Страница 53 из 61
— Ты так сильно выросла.
— Мне двадцать два.
— Я знаю. — Ее лицо искажается. — Я все пропустила. Фотографий, которые они мне показывали, было недостаточно.
Она соскальзывает с кровати в мои объятия, ее тело сильно дрожит. Плача, она говорит:
— Я жила только ради тебя.
— Ты дома, — бормочу я, с трудом сглатывая все эмоции, создающие бурю в моей груди. — Ты дома, и мы больше никогда не расстанемся.
Низа входит с одеждой и кладет ее на кровать. Она бросает один взгляд на мою мать, затем снова уходит, только чтобы вернуться с аптечкой первой помощи.
— Ты можешь позвонить доктору Байраму? — Я спрашиваю ее, желая убедиться, что моя мама не сильно пострадала.
— Evet.
Когда она выходит из комнаты, чтобы позвонить, я поднимаю маму на ноги.
— У тебя есть силы переодеться в одежду?
Она кивает, но не отпускает меня.
— Я буду прямо за дверью. Хорошо?
Я отстраняюсь, изучая ее лицо.
— Прямо за дверью? — спрашивает она.
— Да. Позови меня, когда закончишь.
Она снова кивает и оглядывает комнату, когда я выхожу в коридор, закрывая дверь.
— Я прямо здесь, — говорю я, чтобы успокоить ее. Думая, что это поможет, я продолжаю говорить. — У меня все еще есть книга о Золушке, которую ты мне подарила. И фотография. — Мой мозг лихорадочно соображает, что сказать.
— Скажи ей, что мы хорошие люди, — шепчет Низа.
— Люди здесь действительно хорошие. Они стали для меня как семья.
Низа жестом просит меня продолжать.
— А ... с тобой там все в порядке?
— Да. — Ее голос звучит так ранимо, что это бьет по моему сердцу.
— Больше не будет побоев, — мой голос срывается, и я делаю успокаивающий вдох. — Больше никакой боли.
— С меня хватит, — рыдает она.
Я быстро возвращаюсь внутрь, и мы снова обнимаемся.
Я буду обнимать ее, пока она не почувствует себя в безопасности.
— Мы снова узнаем друг друга, — уверяю я ее. — Ты можешь спросить меня о чем угодно.
— Когда ты сбежала?
— Прошло два месяца с тех пор, как Габриэль привез меня сюда.
Она закрывает глаза, затем спрашивает:
— Он спас тебя?
— Да. — Улыбка растягивает мои губы. — Эмре – его брат.
Не желая, чтобы она и дальше жила в страхе, я говорю:
— Они хорошие люди. Я люблю Габриэля, и он любит меня. Здесь мы в безопасности.
Ее глаза снова осматривают мое лицо.
— Ты выглядишь здоровой.
Мои губы изгибаются.
— Да. Низа готовит восхитительно. Ты быстро наберешь вес.
— Ты голодна? — Спрашивает Низа с выражением надежды на лице.
Мама колеблется, прежде чем кивнуть, слегка съежившись позади меня.
— Я приготовлю еду. — С облегчением Низа спешит прочь.
Я притягиваю маму к себе, продолжая обнимать ее. У меня много вопросов, но я хочу, чтобы она успокоилась, прежде чем задавать их.
Когда наши взгляды встречаются, я дарю ей улыбку, на которую она неуверенно отвечает.
Ко мне вернулась моя мама. Я не могу в это поверить.
Глава 46
ГАБРИЭЛЬ
Я пинаю Мазура по ноге.
— Просыпайся, ублюдок.
Я привязываю его к стулу, а люди охраняют морозильные камеры, пока другие убирают беспорядок снаружи.
Входит Эмре.
— Грабовский в другом морозильнике. Что ты хочешь с ним сделать?
— Он в сознании? — Я спрашиваю.
— Evet.
— Следи за Мазуром, пока я допрашиваю другого ублюдка.
По дороге к Грабовски Лука останавливает меня.
— Мы нужны тебе для чего-нибудь еще?
— Например, помочь с пытками, — предлагает Виктор, бросая на меня взгляд, полный надежды.
— Конечно, почему бы и нет. Только не убивай ублюдка, пока я не получу ответы на все свои вопросы, — предупреждаю я его.
Пока мы идем к холодильнику, я бросаю взгляд на Виктора.
— Спасибо за сегодняшний вечер.
— Я всегда плачу свой долг.
— Ты ни хрена мне не должен, — бормочу я, когда мы останавливаемся перед дверью. — Бой с сицилийцами был за Николаса.
Виктор пожимает плечами.
— Полагаю, ты у меня в долгу.
— Просто дай мне шесть месяцев, прежде чем ты получишь оплату, — шучу я.
Он кивает в сторону двери.
— Давай сделаем это.
Мы заходим внутрь, и я смотрю на Грабовски с отвращением.
— Я уверен, ты знаешь, как это работает. Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Не ответишь, и мой друг заставит тебя страдать.
Я придвигаю стул поближе и сажусь, мое тело протестует против движения.
Виктор встает позади мужчины.
— Пожалуйста, будь упрямым и отказывайся отвечать на вопросы. У меня накопилось много разочарования, которое я должен выместить на тебе.
Я усмехаюсь, предполагая, что он имеет в виду Розали, внучку сицилийца, которого мы убили пару месяцев назад, помогая Николасу.
Смерив Грабовского скучающим взглядом, я спрашиваю:
— Какие деловые связи у тебя с Мазуром?
Он тяжело вздыхает, холодный воздух делает это заметным.
— Секс-торговля.
Я поднимаю бровь, бросая на Виктора извиняющийся взгляд.
— Кажется, он болтун.
— Чертовски жаль, — бормочет Виктор, скрещивая руки на груди.
Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в бедра.
— Полагаю, у тебя была Агнеска?
— Шлюха была подарком Мазура, — выплевывает он.
— Зачем разлучать мать и дочь?
— Мазур использовал дочь как инструмент, чтобы удержать шлюху от попытки сбежать. — Он вздыхает. — Я знаю, что ты собираешься убить меня.
— Зачем отвечать на мои вопросы?
— Пообещай мне быструю смерть по моему выбору.
— Как бы ты хотел, чтобы я убил тебя?
— Выстрел в голову.
Я киваю.
— Расскажи мне все о роли, которую ты сыграл в том, чтобы разлучить Агнеску и Лару. — Я хочу получить каждый гребаный ответ, чтобы я мог передать их Ларе.
— Как я уже сказал, шлюха была подарком. — Он пытается пожать плечами, но со связанными за спиной руками у него не получается. — Она служила определенной цели, и пока я показывал ей фотографии ее дочери, она делала все, что я хотел. — Он издает невеселый смешок. — Удивительно, на что женщина готова ради своего ребенка.
— Ты использовал Агнеску как секс-рабыню?
Он кивает.
— Лучшая, которая у меня когда-либо была.
Мне не нужно много времени, чтобы понять остальное.
— Но ты измотал ее, и Лара собиралась заменить ее?
— Да.
— Почему они?
Он криво улыбается мне.
— Я знаю, что они не красавицы, но в них есть невинность, которую нельзя испортить. Это изысканно. Как попробовать редкое блюдо. Оно тает у тебя на языке.
Мои глаза поднимаются к Виктору, и я киваю. Без каких-либо колебаний он вытаскивает пистолет из-за спины, направляет ствол на голову Грабовски и нажимает на курок.
Он делает еще один выстрел.
— Я, блять, презираю секс-торговцев.
— Значит, нас двое.
Встав, я выхожу из морозилки, говоря охранникам:
— Приберитесь здесь.
Лука прислонился к стене, но никаких признаков Николаса.
— Николас ушел?
Он качает головой.
— Он пошел найти выпивку и позвонить своей жене.
Я киваю.
— Вам не обязательно оставаться. Все кончено.
— Я знаю, но это испортило бы веселье Виктору, и мне пришлось бы выслушивать его жалобы всю дорогу домой. Кроме того, я забронировал номер в отеле.
Я усмехаюсь, восхищаясь братской связью двух мужчин.
Я подхожу к морозильнику Мазура и, видя, что он все еще без сознания, бросаю взгляд на Эмре.
— Я собираюсь пойти домой и принять душ. Я ненадолго.
— Да, — говорит мой кузен, толкая голову Мазура. — Ему лучше проснуться.
— Позвони мне, как только он проснется. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь из дома?
— Еду.
Я киваю, затем спрашиваю Луку:
— Подвезти?