Страница 12 из 77
Он ставит мне в упрек! Он смеет меня обвинять, после стольких лет лжи и измен?
Смотрю на него, не могу отвести взгляд. Не верю, что это любимый человек, с которым мы действительно многое прошли.
— И заботясь обо мне, ты не нашел ничего лучше, как снять все деньги с карт? — вглядываюсь в зеленые глаза, пытаюсь там найти ответы, хоть немного понять, что у него в голове?
Но он смотрит на меня, как раньше. С трепетом, волнением, любовью… да этот его особенный взгляд, что пробирается под кожу и окутывает сердце, ощущаю его даже сейчас.
Не понимаю. Как можно так притворяться?!
— Я хотел, чтобы ты одумалась, вернулась, и мы все решили. Я дал тебе время остыть. Но все затянулось. Ты себя так совсем изведешь, — голос пропитан заботой. Словно ничего, абсолютно ничего страшного не случилось.
— Что обсуждать? Рома! Ты залез на мою сестру! — не хотела я говорить это при посторонних, неприятных мужиках. Но нервы сдают, он, будто играет на них свою дьявольскую мелодию.
— Я тебя защищал, — выдает с нежной улыбкой.
Подпрыгиваю на сиденье, давлюсь собственной слюной и надсадно кашляю.
Я ожидала чего угодно, но он снова умудряется взорвать мой мозг.
Он заботливо пытается постучать по моей спине.
— Осторожней, любимая. Давай нашу принцессу возьму, — протягивает руку к Аришке.
— Убери руки, — хриплю. — Ты что? Защищал? Ты уверен, что тебе не нужна помощь Захара? — прижимаю дочь к себе. — Ты жил на две семьи, и это у тебя называется защитой?!
Сзади меня мужик издает смешок. Ну конечно, он попал на бесплатное представление.
— Именно защита. Ситуация неприятная, даже опасная. И я тебя уберегал, как мог, — снова пробует ко мне притронуться. Веду плечом, сбрасываю его руку.
— Защищая, делал ей детей? — мне хочется выпрыгнуть из машины, чтобы не слышать и не видеть.
Он перешел всевозможные грани. Даже боль отступает, мозг просто отказывается это понимать.
— Случайно получилось, — пожимает плечами.
— Дима тоже случайно получился? И все эти годы ты случайно оказывался в ее постели. А потом приходил домой с цветами и рассказывал, как ты меня любишь?
— Дима не мой сын! — говорит очень поспешно, брови на переносице сводит. — Лер, любил, люблю и всегда буду любить только тебя, — даже руку к сердцу прикладывает.
Слова выливаются на меня ушатом самых грязных помоев.
Машина останавливается у нашего дома… места, где я столько лет считала себя самой счастливой женщиной.
Не хочу туда идти. Не смогу переступить порог. Даже смотреть больно… слишком много воспоминаний, и все они… фальшь.
Игнорирую его протянутую руку. Выбираюсь из машины. Я с маленьким ребенком на руках, сопротивляться бессмысленно. Но я продолжаю лихорадочно думать, как от него сбежать. Может закричать и позвать на помощь соседей?
Пока размышляю, из припаркованной у соседнего подъезда дорогущей серебристой машины выходит женщина и направляется прямиком к нам.
Не сразу ее узнаю. Мы не виделись три года, и за эти годы Лариса Эдуардовна сильно помолодела, похудела. Выглядит великолепно.
Но что тут делает моя свекровь? Внутренне сжимаюсь, ожидаю очередного удара. Я ее всегда побаивалась. Не могу похвастаться хорошими отношениями с ней. Правда, это не особо меня беспокоило, свекровь давно проживает за границей. И в наших краях появляется весьма редко.
Лариса Эдуардовна подходит к нам. Замахивается рукой с сумочкой и ударяет ею Рому.
— Я тебе породила, я тебя и прибью, — наступает ему сапогом на острой шпильке на ногу, продолжая избивать его сумочкой.
Глава 19
— Ай, мама, ты чего? — пытается увернуться, но Лариса Эдуардовна хватает его рукой с длиннющими ногтями за ухо, тянет на себя и наносит еще несколько ударов сумочкой по лицу.
Стразы на застежке царапают лицо Романа, оставляя кровавые отметины.
— Взрослый мужик и не умеешь удержать штаны на месте? — резко дергает за ухо, так что он закрывает глаза.
Пытается осторожно отстраниться от матери, но все его попытки заканчиваются очередным ударом. Мои похитители, стоят в стороне и давятся от смеха.
— Мам, люди. Тише. Давай спокойно поговорим, — Рома даже выдавливает из себя подобие улыбки. — Я очень рад тебя видеть. Почему не сказала? Я бы встретил тебя в аэропорту.
После этих слов он получает звонкую пощечину, такой силы, что голова дергается.
Смотрю на эту всю сцену, а в голове нет никаких мыслей. Я ошарашена. У Ромы всегда были хорошие отношения с матерью. Как муж всегда говорил, она с ранних лет была его лучшим другом.
— Рад? Да, сынок, вижу, как рад, — ударяет его локтем вбок. — Ты думаешь, что скажут люди, а чем ты думал, когда решил спутаться с этой? — плюет ему в лицо. — Позорище!
Это выходит так эффектно и изящно.
Оборачивается ко мне. У нее очень темные глаза, практически черные, светлые длинные волосы, которые собраны в высокий хвост, прическа еще сильнее подчеркивает скулы. На лице заметен отпечаток пластических хирургов, но даже в моем состоянии не могу не оценить, их потрясающую работу. Лариса Эдуардовна выглядит практически моей ровесницей.
— А ты чего стоишь? Марш в машину! — обращается ко мне командным тоном.
— Но я не… — растерянно смотрю на свекровь.
Я ее всегда побаивалась. Да и в наших отношениях всегда был холод. Не хочу с ней ехать. Хочу как можно дальше быть от их семьи.
— Валерия, без разговоров, — показывает рукой в сторону своего автомобиля.
— Лера пойдет со мной домой! Нам надо поговорить, — Рома наконец-то вырывается из ослабевшей хватки матери и подбегает ко мне. — Любимая, я все дома приготовил к вашему приезду. Мне столько всего надо тебе рассказать! — еще и руку протягивает, хочет к лицу прикоснуться.
— Отойди! — срываюсь на крик от омерзения.
Не переживу, если прикоснется. По щеке у него стекает кровь, нос тоже расцарапан, ухо красное, и при этом он продолжает фирменно улыбаться, будто у нас тут милая семейная встреча.
— Быстро руки убрал. Сгинь с глаз моих, пока евнухом не сделала, — у свекрови такой властный голос, что даже у меня по позвоночнику холод пробегает. — Тогда кобелиные желания пропадут, и мозги на место встанут.
— Мама! Что за мерзость! — Рома морщит нос. — Это моя жена. Я сам разберусь.
— Брысь!
Грациозно разворачивается на каблуках, хватает меня за руку немного выше локтя и ведет к машине.
Все же если выбирать, то я выберу Ларису Эдуардовну. Оставаться наедине с предателем я точно не готова.
Только все равно не пойму, откуда у нее столько агрессии, так накинулась на сына? Не из-за меня же… Она меня едва переносила…
Утопаю в уютном кресле. В автомобиле очень тепло. Свекровь срывается с места, уверенно держит руль. Искоса поглядывает на меня, потом на Аришку.
Зачем-то оборачиваюсь. Рома продолжает стоять на том же месте и смотрит нам вслед.
— Кобель плешивый, — ведет плечом. — Нашел с кем спутаться, — голос пропитан льдом, даже в салоне холоднее становится. Алена… снова она, — ударяет ладонью по рулю.
— Он давно с ней, — вздыхаю. — Ребенок у них будет.
— Обрюхатил гаденыш. Прибью, — ее ярость ощущается физически.
— Второй раз, — облизываю пересохшие губы, пытаюсь унять дрожь.
Я все еще не понимаю, мотивы свекрови. И что для меня значит ее приезд?
— Что значит второй? — машина едва не заезжает на бордюр. Но она быстро справляется с управлением.
— Дима, первый ребенок Алены. Я думаю, он от Ромы, — каждое слово сопровождается болью в груди. — Он давно на две семьи живет.
— Фух, — выдыхает. — Нет, Валерия, первый ребенок этой курицы не от Романа, — уголок губ дергается, — Он от его отца.
Глава 20
— Лариса Эдуардовна, вы шутите? — первая и самая здравая мысль, которая приходит в голову.
Я очень смутно помню отца Ромы, он в моей памяти остался человеком вежливым, галантным и занудным. Впервые я его увидела на нашей свадьбе. Он говорил странно, витиеватыми, заумными фразами, которые лишь утомляли.