Смерть возрожденная

– Не помню. Но после сильного эмоционального потрясения, – барон пытался найти в своей голове цепкие детали, сопоставить даты и события. – В бою с пиратскими налётчиками я потерял самоотверженного кузена и племянника, его сына.

– Это местечковая стычка, о которой мне ничего не известно, ибо таких столкновений с пиратами всех мастей у нашей страны случается по несколько каждый год. В любом случае я могу ошибаться насчёт жрицы. Но в одном мы с тобой сходимся, Кулескор. Высшие силы бросили нас.

– Веры в нас осталось немного, если вообще осталась… – закончил он мысль.

– И как нам вернуть веру, если человек лишён способности её восстановления?

– Делиться друг с другом, – выдохнул гость и вновь взял её за руку. – Есть высшая вера, вера в высшие силы, которые правят мирозданием и ткут материю бытия. Бочонка с этой верой нет ни в одной таверне мира. Но вера мирская, какую плетёт человечество целыми поколениями и эпохами, способна к восстановлению. Если высшие силы молчат, оставив нас беспомощными детьми на распутье, то пора брать ситуацию в свои руки.

– Даже если против нас выступят иные силы, неподвластные нашему пониманию? – казалось, тоска и горечь пропали с её лика. Вновь вернулось нечто, напоминающее иронию.

– В конце прошлой эпохи половина известного мира объединилась против вторжения могущественного врага – демонов из глубочайших тканей мироздания, – вспомнил Кулес. – Не было у воинов, чародеев, полководцев и высокородных дворян иной поддержки, кроме помощи драконов и иных чудесных созданий. И они справились. Если высшие силы не могут дать нам справедливость, способны ли мы сами заслужить её?

Анориа молчала. Дворянин продолжал:

– Для того человеку дан разум. Чтобы выковать свою судьбу, даже если кузнечным горном выступает жизнь, а мехами – время.

– На самом деле ты искал встречи со мной ради этого? – она выдохнула и наконец повернулась во весь оборот. Кулескор будто увидел любимую супругу с золотистыми прядями, выглядывающими из-под капюшона. – Чтобы найти у меня так не достающей тебе веры? А если бы не нашёл её у меня, то дал бы частичку своей?

– Мне удалось найти сильнейшую веру из всех, что встречались в жизни, – продолжал воспевать о высоком он. – Но прячется вера глубоко, потеряв Свет, направление. Нет нужды мне делиться с носительницей этой веры. Есть желание просить: борись, не опускай руки. Я буду рядом, помогу напутствием и добрым делом.

Светлые глаза её вновь заслезились. Жрица уткнулась лбом в его шею, расплылась в сантиментах и благодарностях. Словно по божественному наитию, кто-то в зале прозвонил в колокольчик. К алтарю подошли два послушника с церковной утварью, начали готовиться к обряду. В лёгкие ударил запах ладана и трав, в названиях которых Кулес не разбирался. Аббатиса утёрлась платком, обняла друга и сказала:

– Тогда за работу, милый Кулескор. Вселив друг в друга веру, мы готовы делиться способами её нахождения с остальными… Ох, не заметила повязку под рубахой, ты ранен?

– Теперь нет, – барон улыбнулся.

– Гордый, как твой отец, – она вернула ему улыбку и встала, но Кулес удержал её за руку и вернул на место. – Не смотри на меня так, слева послушники занимаются утварью…

– Хотел сказать тебе спасибо. Если бы не твоё письмо, если бы ты не расписала во всех подробностях, в какое опасное место я отправил семью, то мы бы так и остались в замке. Твоё мужество поражает меня, ведь письмо могли перехвалить фанатики.

– У меня свой надёжный канал связи с вами, провинциальными героями, – прощебетала жрица. – Надеюсь, с твоей семьёй всё в порядке. Прости, пока я находилась в столице, у меня не было возможности найти их.

– Ты сделала и так много, – он взял её за руку. Мороз прошёл от кончиков пальцев до самой головы. – Анориа, я…

– Люди смотрят… – аббатиса кивнула на послушников. – Гхм, если тебе потребуется помощь, обращайся, старый друг.

Монахиня встала и начала командовать послушниками. Скрипнули двери, в церковь стали прибывали прихожане. Постепенно лавки наполнялись простыми людьми и даже военными. Среди последних удалось узнать комтура. Боясь долгой личной беседы, Кулес развернул накинутый на плечо плащ, укрылся и направился прочь. Сейчас его переполняли эмоции, какие нельзя показывать своему начальству. Иначе планы могут рухнуть в одночасье.

***

Отряд выехал до рассвета. Дорога на север встречала зеленью и синевой неба. Птицы щебетали о своём, сопровождая военных, те иногда отвечали корками хлеба. Лорбели держался рядом с новоиспечённым заместителем, рассказывая ему последние новости. Кулескор слушал и уточнял, считая по своей наивности, что конфликт начался недавно. Ещё занимающий должность комтура Лорбели пытался внушить: стравливать церковь с дворянами начали задолго до первых слухов. Высшие силы, которые находятся за гранью понимания обывателя.

– Ваша милость, – Плоддеан поравнялся с командирами, – позвольте обратиться? Хотелось бы сопоставить всё, что происходит вокруг.

Комтур отвлёкся от Кулеса, кивнул. Проезжала тройка всадников под аркой заброшенного постоялого двора, через который пролегал тракт дальше на север.

– Значит, отречённый от короны владыка королевства Вайндуол, нашего южного соседа, пытался найти пристанище у северных соседей конфедерации – магов Акадар Фрадура. Но те спустя несколько месяцев изгнали его, если не ошибается орденская разведка, за увлечения оккультными науками. Верно?

– Верно, – сир Лорбели объехал возникший посреди дороги валун. Кулескор потянул поводья вправо, чтобы не столкнуться с командующим.

– Маги севера изгнали его почти полгода назад, – продолжал кузен. – Тогда опальный король обратился напрямую к нашему архиепископу. Почему изгнанник, проезжая через земли конфедерации, сразу не обратился к местным?

– Полагаю, из-за давних распрей, – ответил огромный, как земляной элементаль, комтур. – С нами его королевство воевало гораздо больше, чем с Акадар Фрадуром. Изгнав короля-оккультиста, консерптон чародеев просто лишил его права выбора. Ни империя, ни эльфы, ни дворфы не приняли бы Бровекуса из-за давних союзнических отношений с его королевством. Если бы не мы, думаю, он отправился бы к чародеям-хаоситам с Таресиора или в вольные города Гил Амаса. Возможно, к нашим ренегатам, которые, к слову, спасаются от костров инквизиции последние десятилетия где-то в диких землях восточного материка.

– Границы нашей конфедерации с Вайндуолом проходят буквально по пустынной местности вдоль старых верстовых столбов, – заметил Кулес. – Из-за местоположения этих столбов мы дерёмся, как кошка с собакой, долгие столетия.

– Допустим, – заметил Плоддеан, вертя в руке метательный нож. – Допустим, что, как объяснил мне Кулес, опальный южный король сдружился с нашим архиепископом или с его епархией. Но почему оккультизм расползся так быстро? У северных магов изгнанник провёл больше времени.

– Тайна, покрытая мраком, – выдохнул Лорбели. – Но в среде братьев ходят слухи, что на севере королю-изгнаннику требовался какой-то могущественный артефакт. И он смог, завоевав на короткое время доверие акадарцев, выкрасть реликвию у них и бежать к нам. Возможно, тут замешана магия.

– Поэтому Акадар Фрадур намерен разорвать с нами дипломатические отношения? – поинтересовался Кулескор.

– Не могу сказать, старый друг, – по-свойски ответил военачальник. – Я военный, а не политик. Но официальной ноты пока не было. Акадарцы знают, насколько у нас сложная иерархия управления. Мы не Вайндуол, централизованный относительно нашей конфедерации. Вести с нами дипломатию – всё равно, что ворошить муравейник. Либо укусим, либо сбежим, либо начнём строить новый дом, наплевав на обиды.

– Интересно, если это правда, что же ответил архиепископ? – спросил старший барон. – Он в ссоре с большей частью дворян нашего государства, потому должен пойти на поклон к северным магам и гномам.

– Думаю, если посол в Лартомиане и выразил ноту, мы бы уже знали об этом, – кивнул Лорбели. – Предоставление дипломатического убежища южному королю никто не скрывал. Значит, акадарцы выжидают. Делают ставки. Король-изгнанник предал своё королевство, предал акадарцев, осталось подождать, когда предаст нас.