Прости

— Ой, Лерка… Как мне всё это напоминает кое-кого. Доставай, не томи!

Лера встала и, открыв ящик морозильника, вытащила большой брикет мороженого.

— Я теперь вас понимаю. Иногда думаю: как же тяжело было со мной, — улыбаясь одними уголками губ, пробормотала она.

— Не то слово! Но зато какое золото выросло, горжусь тобой.

— Спасибо. Я счастлива, что оправдала ожидания.

Взяв ложку, Валерия положила лакомство в креманки и поставила их перед дочкой и дядей.

— Себе положи. Там твоё любимое ананасовое приготовлено…

И осёкся. Сильно стукнув себя по лбу ладонью, пробормотал:

— Прости дурака старого…

— Всё в порядке, — слишком поспешно ответила Лера и отвернулась. — Я просто не хочу… никакого.

Уля, схватив ложку, заработала ею с такой скоростью, что Леонид Маркович замер от удивления. Валерия, не глядя на дочь, предостерегла:

— Уля! Ты помнишь, что мне обещала? Ешь медленнее.

Девочка, тяжело вздохнув, притормозила.

— А чего Полину с собой не взяли? — Засонов постарался сменить тему.

— Она собиралась, но в последний момент передумала, — с явным облегчением подхватила новую беседу Лера. — Мы с ней к папе и к Кирюшке заехали перед тем, как отправиться к тебе. Расстроилась сильно.

Мужчина понятливо кивнул, а затем, покосившись на внучку, поинтересовался:

— Удалось поговорить?

Резко развернувшись к нему, Лера оперлась руками на столешницу, немного помедлила, а потом отрицательно покачала головой.

— Так ты пыталась?

— Да. Сбрасывает звонки.

Засонов нахмурился.

— Хочешь, я с ним поговорю?

— Зачем? — Лера пожала плечами. — Сама дел наворотила, мне и расхлёбывать. Попытаюсь ещё раз встретиться, съезжу к нему. Пусть будет то, чему суждено. Если снова впустую, то унижаться и навязываться не хочу. Я ведь стараюсь достучаться не ради себя, а…

Валерия опустила глаза в пол, не договорив, стало понятно, что она еле сдерживает слёзы.

— Знаешь, оторва, а я до этого считал, что Ульяна Ивановна успела всё рассказать внуку. Видимо, ошибся, — задумчиво проговорил он, не спеша облизывая ложку. — Мы ведь встречались незадолго до её смерти, разговаривали о вас.

— Дядя… — Лера аж застонала от отчаяния.

— Ну что теперь-то об этом говорить… — Он беспомощно развёл руками. — Что случилось, то случилось. Плакала, конечно: дел натворили все без исключения. — Он тяжело вздохнул и переключился на другой волнующий его вопрос. — Про Олега не передумала? Всё-таки из него получился отличный отец…

— Нет, — Лера взглянула на дядю и через силу улыбнулась, хотя на душе скребли кошки и безумно хотелось плакать. — Я не собираюсь…

Опомнившись, замолчала и с тревогой взглянула на дочь. Всё-таки вести такие разговоры при ребёнке — верх идиотизма. Однако малышка так была увлечена мороженым, что не замечала ничего вокруг. Леонид Маркович тоже посмотрел на внучку и ласково погладил Улю по светловолосой головке.

— Как она на тебя похожа, — проговорил он. Девочка тут же подняла на него глаза насыщенного антрацитного цвета. — Вкусно? — поинтересовался у крохи. Та, зачерпнув с донышка последнюю ложку лакомства, засунула её в рот и с наслаждением причмокнула.

— Уф… Да-а-а… — удовлетворённо опустила в креманку столовый прибор так резко, что та весело звякнула.

Засонов рассмеялся. Маленькая копия племянницы радовала душу.

— Ну беги, играй… — произнёс он.

Девочка соскочила со стула и ринулась на выход.

— Стой! — одёрнула её мать. — Что нужно сказать?

— Спасибо. Всё было очень вкусно, — Уля запрыгала от нетерпения, дожидаясь, когда её отпустят. — Мамочка можно я мультики посмотрю? — И тут же обратилась к мужчине. — Деда, на твоём ноутбуке... Ладно?

Мужчина взглянул на Валерию.

— Как скажет мама, но в принципе я не против…

— Хорошо. Только недолго.

Малышка резво двинулась по коридору. Практически сразу хлопнула дверь, а Лера вздрогнула.

— Что ты такая нервная, оторва?

Но Валерия не ответила на вопрос. Чуть помедлив, поинтересовалась, залившись краской смущения.

— Дядя Лёня, ты говорил, что Кирилл продал квартиру, чтобы помочь с лечением девочки… А она ему кто?

Руки, выдавая волнение, без конца теребили пояс домашнего платья.

— Если честно, не знаю, — пожал мужчина плечами. — Сказал, что мама девочки — лучшая подруга Эллады.

Лера скривилась, стараясь собраться с силами, чтобы не впасть в истерику.

— Не сомневаюсь, что несостоявшаяся родственница спит и видит соединить их. Лучшая подруга, — она даже и не пыталась скрыть сарказм, — Красивая?

— Кто? Эллада?

— Да при чём здесь Эллада, — вспыхнула Лера. — Я про мать девочки.

— Не знаю… Не видел, — помешкав, произнёс: — А ты у друга своего спроси, у Гриши. Девочкой занимается его клиника. Он с ними общался. Кстати, деньги Кирилла не понадобились, лечение оплатил спонсор.

Валерия, быстро убрав столовые приборы в посудомойку, включила её, а затем, подойдя к дяде, чмокнула того в висок.

— Я пойду к себе, ладно? Устала что-то. Да и чемоданы нужно разобрать.

— Иди, — неловко потянувшись, он в ответ тоже поцеловал её. — Отдыхай.

***

Свернувшись калачиком на кровати, Лера мучительно переваривала полученную от дяди информацию о Кирилле.

«Не успела! Я опоздала со своим «прости», оно ему не нужно. Конечно, ведь пришлось столько лет восстанавливаться — разрушен до основания. Что и говорить: болезнь и я, мы его — жестоко сломали».

И всё же, не сдержавшись, Валерия заплакала. Слёзы, капля за каплей: горячие, солёные, дождиком полились на подушку. Внутри, под рёбрами, формировался ком обиды на сводницу Элладу. В этот момент Лера, не колеблясь, определила того, кто подсунул новую пассию любимому мужчине.

«Не сомневаюсь, спала и видела, чтобы установить тотальный контроль над жизнью брата. Это ведь так удобно, когда всё происходит на твоих глазах. Да и подружка заодно будет пристроена весьма неплохо. Меня-то сразу невзлюбила и лишь благодаря Ульяне Ивановне её злоба перестала выплёскиваться наружу».

Встав с кровати, достала мобильник. Семь пропущенных вызовов: два от мамы и пять от Арфаева.

«Чёрт! Совсем забыла позвонить, что добралась».

— Мамочка, милая, прости! — зачастила в трубку, едва услышав голос. — У нас всё в порядке. Добрались хорошо. Как ты?

Разговор был обо всем и ни о чем одновременно: о самочувствии, погоде в обеих столицах, о планах. Пообщавшись минут пять, распрощалась. Теперь предстояло побеседовать с практически уже бывшим мужем. Лера догадывалась, отчего супруг так настойчиво добивался общения.

— Здравствуй, Олег! — она прикрыла глаза, готовясь слушать упрёки, но разговор удивил.

— Здравствуй, Валерия! Как добрались? Как Уля? Как Леонид Маркович?

— В порядке. Добрались вполне сносно. Ульяша почти всю дорогу проспала.

— Я волновался, всё-таки ночь…

— Ты же помнишь, что я с техникой на «ты», — улыбнулась, зная о страхах мужа перед автомобилями. Он водил машину, но если представлялась возможность не садиться за руль, не делал этого.

— Помню, — по интонации чувствовалось, что он тоже улыбается. — И всё же, будь осторожна. Не лихачь.

— Хорошо, будет сделано, товарищ командир.

— Валерия, а у меня радость! Сегодня прошла моя первая операция, я восстановился!

— Поздравляю! — на душе у неё и правда стало легче, спокойнее. — Очень рада за тебя! Это здорово — ты снова будешь спасать больных.

— Спасибо. Представь, что творится у меня на душе?!

Он счастливо вздохнул.

— Ты молодец!

Затем, подумав, осторожно начала.

— Олег! Прости, ты ко мне с радостью, а я к тебе со своим больным вопросом. Я документы отправила на развод.

— Знаю, но пока не видел, — голос мужчины был спокоен и серьёзен. — Валерия, не торопись...

— Арфаев, прошу… Не надо лишних слов, — перебила она его. — Я не изменю решения ни при каких обстоятельствах, даже если у нас с Кириллом ничего не получится.