанс. Я думал, что она хотя бы подумает над этим. Подумает о том, чтобы дать мне шанс. Я, блять, пытаюсь. Я решил, чего я хочу. Разве с этого момента не должно стать легче?
Я понимаю её нерешительность, страх. Как я могу не понимать? СМИ не врут — моя репутация такая, какой ее описывают. Оливия может бояться. Я сам напуган. Я в неизведанных водах. Я боюсь причинить ей боль. Я боюсь, что не знаю, как быть парнем. Я боюсь, что это может… сработать. Я боюсь, что она может стать моим навсегда. Господи, это пугает.
Но прямо сейчас я больше всего боюсь, что она выйдет за дверь и никогда не вернется.
— Я не знаю, — признается она. — Я ничего не знаю, кроме того, что слишком боюсь входить во что-то, что закончится моим разбитым сердцем. Это словно вбежать в горящее здание, Картер. Мы слишком разные, и единственный исход этого — огонь, который сожжет все.
— Порой отличия — это хорошо, — тихо возражаю я. — Мне нравится разное.
Уголок ее рта приподнимается в грустной улыбке, и я понимаю. Оливия уйдет, даже если часть ее умоляет остаться, даже если я тоже умоляю ее не уходить.