Страница 52 из 61
Поднимаясь, я смотрю, как машина врезается в телефонный столб.
— Попался, ублюдок, — рычу я, с трудом поднимаясь на ноги, весь мой левый бок разбит.
Лука подбегает ко мне.
— Ты в порядке?
— Да. — Я подхожу к машине, рывком открываю заднюю дверь и направляю оружие на находящегося в полубессознательном состоянии Мазура. — Наконец-то мы встретились лично.
Он издает стон, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня.
Переложив пистолет в левую руку, правой я залезаю в машину, хватаю сзади его за пальто и вытаскиваю его задницу на дорогу.
— Нужна помощь? — Спрашивает Лука.
— Нет. Я сам, — бормочу я, начиная тащить Мазура обратно к стыковочным отсекам.
Лука издает резкий свист.
— Кто-нибудь, помогите мне.
Пара моих людей бежит к нам, и только когда они окружают Мазура, я отпускаю его, чтобы они могли его поднять.
Он стонет что-то нечленораздельное, когда они несут его к клубу.
Лука обнимает меня за плечи.
— Это были крутые движения.
— Да, но я становлюсь слишком старым для этого дерьма, — бормочу я. Взглянув вниз на свою разорванную рубашку, и поцарапанную левую руку, из которой сочится кровью, я вздыхаю.
— Возраст – это просто число, — посмеивается Лука.
Мой телефон начинает вибрировать, и я морщусь, вытаскивая его из кармана. При виде имени Эмре облегчение наполняет мою грудь.
— Сообщи мне хорошие новости, — отвечаю я.
— Я нашел женщину. Вроде того. Она похожа на чертову дикую кошку.
— Позвони Ларе, чтобы она могла поговорить со своей матерью и успокоить ее, — приказываю я.
— Я также нашел человека по имени Ян Грабовски, который готов заплатить кучу дерьма, чтобы я его не убил.
— Приведи его в клуб.
— Как там дела?
— Подожди. — Я засовываю устройство в карман и, подпрыгнув, хватаюсь за выступ стыковочного отсека и подтягиваюсь. Когда я снова стою, беру в руки телефон. — В основном мы со всем разобрались. Но есть некоторые повреждения задней части клуба. Тела. Кровь. Как обычно.
— И Мазур.
— На пути к холодильнику.
Я слышу, как Эмре делает глубокий вдох.
— Наконец-то.
— Тащи свою задницу обратно сюда для грандиозного финала.
— Уже в пути.
Я заканчиваю разговор и следую за своими людьми, пока они несут Мазура в морозильную камеру, где он проведет свои последние часы.
Глава 45
ЛАРА
Когда звонит мой телефон и я вижу имя Эмре, мое сердце сжимается в черную дыру.
Нет.
Боже, пожалуйста.
Мои руки начинают дрожать, и большой палец зависает над маленьким кружочком.
Есть только одна причина, по которой Эмре мог позвонить мне. Что-то случилось с Габриэлем.
Рыдание нарастает в моей груди.
— Твой телефон звонит, — говорит Низа.
— Я знаю. — Я делаю дрожащий вдох, провожу пальцем по экрану и подношу телефон к уху. — Алло. — Мой голос дрожит.
— Привет, это Эмре.
— Угу. — Я зажмуриваю глаза.
— Я с твоей матерью. — Мои глаза широко распахиваются. — Мне нужно, чтобы ты успокоила ее, чтобы она пошла со мной.
— Да! — Я вскакиваю со стула и начинаю расхаживать взад-вперед, мое сердце мгновенно начинает биться со скоростью мили в минуту.
Я слышу движение, затем Эмре говорит:
— Ваша дочь на линии.
Проходит мгновение, прежде чем я слышу ее всхлип:
— Лара?
— Мама. — Слезы начинают течь по моим щекам, а мне все равно. Рыдания напрягают мой голос. — Эмре – друг. Ты можешь доверять ему. Он приведет тебя ко мне. Пожалуйста, иди с ним.
Моя мать издает душераздирающий вопль, и это заставляет мои собственные слезы течь быстрее, моя грудь содрогается.
— Ма-ма, — я икаю. — Приходи ко мне.
— Хорошо, — выдавливает она это слово.
Секундой позже на линии раздается мрачный голос Эмре.
— Мы будем там через тридцать минут.
— Благодарю... тебя.
Когда звонок заканчивается, я начинаю плакать так, как никогда раньше. Низа прижимает меня к себе, крепко обнимая и издавая кудахтавшие звуки.
— Это счастливый день, Лара.
Я киваю, и когда мой телефон звонит снова, я чуть не роняю его. Сквозь туман я с трудом могу разобрать имя Габриэля и провожу пальцем так быстро, как только могу.
— Габриэль? Ты в порядке?
— Да. У меня Мазур. Эмре звонил тебе?
— Да, а... — Мое горло сжимается от всех эмоций, — пару секунд назад.
— Я хотел бы быть там, но мне нужно разобраться с делами в клубе. Я буду дома через час.
— Хорошо.
— Дыши глубоко, детка.
Я киваю, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над своим дыханием.
— Так-то лучше. Тебе нужно быть сильной сегодня вечером. Твоей матери понадобится твоя помощь. Ты можешь это сделать, верно?
— Да. — Я сильнее борюсь за контроль, постепенно начиная успокаиваться.
— Это моя девочка.
— Ты действительно в порядке? — спрашиваю я, чтобы убедиться.
— Всего пара царапин. Увидимся через час.
— Хорошо, — говорю я, прежде чем сделать глубокий вдох.
— Отдай телефон моей бабушке.
Подходя к Babaa
— Это Габриэль, — говорю я без необходимости.
— Габриэль? — она отвечает. Абсолютное облегчение омывает ее черты. — Tanrıya şükür .
Я бросаю взгляд на Низу, которая быстро переводит:
— Слава Богу.
Babaa
— Ты заставишь его страдать за то, что он сделал с моим сыном, и тогда я омою свои черные одежды в его крови.
Мои брови взлетают вверх от ненависти в ее голосе. Не то чтобы я могла винить ее. Она потеряла ребенка из-за Тимона.
— Ты хорошо справился. Я горжусь тобой, gözümün nuru .
Я улыбаюсь, когда узнаю эти слова. Свет моих очей.
Закончив разговор, она возвращает мне устройство, поднимается на ноги и медленно выходит из комнаты.
Я снова смотрю на Низу, и она говорит:
— Ей нужно побыть одной. Наконец-то она может оплакать Дениза.
— Дениза?
— Отца Габриэля, — отвечает она. Застонав, она встает. — Пойдем, подождем твою мать в прихожей.
Когда мы выходим на открытое пространство, открывается входная дверь. На мгновение я замираю, когда входит Эмре, затем в дверях появляется моя мама, выглядящая испуганной, когда она оглядывается по сторонам.
— Мама! — Я кричу, пролетая по кафелю.
— Лара, — всхлипывает она, спотыкаясь, идет вперед.
Мы падаем в объятия друг друга, затем опускаемся на пол, наши слезы – единственный язык, на котором мы можем говорить после столь долгой разлуки.
Спасибо.
Спасибо, спасибо, спасибо.
Ее запах изменился, но ее руки все те же на ощупь.
Когда я в состоянии говорить, произношу:
— Я так сильно скучала по тебе.
Мама отстраняется, ее дрожащие руки порхают над моим лицом, а глаза впитывают мой вид.
— Я жила только ради этого дня. Моя Лара.
Отстраняясь, мои глаза жадно блуждают по ней, затем душевная боль заполняет каждый дюйм моего тела. Она худая, поношенная одежда свисает с ее тела, и повсюду синяки.
Она страдала.
— Пойдем, — шепчу я и, поднимаясь на ноги, помогаю ей встать, прежде чем обнять ее за поясницу. — Здесь ты в безопасности, — говорю я, зная, что это были бы первые слова, которые я хотела бы услышать.
Я веду маму в свою старую комнату, Низа следует прямо за нами.
— Что я могу сделать? — спрашивает она, когда я помогаю маме сесть на кровать.
— Не могла бы ты сходить в комнату Габриэля и принести мне пару леггинсов и свитер? Кроме того, там есть упаковка нераспечатанного нижнего белья.
— Evet.
Когда Низа убегает за одеждой, я сажусь на корточки перед мамой и смотрю на нее, не в силах поверить, что она действительно здесь.
Ее глаза прикованы к моему лицу, затем она хнычет: