Связанные

Извини, была напряженная неделя. Как дела?

Мяч в его руках, но что, если он уже отправился на другой корт, играть с кем-то не таким напряженным?

Он не отвечает. Я точно знаю, что суббота для него не рабочий день. Я выучила наизусть его график тренировок, когда тусовалась в The Grind.

Что еще хуже, у меня выходные от Неда. Я забронировала их заранее, так что я могу сосредоточиться на своем задании. Теперь мне нечего делать, кроме как сидеть и думать о том, что я могла его потерять. Потерять его, потому что я трусиха. Единственный парень, который мне действительно нравился за очень долгое время.

Я почти не сплю между субботой и воскресеньем.

Утром я умываюсь, осматриваю темные круги под глазами и надеваю красную клетчатую рубашку, черные леггинсы и темно-красные очки, чтобы соответствовать моим налитым кровью глазам.

Прежде чем я успеваю пожалеть об этом, я еду к Таю на своем розовом Mini. Воскресенье для него относительно свободный день, спарринги в полдень и больше ничего. Его может не быть дома — или, что еще хуже, он может быть дома с кем-то еще, — но что-то во мне, кажется, не может оставаться в стороне.

Я подъезжаю к бордюру перед его домом и хлопаю дверцей машины, все еще размышляя, делать это или нет.

Я тяжело дышу, моя грудь болит от волнения и страха, когда я замечаю забор. Я моргаю от удивленного жжения в глазах.

Сувениры от фанатов? Исчезли. Все, от нижнего белья до бикини. Почтовый ящик опустел. Я бросаюсь вперед, заглядываю в слегка приоткрытую калитку и воспринимаю это как приглашение войти.

Бюстгальтера на Харлее больше нет.

Все, что я ненавидела, исчезло.

Я могу стоять здесь вечно и с удивлением изучать его. Забор, такой чистый, что его ворота так манят меня пройти. Мои ноги спешат во двор перед его домом, и я дважды стучу в его дверь.

— Да? — Тай открывает дверь и отчужденно смотрит на меня сверху вниз. Я ожидаю, что выражение его лица превратится в одну из тех улыбок, которые он хранит специально для меня.

Когда этого не происходит, я нервно подпрыгиваю на ступнях и смотрю вниз.

— Привет. — Я скучала по его лицу. — Твой забор выглядит красиво.

Его челюсть все еще напряжена. Я понимаю. Я понимаю его. Я пропала на неделю. Так почему же он не может понять, как пугающе встречаться с таким парнем, как он, когда ты так привыкла к одиночеству, так привыкла к прозвищу Скучная Блэр? Бойцы ММА не имеют репутацию лучших бойфрендов.

— Полагаю, я не тот неряха, которым ты меня считала, в конце концов.

Туше.

— Хочешь потусить или еще что-то? — Я стреляю в него с надеждой.

Он складывает руки на груди, все еще не впечатлен.

— Ты хочешь больше материала для твоего интервью, а? — холодно спрашивает он.

Двойной удар. Это оказалось более болезненным, чем я думала, но, думаю, я заслужил это.

— Нет.

— Что ты хочешь?

Одной рукой я беру в руки свой айпад и извиняюще улыбаюсь ему.

— Чтобы рассказать тебе о хорошей музыке. То, что ты ругал Neck Deep, было серьезно неуместно, и я не потерплю такого отношения от парня, который слушает Soulja Boy.

И это все, что ему нужно, чтобы побороть свою милую ухмылку. Сердце снова начинает нормально биться.

— Если, конечно, у тебя нет других планов, — говорю я.

— Мои планы могут подождать. — Однако он не отходит от двери. Я стою на пороге, заглядываю внутрь, надеясь, что он поймет намек.

— Могу ли я войти?

Он расчищает мне путь. Он просто смотрел на меня, не говоря и не двигаясь десять секунд подряд?

— Mi casa, es su casa (пер.исп. Мой дом - твой дом) , Барби. Только не приводи сюда мальчиков, если хочешь, чтобы они ушли отсюда целыми и невредимыми.

Я заказываю пиццу, пока он ест брокколи и лосося на пару. Я сижу на его полу и просматриваю свои плейлисты на YouTube на его ноутбуке. Мы занимаемся этим почти два часа, и до сих пор он еще не выгнал меня, даже когда я включала ему действительно абстрактные вещи, которые, похоже, никому не нравятся, кроме меня. Теперь я возвращаюсь на знакомые территории, чтобы завершить сеанс.

— И это была «Jumpers» Слейтера-Кинни. — Я поднимаю глаза от экрана, ожидая его вердикта.

Он постукивает пальцем по подбородку, хмыкая, изогнув одну бровь.

— Еще раз включи местную группу, ту, что из Сакраменто. Мне нравится их материал.

— «My Soul is Empty and Full of White Girls» группы Slaves. — Я дважды щелкаю по песне. — Хороший выбор.

— Значит, ты серьезно относишься к своей музыке. — Он встает и неторопливо идет через комнату, чтобы сесть рядом со мной после того, как последние два часа держался на расстоянии, как физически, так и мысленно. Я сразу чувствую прилив тепла. Оповещение о запахе горячего парня. Гормоны пробуждаются от недельной спячки.

— Да, для меня это очень важно. Я слушаю подкасты, слежу за музыкальными блогами, хожу на кучу концертов, потом, конечно, каждое лето проходят туры Warped. Я имею в виду, что Коачелла — это чертова шутка, понимаешь…

Тайлер придвигается ближе ко мне, наши колени почти соприкасаются. Он протягивает руку, убирая прядь волос с моей ключицы, и по напряженности в его темных глазах я понимаю, что мы закончили разговор о музыке.

— Что ты делаешь со мной, Блер? — Голос у него хриплый и хриплый.

— Я не уверена, но ты сделал это первым со мной. — Я не могу проглотить ком в горле. — Почему я? — Я слышу, как спрашиваю себя, и тоже ненавижу себя за это, потому что, черт возьми, почему бы и нет? — Не похоже, что у тебя мало поклонниц, и я не особо упрощаю тебе жизнь.

— Я ценю твою крутость. — Он наклоняется вперед, его губы почти касаются моих, его дыхание касается моей кожи.

Черт, я скучала по этим губам. Мой живот проваливается.

— В тебе есть что-то настоящее и непримиримое, — говорит он. — Ты забавная и обаятельная. Другими словами, у тебя полностью человеческий диапазон. Конечно, горячая девушка может занять меня на час. А ты? Я хочу больше того, что есть у тебя. Я не уверен, чего именно, но гораздо больше, чем просто час твоего времени.

Я издала тихий, непреднамеренный стон, когда его невероятно грубая ладонь коснулась моей щеки. Кровь бурлит в моих венах, когда его губы касаются моих. На этот раз Тай не проявляет терпения, а у меня нет никаких сомнений. После недели абстинентного синдрома я просто хочу съесть его морду. Мы страстно целуемся, поцелуи должны быть сейчас, пока его руки перемещаются к моей пояснице, сильнее прижимая меня к себе.

Я выгибаю спину, мои бедра ищут его пах, пока не находят то, что искали. Одна только мысль о том, что я ответственна за его стояк, кружит мне голову. Я сжимаю его черную футболку, пока костяшки пальцев не побелели, и он понял намек. Тай взбирается на меня сверху, его ноги обхватывают мою талию и прижимают меня к полу. И я исчезла. Полностью и совершенно исчезла, пока наши тела слились в совершенной гармонии.

Я закончила сопротивляться. Я хочу это. Хочу его.

Его рука обхватывает мою правую грудь, и я тут же невольно напрягаюсь. Поглаживание ведет к прикосновениям к другим частям тела, и я боюсь, что разочарую его, если он узнает, как невероятно необразованна я в постели.

— Все нормально? — Он отклеивает свой рот от моего. Это разрывает меня эмоционально, зная, что он действительно заботится, что он замечает каждую крошечную реакцию, которую я испытываю к нему.

Я киваю, прижимаясь губами к его татуированной шее, и он стонет от восторга. Его рука быстро исчезает под моей рубашкой и под лифчиком. Он дергает и дразнит мой сосок. На этот раз он не спрашивает разрешения. Я думаю, довольно ясно, что я в нескольких минутах от того, чтобы кончить, просто почувствовав его выпуклость у себя в паху.

В середине этого сеанса поцелуя я чувствую, как его большой палец нежно поглаживает мою скулу. Он отстраняется, ловя мой взгляд, все еще сидя на мне. Он опирается на локти, стараясь не раздавить меня своим весом. Я тяжело дышу, а его спортивная выносливость позволяет ему оставаться собранным и намного круче меня в этой ситуации.