Страница 21 из 87
Глава 8
Авиньон
Самое печальное, что может быть в жизни — это привычка к роскоши.
Чарли Чаплин.
Всю ночь надо мной витали волнующие и соблазнительные видения. Сладкие, романтические и чувственные. Я мог бы их здесь описать, но… не буду! Думаю, в молодости такие видения все видят во сне. И юноши и девушки. А если не видят — им же хуже!
Проснулся я оттого, что кто-то завозился на кровати у меня под боком.
— А? — встрепенулся я, — Кто?.. Что?..
— Всё в порядке, сударь! — интимным шёпотом сообщила служанка, — Вы утра ждали? Вот оно, утро! И вот она — я!
Сперва мне показалось, что это продолжение моих эротических фантазий. Потом я начал подозревать, что это всё-таки явь. Как же она… а! я забыл закрыть дверь! Вот что подлое шампанское с людьми делает! Всю осторожность забывают!
— Завтрак готов? — уточнил я, приподнимаясь на кровати и озираясь при свете свечи на столе, в поисках одежды.
— Завтрак?.. — искренне удивилась служанка, — А как же…
И она выразительно провела своими ладонями по своей ночной сорочке, сверху вниз, отчего явственно обрисовались все её соблазнительные выпуклости. Я сглотнул. Не так-то легко перейти от, хоть и греховных, но обольстительных фантазий в такую унылую явь.
— Я тебе вчера широкий грошен дал? — уточнил я.
— Да-а-а… — забеспокоилась служанка.
— Если через пять минут будет завтрак, получишь ещё один! А про то, что ты подумала, — я печально вздохнул, — Этого мне не надо!
— А что на завтрак⁈ — ухватила сброшенное платье служанка, торопливо напяливая его на себя.
— Что-нибудь, что можно быстро приготовить. Яичница с ветчиной, сыр, хлеб, зелень… ну, можешь что-то добавить по своему вкусу. На четверых! Две порции на господский стол, и две — слугам.
— Будет сделано, сударь! — служанка открыла дверь, всё ещё приводя себя в порядок.
— А что эта девица делала ночью в твоём номере⁈ — послышался знакомый голос.
— Ничего! — слава Богу, что я успел напялить штаны! — Я просил, чтобы меня разбудили спозаранку. Ну, вот…
— А почему она будила тебя не стуком в дверь, а… Бог знает, как и чем она тебя будила!
— Нет-нет! — я успел накинуть и рубашку, и теперь выглянул из номера почти одетый, — Она будила меня стуком! А потом я сделал заказ не завтрак. Потому и открыл дверь. Не через дверь же кричать заказ!
— Не слышала я стука! — подозрительно поджала губы Катерина, — Хотя проснулась десять минут назад.
— Она не то, чтобы стучалась… — вынужден был признаться я, — Она так… поскреблась… Чтобы не разбудить других постояльцев! А я всегда сплю чутко, я проснулся. Дай, думаю, завтрак закажу!
— Да! Пойду-ка я завтрак приготовлю! — заявила служанка, всё это время стоявшая рядом и глазевшая попеременно, то на меня, то на Катерину.
И служанка упорхнула по лестнице вниз, не забыв ещё раз пригладить платье на бёдрах и поправить причёску.
— Значит, поскреблась… — смерила меня тяжёлым взглядом Катерина.
— Ну, что ты выдумываешь⁈ — упрекнул я девушку, — Что между нами могло быть⁈
— А что бывает, когда встречаются потаскун и потаскушка⁈
— Я потаскун? Ты серьёзно? Я — потаскун⁈
— Не знаю, не знаю! — прищурилась Катерина, — Но вид у тебя подозрительный! Вчера целый день где-то таскался… Сегодня служанка у него из номера вся взъерошенная выходит… И он говорит, что не потаскун!
— Не потаскун! — твёрдо заявил я, — И ты это отлично знаешь! Только тебе нравится мучить меня подозрениями. А я чист, аки… аки… аки слезинка невинного младенца! Вот!
— Врёт и не краснеет! — вздохнула Катерина, — Ладно, пойдём завтракать… младенец… хренов!
* * *
На мой взгляд — я оправдался. Нет, в самом деле, вышел одетый, постель не всклокочена — Катерина специально в мой номер заглянула! — разговариваю спокойно и уверенно… Какие могут быть подозрения⁈ А кроме того, я же объяснял, что мне нельзя интим! И объяснял, почему нельзя. И всё равно, за завтраком, Катерина сидела хмурая, задумчиво вертя в пальцах свою золотую вилочку. А, когда я расплачиваясь за завтрак, дополнительно сунул в руки девушки обещанный серебряный широкий грошен…
— Вот, значит, как⁈ — вспыхнула Катерина, — За грешки расплачиваешься⁈
— Не за грешки! — с достоинством возразил я, — А за услуги!
— Знаем мы, какие услуги! — поджала губы девушка.
— Завтрак она нам приготовила! — чуть не рявкнул я, вконец разобиженный, — Быстро и вкусно! А ещё разбудила меня, когда я мог проспать! И вообще, не вижу причин, почему я не могу дать монетку девушке, которая для нас так старается! Разве что, твоя безграничная ревность⁈
— Какая ещё ревность⁈ — надулась Катерина.
— Не знаю! И причин понять не могу! Но чувствую, что твоей ревности не видно ни конца, ни краю!
— Много ты понимаешь!.. — проворчала Катерина, — Поехали! Нечего тут засиживаться! Или тебе тут мёдом намазали?
— Поехали… — вздохнул я, — Иначе ты не уймёшься!
* * *
Вот, что мне нравится в этом времени, так это то, что все встают ещё до зари. Да, ложатся рано, как только наступят сумерки, зато и встают тоже рано! На утреню — раннюю утреннюю молитву. А после молитвы, не ложиться же опять спать? И начинают заниматься делами. Поэтому, ещё только занималась заря, а я уже сторговал себе приличный кусок свинца. И с чистой совестью мы отправились в путь…
— Стой! — скомандовала Катерина, примерно через полчаса пути.
— Что-то случилось? — забеспокоился я.
— Да! — серьёзно ответила девушка, — Будем тебе шрамы рисовать! Такие, что не сотрутся. Ты же сможешь?
— Смогу, — удивился я, — Но, зачем?
— Ну, как же? Если ты единственный, кто остался жив после нападения на меня, после жаркой сечи, в которой полегли все рыцари охраны, разве может быть, чтобы у тебя не было ни единого шрама? Должны быть шрамы! Не тушуйся, шрамы украшают мужчин… Где твоё зеркало⁈
Через десять минут Катерина обозвала меня бестолочью и балдой, отобрала волшебный перстень и приказала обучить её, как он рисует. Поняв, принялась за «творчество», высунув от усердия кончик языка.
Ещё через четверть часа у меня красовался жуткий шрам от левого виска, через щёку, едва не доставая глаза, до самого уголка рта. Даже чуточку рассекая этот уголок. Очень натуральный! Только если потрогать руками, под пальцами ощущалась вполне здоровая и гладкая кожа лица. На взгляд же там вспухал и багровел страшный рубец.
Я вглядывался в зеркало, поворачивая его и так и эдак… Бр-р-р! Шрамы украшают мужчин⁈ Фигушки! Задумай я соблазнить какую-нибудь девицу, мне пришлось бы либо делать это в полной темноте, либо соблазнять деньгами. О-о-очень большими деньгами! Подождите… А не хитрый ли это замысел Катерины?.. Не следствие ли её ревности?..
Я посмотрел на девушку в упор. Девушка взгляда не отвела.
— Тебе идёт, — невинно вздохнула Катерина, — Не переживай, когда доедем до моего замка, мы потом всё сотрём…
Ну… может и вправду, она думала только о достоверности легенды?
Забегая вперёд, могу признаться, что от меня шарахались девушки-служанки во всех встречных трактирах… Да и суровые хозяева-трактирщики старались держаться подальше.
* * *
Помчались мы галопом, да так, что до Арля добрались за полтора дня! Понятно, теперь нас не связывали крестоносцы, телега с продуктами, разведчики авангарда, арьергард и всё такое прочее. Чего проще? Летит по дороге карета, запряжённая двумя конями, рядом скачет всего один охранник, на горячем жеребце, чёрном как исчадье ада, и кто им помеха в пути? Только стелятся под колёса километры…
Конечно, первым делом мы отправились на пристань. Я ахнул! Пристань была шикарной!
— Не удивительно, — пожала плечами Катерина, кажется, сменившая гнев на милость, после последней нашей остановки, когда служанка боялась подойти к моему номеру, — Арль долгое время спорил за первенство лучшего морского порта с самим Марселем!