Смерть возрожденная

На всхлипывания и стоны пришла одна из служанок, её выдавали осторожные шаги. Казалось, девушка подслушивала за дверью.

– Миледи, дурной сон? – в свете лампады показалось приятное треугольное личико под чепчиком с невероятно живыми глазами.

– Как только всё закрутилось, едва я рассталась с супругом, так это началось, Нейри, – ответила Клайла. – Мои дети спят?

– Только что проверяла. Её милость леди Найлиа не шевелится, сон её крепок. Однако его милость милорд Корст упражняется с мечом на заднем дворе. Поэтому я и ожидала вас под дверью, прошу простить, госпожа, – девушка поклонилась, но случайно стукнулась о столб балдахина. – Ох… вы велели докладывать обо всех действиях своих детей.

– Благодарю, Нейри. Хозяйка спит?

– Не могу знать, – она вновь поклонилась. На этот раз без ущерба лбу.

– Пойдём к ней, помоги одеться…

– Смею ли я будить госпожу маркизу без согласия членов её семьи? – при тусклом освещении Клайла увидела, насколько большие у девушки карие глаза. Диковинка для севера материка.

– Всю ответственность держи на мне. Мне твоя хозяйка не причинит вреда, сколь своенравной дамой бы она ни казалась. Других же членов её семьи всё равно нет рядом. Помоги встать, ничего не вижу…

Вдвоём двигались по омертвевшему особняку. Только гуляющий в пустых коридорах и залах ветер властвовал над когда-то богатым поместьем законным хозяином. Гостевые палаты располагались в противоположном крыле. Клайлу, что за свою жизнь поменяла отцовский замок на замок мужа, с момента укрытия у давней подруги удивляло, как такой громадный ансамбль мог поместиться на узких городских улочках. Но подруга напоминала, что это город возник вокруг этого и некоторых других поместий.

Дошли до хозяйской опочивальни. Служанка не возвращалась долго. Стражник, узорчатой одеждой больше напоминающий лакея, чем военного, молчаливо поглядывал на дверь. Всякую попытку Клайлы прикоснуться к дверной ручке он пресекал. В очередной раз не выдержал и пробубнил:

– Не нужно, госпожа… не сердите миледи.

Послышался треск посуды. Служанка вылетела, едва не прибив лакея дверью.

– Можете войти, леди Клайла, – в свете настенного фонаря гостья увидела, насколько побледнело и без того белое лицо. – Пожалуйста, отдайте фонарь. Умоляю, не злите госпожу…

Внутри царила темнота: шторы закрыты, свет погашен. Клайла была в этом помещении всего пару раз, но помнила, что хозяйка спит почти у окна. Двигаясь осторожно, молодая баронесса упёрлась в препятствие. Потрогала – шерсть, значит, плед.

– Ты спишь, Иллаэ? – прошептала Клайла, боясь прикоснуться к телу.

В ответ бубнёж. Гостья осмелилась присесть, осторожно нащупала на прикроватном столике канделябр и зажгла. Повернулась – давняя подруга спала спиной, укрывшись под одеялом с головой.

– Проснись, умоляю… – процедила беженка.

Отворилась дверь, показались два испуганных лица. Баронесса жестом потребовала их прочь – дверь закрылась.

– Кроме тебя и детей, у меня здесь нет никого. Почти одиночка в огромном чужом городе… Проснись, Иллаэ!

От её крика дрогнула дверная ручка, словно подслушивающие отринули прочь. Хозяйка пробудилась, покрутила головой.

– Я здесь, – сказала Клайла тише.

Подруга повернулась и уставилась на неё двумя сонными виноградинами бледно-салатового оттенка, стряхивая с лица взъерошенные медово-песочные локоны.

– За окном ночь, что за нужда, милая? – процедила Иллаэ полусонно, но с нарастающей злобой.

– Кошмар, очередной. Не хочу пугать детей. А больше рассказывать некому.

– Расскажи служанке или разбуди Флирда с Нориттом. Мои рыцари обожают слушать сказочные байки. Муж перед своей смертью приучил их, – зевнула маркиза. – Ох, вижу по твоему лицу, что уходить ты не намерена…

– Я бесконечно благодарна тебе за оказанную тобой помощь. За то, что ты спасла нас от погромов и охоты. Но выслушай меня, успокой.

Подруга вскочила с постели пушинкой. Отворилась портьера, в помещение проникла толика лунного света.

– Глубокая ночь… до утра не подождёшь? – спросила пробудившаяся.

– Нет.

Служанка принесла поднос с чаем. Подруги сидели не за столом – прямо на постели. Клайла рассказывала о снах во всех красках, также поведала о кошмарах супруга, какие она берегла, боясь обвинения Кулеса в невменяемости. Иллаэ постепенно просыпалась, хотя на каждую эмоциональную реплику гостьи отвечала зевотой. Наконец сновидица рассказала всё и попыталась связать последнее явление с кошмарами Кулескора. Маркиза недовольно помотала головой и заявила:

– Чепуха. Всё из-за стресса. Твой муж управляет пограничными землями, его то соседи-бароны пугают, то вайны-южане. А тебя так кошмарит из-за церковных чисток.

– Ты не веришь в то, что высшие силы могут оберегать верных себе детей? – Клайла даже не притронулась к чаю, поставила на прикроватный столик.

– Говоришь так, словно у тебя есть чёткий ответ, – теперь подруга поставила чашку, но пустую.

– Не ответ, но внушение. Как и у Кулескора, – баронесса взглянула на мерцающие золотом огоньки канделябра. – Нужно действовать, иначе смерть.

– То есть?..

– Пытаться прорваться из города, – продолжала Клайла. – Рано или поздно они осмелеют, проверят тебя и твоё поместье. Чистки ведь дойдут и до городских вельмож. Вы мешаете им. Разве твои знакомства при дворе бурмистра когда-нибудь обманывали тебя?

– Дорогая, не лезь в мои отношения, – в уста Иллаэ вновь вернулись нотки злобы, – ведь я не лезу в твои. Мои добрые друзья при необходимости вывезут меня из города со слугами и твоей семьёй.

– А если они уже куплены? – повысила голос гостья. – Или вообще мертвы? Такие кошмары, как мне сейчас, просто так никогда не снятся! Это предвестие скорой опасности! Прикажи людям собираться! Рискнём, попробуем спастись через канализацию! На лошадях не выпустят из-за комендантского…

– Не напоминай о своём предложении, – прошипела хозяйка змеёй. – Я высокородная дворянка, пусть и без земельного надела! Мне не пристала дорога по колено в дерьме, с блохами на шее и крысами за воротником!

– Но…

– Если провинциальное суеверие в тебе взяло верх, я открою тайный ход, выберешься с детьми за площадью Пилигримов, – продолжала гордая Иллаэ. – Однако я в своём родном городе со связями под парапетом каждой башни не намерена вести себя, словно чужая!

Клайла схватила маркизу за лицо. Та попыталась вырваться, но беженка оказалась сильнее.

– Послушай меня! – рявкнула гостья. – Тебе ведь доложили о зверствах вокруг, ты не понимаешь, что происходит? Они растопчут всё твоё благородство, выжгут распятых ангелов на лбу, груди и над лобком! На моих глазах такая судьба постигла двух монахинь, которые отказывались служить новой власти! Перед ненавидимыми дворянами фанатики вообще не остановятся!

Иллаэ, не сумев выбраться из тисков старой подруги, врезала ей пощёчину. Гостья, потирая щёку, думала недолго:

– Прикажи открыть тайный ход, мы собираемся.

Ни Найлиа и Корст, ни слуги не задавали Клайле лишних вопросов. Все собирались быстро и понимали, что вокруг происходит недоброе.

У подземного хода в подвальном помещении поместья сама хозяйка провожала чужаков. Сопровождали её десять мечников. Просто так Иллаэ не желала прощаться:

– С вами в сопровождении приехали два рыцаря, два солдата, четыре слуги и возница. Всего девять человек. Но вижу только восьмерых. Последний остался шпионить?

– Один из слуг бежал, клянусь Творцом, – Клайла поправила воротник походной куртки. Оделась беженка весьма по-мужски, как и дочь. – Боюсь, подался в еретики.

Иллаэ оторопела, переглянулась со своими и мягко спросила:

– Когда же это произошло?

– Я бы не подставила тебя. Мы не досчитались его только что. Другой служка, – баронесса кивнула на юнца с огромной сумкой на плече, – сказал, что сбежавший выпрыгнул в окно, перелез забор под покровом ночи и…

– Рассказал обо мне любому патрулю церковников! – едва не взорвалась хозяйка. – А, может, мне следовало пленить тебя? Если бы сюда действительно кто-то вломился, я бы могла искупить своё неверие…