Смерть возрожденная

– Но мой сосед и соратник Картия Орегас сказал, – вспомнил Кулескор, – что церковь зарывается именно из-за угрозы с юга…

– Ты веришь полоумному соседу или руководящему составу конфедерации? – Лорбели оглядел сидящих за столом. – Твой сосед вызвался в разведку и перебежал на сторону церкви. Свидетель говорит, что именно барон Орегас заманил Мирхайса и его сопровождающих в ловушку, когда те ездили на север договариваться с другими городами.

– Картия… предатель? – не поверил Кулес, оглядев окружающих. Плоддеан не удивился вовсе.

– Это правда, – кивнул командир наёмников. – Как и многие, когда-то проводившие время в одних стенах с нами. Мои ребята находились в сопровождении магистра. Выжил только один. Он красочно описал, кого именно напавшие пропустили через свой строй.

– Всё из-за него, из-за изгнанного короля Вайндуола, – пробурчал бурмистр Наркивьи. – Почему именно архиепископ принял его? По закону дипломатическое убежище можно предоставить только на общем собрании правящих кругов конфедерации. Церковь – один из четырёх столпов нашего государства, но принимает роковое для всех решение.

– Церковь реквизировала многое из имущества купеческих гильдий за последние года, – отвлёкся от записи маркиз Оденна. По светло-зелёным глазам лысого дворянина мелькнуло язычками пламени от стоящего перед ним канделябра. – А на чародеев, как вы знаете, устраивают облавы. Я своих держу на коротком поводке, но уже сейчас они лишены организованности. Кто-то бежал на север, к магам Акадар Фрадура, кто-то скрылся у наших южных соседей, которые и стали, вероятно, причиной наших сегодняшних бед. Остальные либо в подполье, либо бежали на острова запада, либо скрылись у тех же лодвинге.

– Хорошо, что чародеи слишком образованны, чтобы переходить на сторону фанатиков, – заметил сир Лорбели. – Но суть не в том, Кулескор. Ты должен знать, что церковь прознала про нас и начала действовать на упреждение. Дворяне, которые живут близко к семи епископствам, по данным разведки, вытаскиваются прямо из постелей. Кого-то ловят ещё вчерашние друзья из церковной братии. Я не могу доверять никому из носителей рясы, кроме своего личного духовника или родной для нас сестры Анориа.

Молчаливая аббатиса едва заметно кивнула.

– Что городская церковь, бурмистр? – поинтересовался Кулескор.

– Все священники в тюрьме, даже монахини, давшие обет молчания, – ответил Торбоскор. – Прямых доказательств мы не нашли, но подстраховались.

– Что вы подразумеваете под прямыми доказательствами, уважаемые господа, сестра? – вновь спросил старший барон.

Анориа осмелилась оголить правый рукав рясы и церковной камизы под ней. Татуировка изображала распятого на кресте-анхе ангела. Кулес невольно отстранился от соседки, но Плоддеан ткнул в бок и успокоил кузена.

– Это мера необходимости, Кулескор, – заявила жрица и закатала рукава обратно. – Иначе бы и я попала в застенки чьей-то темницы. А это… можешь изучить. Беглым взглядом.

Она указала на стопку писем с печатью церкви – часовней, из которой исторгались волны Света к зависшим над ней звёздам. Кулес взял пару штук, дал одно кузену. Читали долго, дотошно. Остальные вполголоса переговаривались.

– Какое будущее он предрекает? – не выдержал Плод. – Что за еретический бред?!

– Мы также находимся в неверии, – комтур скрестил могучие руки на груди, скрыв изображённый на сюрко герб. – Однако вы должны понимать, что кто-то из нашей братии предал нас. Ещё до Картии и остальных. Во многих письмах говорится о том, что дворяне зачерствели, разжирели и готовы скормить народ демонам, которые ожидают открытия новой червоточины. Как в конце прошлой эпохи, когда бесконечные их орды вторглись в наш мир и были остановлены союзом свободных государств.

– Есть доказательство предательства? – спросил Кулескор, обдумав сказанное.

– Великий магистр, как вы уже слышали, пропал в трёх десятках итт к северу. Его эскорт мы обнаружили перебитым, – маркиз Оденна вновь отвлёкся от записи. – Это мои земли, мои егеря и следопыты знают здесь каждый уголок. Ни следа не нашли.

– В его пропаже замешаны оккультные силы, – заметила Анориа. – Кулескор, место магистра вынужден занять комтур сир Лорбели. Орден воспроизведёт его в магистры. Но ему нужен свой комтур, правая рука, держащая обоюдоострый меч и не менее опасный разум.

Кулес в удивлении осмотрел окружающих, включая кузена. Только Плоддеан выражал лицом удивление. Остальные – даже командир наёмников – словно требовали взглядами, а не просили от старшего барона. «Поддержи нас», – казалось, глаза каждого обладали красноречием и внушали гостю.

– В ордене полно достойных и умелых мужей, что командовали огромными подразделениями и ходили на штурмы городов и даже островных крепостей, – помотал головой он. – Я за всю жизнь командовал самое большее эскадроном кавалерии. Даже полк не потяну.

– Научишься. Я помогу, – отечески добрый тон вернулся в голос Лорбели. – Но нужно учиться и действовать быстро. По слухам, церковь замышляет карательную экспедицию, дабы усмирить нас. Мы уже готовим войска, строим укрепления. Десятники и верные нам священнослужители читают проповеди в городах и селениях, чтобы склонить народ на нашу сторону. Но основная работа начинается после этого собрания. Мы собираем войско, выбиваем весь дух из тех, кто контролирует земли к северу. Нужно найти магистра. Если не найдём его, то силами всего юга идём на штурм Лартомиана. Заметь, я не жду от тебя согласия. Сейчас от тебя требуется только послушание.

– Не думал, что дойдёт до этого… – выдохнул Кулескор. – Я отправил свою семью туда, боясь вторжения южан и доверяя наущению Картии, будто до Лартомиана вайны не дойдут. Получается, отправил родных в логово зверя…

– Возможно, они спаслись, – Анориа взяла его за руку. Накатил аномальный мороз, а не тепло, как при поцелуе. – Если же нет, не думаю, что кто-то знает их в лицо. Тебя из-за шрама, боюсь, знают многие. Или узнают позже, когда всё начнётся.

Кулес сомкнул ладони у носа и прочитал молитву. Никто не мешал.

***

Братья в течение дня занимались на ристалище с местными рыцарями. Кулескор фехтовал попеременно то с кузеном, то с капитаном Онгедеаром, то с одним из местных рыцарей. Когда секундант тренировочной площадки объявил о подготовке к пешей рубке, глава семьи встал напротив брата-наёмника – бароны командовали двумя разными отрядами.

– Напоминаю, Кулескор – партия синих, Плоддеан – командир красных, – рявкнул ведущий игрища.

– Две толпы пьяниц, – усмехнулся вожак красных, – а мы рыцари, вообще-то!

– Прекратить шутки! – прогремел секундант. – Начали!

Отряды сцепились в тяжёлом столкновении. От звона лат и тренировочных мечей закладывало в ушах. Старший не видел сквозь щели забрала кузена, но слышал его голос справа от себя – тот командовал обходить Кулеса слева. Где он приготовил молодому ловушку.

Лидер синих приказал своим обходить с собственного левого фланга. Сам развернулся и с несколькими бойцами приготовился к контратаке. По его сигналу цепочка рыцарей расступилась, Кулескор с двумя бойцами прорвался сквозь линию наступающих и откинул двоих с поля боя. Секундант поднятой вверх ладонью показал, что эти воины выбыли из сражения.

Начальник синих развернулся и накинулся на вожака красных. Его обезоружили двое и повалили на песок манежа. Барон выбил клинок из рук одного из обидчиков, попал своим в сочленение доспехов и заставил другого споткнуться. Встал сам, бросился на Плоддеана и приставил клинок к его горлу. Однако собственная шея почувствовала холод незаострённой стали.

– Синие проиграли! – рявкнул секундант. – Нужно защищать командира!

– Но ведь брат-барон первым повалил вожака красных! – удивился один из синих.

– Правилами не запрещено отдавать красные перья одному из сослуживцев, – тот, кто держал клинок у шеи Кулеса, поднял забрало и улыбнулся. – Всё ваша честность, братья-рыцари. Мы будем сражаться с врагом, что не терпит подобного.