Страница 19 из 30
Сейчас я человек, обогащенный тюремным опытом, пусть и недолгим. Но вполне можно собирать вокруг себя дворовую шантрапу и, кривя губы и попыхивая сигареткой, рассказывать о блатном мире, где всё так круто и по-пацански. Пинкертон предложил довезти меня до дома, но я отказался. Хотелось пройтись, дыша воздухом свободы, наблюдая мирных обывателей, которые по большей части не обогатятся подобным грустным опытом, да и затариться, чтобы отметить первый день свободы тоже не мешало. Свобода — это так здорово! Чтобы понять это, нужно ее потерять.
— Что-то вас долго не было видно? — спросила меня продавщица-кассир, выбивая на выходе привычный набор молодого безработного джентльмена. — Куда-то уезжали?
Через разрез ее рубашки был виден бюстгальтер, который приоткрывал верхнюю часть ее прелестей.
— Гостил! — ответил я лаконично. Поглядел по сторонам. — У хороших друзей. Решил развеяться.
Протянул ей деньги. Порой я рассчитывался картой, но всегда предпочитал иметь наличку.
Надо будет как-нибудь подарить ей цветы за высокую культуру обслуживания. Хотя тут же я отказался от этого широкого жеста. Может подумать свое женское, а дальше последует недвусмысленное предложение. Я, конечно, откажусь от него под каким-нибудь деликатным предлогом, но для женщины это, согласитесь, будет глубокая сердечная травма. И женщины такого не прощают. И уровень обслуживания, меня в данном случае, резко упадет.
Наконец-то я перед порогом родного и столь любимого логова и снова могу предаться своим порокам. И клянусь, никто в этом мне больше не сможет помешать! Снаряд дважды не падает в одну и ту же воронку. А трижды уж тем более. Я опустил пакет возле ног. Его тяжесть так приятно было ощущать. Конечно, какое-то время отнимут предварительные процедуры: душ, варка, парка, жарка…Но в празднике важен даже не сам праздник, сколько предпраздничная суета. Такая сладостная!
Я уже вставил ключ. И тут меня что-то насторожило. Было такое ощущение, что кто-то открывал двери до меня. Не знаю, откуда взялось это ощущение. Я осмотрел дверь и замок. Никаких следов взлома, царапин. Или это напрасные страхи, или работал профессионал.
Потом чуть приоткрыл дверь и замер, прислушиваясь. Никаких звуков. Но какой-то новый запах, не тот, к которому я привык. Я не мог дать ему определение. Но пахло какой-то свежестью и чистотой. Как будто кто-то старательно проветрил и помыл мою келью. Я шагнул за порог, медленно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь и снова остановился, прислушиваясь. Если бы даже где-то в паутине билась несчастная муха, я бы услышал. Но ничего. Я разулся и на цыпочках двинулся вперед. Пройдя коридорчик, я заглянул в зал. Сначала меня поразила необычная чистота. А потом я увидел на своем диванчике нечто, точнее кого-то, укрытое моим любимым бабушкиным пледом, и мирно посапывающее. Судя по очертаниям, вряд ли это мужской труп. Тем более, из собственного опыта я знал, что трупы не способны сопеть.
Нет! Это похлеще полтергейста! Единственное, что я хочу от мира, чтобы все оставили меня в покое, забыли о моем существовании и не только живые, но даже и покойники. В конце концов, у меня слабая нервная система, я злоупотребляю, а если еще и вот такие сюрпризы, недалеко и до психушки. За что же мне такое наказание? Что это за рог изобилия накренился надо мной, посылая на мою голову бесконечные беды?
Я приблизился на цыпочках к дивану и наклонился. Судя по обтекающим формам, это была женщина. И не очень крупная. Она мирно и, судя по всему, крепко спала. И мне оставалось только позавидовать такому здоровому сну.
Наклонился, прислушиваясь к ее ровному дыханию. И ощутил слабый запах духов. Может быть, какая-нибудь родственница? Решила погостить в городе? Надоела сельская обыденность?
Я стал вспоминать, какие у меня могли быть родственники с той и другой стороны. Они, конечно, были. Но почти ни с кем я не общался. За очень-очень редким исключением. И то это было давно. Уже несколько лет я ни от кого не получал никаких известий.
Этим редким исключением… Но это было в той далекой жизни. Вряд ли они помнят меня, а если и помнят, то захотят ли общаться со мной, понимая, что я не желаю этого общения. Так что же? Я наклонился еще ниже, попытался заглянуть под плед. Но, конечно, ничего не увидел. Любопытство мое нарастало. Кому-то очень понравилось загадывать мне загадки.
Я отошел от дивана, сел напротив него в кресло и стал ожидать, когда же проснется моя незнакомка. Ожидание затягивалось. Я поднялся, пошел на кухню, стал выкладывать содержимое пакета. Достав бутылку водки, не удержался, налил стопку по самые края и выпил. Ох! Не поверите — нет! Должны поверить на слово» — как мне стало хорошо.
Разрезал помидор, посолил и стал жевать. По желудку разлилась теплота, быстрее побежала кровь.
— Приятного аппетита! — раздался за мой спиной приятный музыкальный голосок, который я бы назвал ангельским, если бы мне довелось слышать голоса ангелов.
Повернул голову к дверям. Я нисколько не напугался, поскольку знал, что голос принадлежит ей.
На меня глядело кругленькое симпатичное личико. Смоляные чуть растрепанные, понятное дело, от лежанья волосы, маленький носик, пухленькие губки. Кем же она мне доводится? Ух ты, еще и домашний такой коротенький халатик, который открывал полноватые ножки с идеально круглыми коленками. Я сразу уверил себя, что под халатиком ничего нет. Хотя, наверно, это и не совсем по-родственному. Скорей всего, какая-нибудь деревенская дурочка, седьмая вода на киселе. Но на дурочку она совсем не была похожа. В глазах у нее прыгали такие бесенки, которые выдавали в ней девчонку без комплексов.
— Кстати, Роман! — проговорил я, невольно и, как мне показалось, искренне улыбаясь.
Сидя на стуле, я низко наклонился, уткнувшись лбом в колени. Может быть, еще поцеловать ей ручку? Ладно! Перебьется! То подумает, что я потомок благородных рыцарей.
— Наташа, — проворковала она. Хорошо, что не Вероника и не Анжелика. Я бы сразу ее выгнал.
— Вы моя троюродная сестра по отцовской линии? Приехали поступать в театральный институт? Мечтаете о главных ролях в сериалах о любви и полицейских детективах?
Я с гордой улыбкой откинулся на спинку стула. Пусть оценит мою проницательность. В этом я себе никогда не отказывал, хотя сплошь и рядом ошибался.
— Все люди — сестры и братья, — смиренно ответила моя юная гостья.
Я согласился. То, что она сослалась на библейскую концепцию происхождения человечества, однако еще не означало, что предо мною юная мать Тереза.
— Это так! Но инцеста я себе не могу позволить. Как-то, знаете, не расположен к этому.
— Когда я сказала про сестер и братьев, я имела в виду, что у всех людей единый предок — Адам и Ева. Если, конечно, стоять на религиозных позициях. Но вы, конечно, человек неверующий.
У! А я, оказывается, девушка, вас недооценивал. Несомненно, у вас красный диплом вуза. Она подошла к столу, взяла бутылку и поставила в холодильник. И сделала это так по-хозяйски.
— Это позднее! А шампанское вы не могли прихватить? — ее вопрос прозвучал как упрек.
Да! Кажется, она решила взяться за меня всерьез. А если это еще и надолго. Кто знает, что в этой прелестной головке?
— Увы! Я любитель более крепких напитков. А о том, что мне предстоит встреча со столь обворожительным созданием, я как-то не догадался. Но я могу исправить ситуацию, — сказал я, всё-таки приподнявшись со стула, чтобы соответствовать взятому мною тону.
— Мужчины вообще не догадливы! — фыркнула она, убирая пустую тарелку в раковину.
— У тебя богатый опыт общения с мужчинами, что ты так хорошо знаешь их психологию? Или ты изучала психологию гендерных отношений? И у тебя имеется диплом психолога?
— Ну, я не буду прикидываться невинной простушкой. Кстати, я уже совершеннолетняя.
Я кивнул. Могла бы не напоминать об этом, поскольку более красноречиво говорили об этом ее формы.
— Да, для этого прикидываться простушкой нужно быть великой актрисой. И что же дальше? А то я в полном недоумении. Любопытство съедает меня. И обрати внимание, делает это в буквальном смысле.