Чёрные земли

Спас его Гловер, который, в отличие от нас, не глазел на поединок и не палил в эльфа, растрачивая последние патроны, а лежал и смотрел в небо. Там он и увидел спасение. Собрав все силы, он приподнялся на локтях и заорал:

- Болд!!! Беги!!!

Видел ли шериф, что там в небе, и почему следует непременно бежать, но среагировал моментально. Просто отпрыгнул назад и спрятался за целым участком стены. Успели спрятаться и другие защитники, не все, но большинство спрыгнули вниз, чтобы из прикрыла полноценная стена метровой толщины, а не дощатый бортик.

А потом раздались взрывы. Здесь, в технологиях девятнадцатого века, нет возможности наводить бомбы, снабжая их модулями планирования. Но стоит помнить, что в мире есть магия, которую применяют в самых разных сферах жизни. А человек так устроен, что первым делом развивает новые способы убийства себе подобных. Слышал, что наводку бомбометания с дирижабля осуществляет маг со способностями к телекинезу. Не знаю, как это выглядит, я ни разу не специалист, но сейчас вывалили весь смертоносный груз прямо на эльфа.

Что характерно, не одна большая бомба упала, а россыпь маленьких, условно, на пару-тройку килограммов в тротиловом эквиваленте. И было их немало, взрывы гремели секунд десять, может, и больше, но я к тому времени окончательно оглох и не мог слышать. И это решение было по-своему гениальным, поскольку магические щиты часто бывают многослойными, удар любой силы снимет один щит, а маг укроется за вторым. А так у него нет шанса спастись, поскольку обновление щитов требует времени.

Когда воздух перестал содрогаться, я нашёл в себе силы встать и выйти из укрытия. На том месте, где только что стоял эльф, было множество воронок, вывороченная земля раскидана на много метров вокруг, а тела не было видно, что вселяло надежду на его полную аннигиляцию.

Тем не менее, когда толпа подошла к тому месту, тело нашли, и это было не тело, а всё ещё живой эльф. Вот только боеспособность он потерял. От щитов явно не осталось следа. Балахон разорван в клочья и частично сгорел, открыв худое тело с толстыми костями. Правая кисть отсутствовала, левое бедро распорото, и оттуда ручьём течёт кровь странного фиолетового цвета. Волосы обгорели, открыв крупную голову. Форму ушей я разглядеть так и не смог, поскольку они тоже обгорели и были покрыты кровавой коростой. Глаза не открывались из-за распухших век. Левой рукой он беспорядочно скрёб землю и тихо подвывал, о чём я скорее догадался, чем услышал, со слухом сейчас было плохо.

- И что с ним делать? – спросил я у окружающих, едва расслышав собственные слова.

Рядом стоял Гловер, точнее, не стоял, а висел на плече у Хорта. Он глянул на меня, потом на поверженного эльфа и махнул рукой. Этот жест я однозначно истолковал, как необходимость скорейшего обнуления пациента. Я, собственно, придерживался аналогичной точки зрения. Скорее всего, если сейчас протупить, тварь быстро регенерирует и начнёт валить нас. Револьвер выскользнул из кобуры, большой палец взвёл курок. Самовзводом стрелять трудно, спуск тугой и прицел сбивается.

Промахнуться с полутора метров невозможно, звук выстрела я едва расслышал, но результат был виден. В голове чудовища появилась кровоточащая дыра. Вот только он, к всеобщему удивлению, не сдох, а только активнее стал сучить всеми тремя конечностями. Щит работает? Вряд ли, просто пуля не пробила череп. Ну, или мозг у него не в голове. Я вздохнул и снова взвёл курок. Трудности нас никогда не пугали. Только после четвёртой пули началась агония, а после пятой он окончательно затих.

Тут приковылял основательно помятый Болд. Если я просто чувствовал себя плохо, то на шерифа было страшно смотреть. Весь залит кровью, лицо опухшее, глаза смотрят в разные стороны. При этом вид у него был решительный, а рука сжимала мясницкий тесак. Ну, да. В таком мире живём, что смерть врага отнюдь не гарантирует тебе полную безопасность. Встав рядом на четвереньки, шериф принялся старательно отпиливать голову эльфа. Старался минуты три, пока не выбился из сил, а шея была перерезана только наполовину. Его сменил Хорт, который положил Гловера на землю, а сам сходил за алебардой. Дюжины размашистых ударов хватило, чтобы отделить голову. А потом останки потащили подальше от стены, забросали деревом, которого вокруг имелось в избытке и подожгли. Не знаю, будет ли он гореть, но постараться нужно. Чем меньше останется от тела, тем меньше вероятность воскрешения.

Отвлёкшись от созерцания процесса кремации, я увидел, как люди переносят убитых, раненых, контуженных и просто травмированных людей. Число таковых приближалось к числу населения посёлка. Тот, кто не получил стрелу от мертвецов и не переломал себе кости при взрыве стены, получил разрыв перепонок от близких взрывов. Местному лекарю сегодня придётся туго.

А ещё я увидел, что на своём законном месте стоит дирижабль, так вовремя явившийся нам на помощь. А в нашу сторону бодро шагает полковник. Настроение у военного было приподнятое, он остановился, внимательно оглядел нас, а потом громким голосом отдал команду грузиться. Мол, мы свою задачу выполнили, теперь следует вернуться в столицу.

Через полчаса я уже сидел в каюте и, морщась от лечебного зелья, пытался отключиться. Это, как ни странно, получилось, сказалась прошлая бессонная ночь и усталость.

Глава двадцатая

По идее, нас должны были встретить, как героев. Не то, чтобы я хотел маршировать на параде, но хоть какие-то почести воздать следовало. Но нет, нас выгрузили на аэродроме в пригороде столицы, показали медикам, сводили в баню, а потом разместили в какой-то пристройке летнего дворца, велев спать до завтра. Может быть, завтра орден повесят, а сегодня наградной отдел уже спит. Значит, и нам нужно спать. А как быть, если выспался ещё в полёте? Летели-то почти десять часов. А потом, когда проснулись, выяснили, что у пилотов есть запас спирта. Короче, во флигеле мы оказались свежими, бодрыми и слегка навеселе.

Нам принесли ужин, а Гловер, воспользовавшись неведением прислуги относительно нашего статуса, попросил принести коньяк, что, хоть и со скрипом, было исполнено. И вот мы, четыре бедных и сильно пьющих рейдера, не просто расслабляемся, а делаем это в королевском дворце, пусть и в самой его заднице.

- Итак, господа, - обратился к нам Гловер. – Предлагаю обсудить наши дальнейшие действия.

С этими словами он поставил стаканы в ряд и разлил коньяк поровну. Над столом повис восхитительный запах. Неужто напиток из королевских подвалов?

- Я, конечно, извиняюсь, - возразил я, пододвигая стакан к себе, - но, по-моему, обсуждать тут нечего. Мы с некоторых пор на службе, а потому делать будем только то, что прикажут.

- Но в этом есть свои плюсы, - заявил Виго, сооружая себе бутерброд с копчёной свининой.

- В-первых, официально мы не на службе, - напомнил Гловер. – Просто, ввиду чрезвычайного положения нас назначили представителями королевской власти. Такое бывает, и даже в законе прописано. Но отсюда вытекает непреложный вывод, что, по окончании этого самого положения, наши полномочия превратятся в ничто. Далее: я, однако, считаю, что кое-чем мы могли бы послужить короне. Нас никто не отправит на жирную пенсию, нечего и мечтать. А что мы умеем?

- Ходить в дебри и приносить оттуда всякое, - сказал Хорт и, не дожидаясь тоста, опрокинул свою порцию коньяка в рот, словно это был самогон.

- Вот именно, сейчас, когда поголовье сильных магов сведено почти в ноль, спрос на предметы из Чёрных земель вырастет. А помимо магов серьёзно убыла численность рейдеров, по ним словно коса прошлась. И, будь я на месте короля…

-Ты не на его месте, - напомнил я и тоже отхлебнул коньяк, в самом деле, великолепный напиток.

- Да, но, если бы я был он, - продолжал Гловер, - то поставил бы добычу на поток. То есть, набирал бы рейдеров так, как сейчас набирают солдат.

- В смысле, рекрутов? – не понял Виго.

- Из рекрутов набирают только пехоту, - раздражённо пояснил Гловер, - и то их количество там всё время сокращается. А в элитных частях служат добровольцы на жаловании.