Порождая бурю

Эта мысль отбросила его назад на несколько дней, когда они кричали друг на друга в офисе Марии Луизы. Розалия обвинила его в том, что он развлекался с ней, пока было интересно, как это делали многие до него. Но это было в корне не верно. Бенджамин сказал, что любит ее, он заботился о ней, он переживал ее боль, как свою собственную. А она говорит, что ему надоело?! Да, ему надоело в конце концов, потому что от Розалии не было никакой отдачи, кроме как во время секса. И ему стало этого мало. Но самое главное — Бенджамин не верил, что что-то может измениться. Чем больше он узнавал девушку, тем больше он видел перед собой препятствий быть с ней.

Бенджамин любил дело, которым занимался. Хирургия его привлекала гораздо меньше. Ему нравилось наблюдать, как день за днем то, что раньше было неподвижным или болело, выздоравливало и начинало двигаться. Он любил прогресс, развитие, движение вперед. И если бы его попросили выбрать, теперь он не смог бы решить, что для него важнее: медицина или каратэ.

В кабинете Бенджамин переоделся и оставшиеся пять минут до первого пациента сел за стол и взял смартфон. И сразу же раздался стук в дверь, и на пороге появилась Элена с бумажным стаканчиком с кофе.

— Доброе утро, Бен! — Она улыбалась и уже подходила к нему. — Не вставай…

Она обошла его и встала сзади, сначала поцеловав его в щеку, а потом положив ему обе руки на плечи.

— Как дела, Бен? — руки Элены стали разминать ему плечи через ткань рабочей униформы. — Как ты напряжен!

— Хм… Я немного устал, должен это признать. Утром здесь, вечером в школе…

Он закрыл глаза. Руки Элены творили чудеса. Бенджамин их прекрасно помнил, с того времени, когда они были вместе.

— Тебе нужно расслабиться! Отдохнуть… — шептала она ему на ухо, продолжая массаж. — Даже большие и грозные мужчины нуждаются, чтобы из понянчили и окружили любовью.

— Хм… — вырвалось у Бенджамина, и он открыл глаза.

— Та девочка, Розалия… Что у тебя с ней?

— Хм… Ничего! Мы с ней несовместимы.

Говорить это вслух было странно, но так оно казалось реальнее и правдоподобнее.

— Жаль, Бен. Глядя на тебя на рождественском обеде, я подумала, что это она.

Элена вдруг оторвала руки от плеч и, наклонившись, обняла Бенджамина за шею. Она прижалась к его задней части шеи щекой.

— Такая мысль посещала и меня, — ответил он, поглаживая ее руки. — Но я ошибся.

— Главное, осознать это, пока еще не слишком поздно, — добавила женщина.

— Будем считать, что я успел, — усмехнулся Бенджамин. — Элена, прости, мне пора начинать.

— И мне.

Она расцепила руки, снова поцеловала его в щеку и, пожелав хорошего дня, вышла. А Бенджамин пригласил первого пациента. Обычно общительный, сегодня он мало разговаривал и погружался в свои мысли каждый раз, когда у него выдавалась свободная минута. В пятницу он сказал Розалии то, что думал на самом деле. Она так разозлила его, что стало не важно, обидит он ее или нет. Эта ненужная политкорректность! В прошлый раз Бенджамин пытался ее оградить от резких слов, но она заслуживала их все. Эта неуемная жажда спорить, доказывать, подавлять и торжествовать...

Вечером Бенджамин вошел в зал, снял обувь и вступил на татами. Он слышал в женской разлевалке голоса, но только не голос Розалии. Впрочем, она могла и молчать в тот момент. Но он совсем не чувствовал запаха ее духов, который всегда улавливал в воздухе, когда она появлялась в школе. О ее присутствии ему становилось известно намного раньше, чем он видел ее.

Сегодня Розалия не пришла. Об этом сообщила Мария Луиза, уточнив, что Розалия слегла с жесточайшим гриппом. Бенджамин, конечно, в это не верил. Но мысль, что он ее не увидит, не могла не радовать. Встречаться с ней после того, что произошло, он не хотел. Но ее отсутствие не просто означало, что сегодня ее нет, оно могло означать, что ее больше не будет. Зная характер Рози, его предположения могли оказаться верными. Осознание этого отозвалось тупой болью в груди. Как бы ни был убежден Бенджамин в правильности своих действий, все же разрыв оказался более болезненным, чем он ожидал.

Он наивно полагал, что поведение Розалии, ее способы реагировать на окружающих, решать проблемы, сосуществовать среди других — все то, с чем не был согласен Бенджамин, помогут ему забыть ее улыбку, прикосновения, голос. Что негативное вытеснит моменты, когда он был с ней счастлив. Что недовольство ею облегчит ему муки о правильности принятого решения и полностью исключит сомнение.

Бенджамин ошибся в расчетах. Он всегда ошибался, когда дело касалось Розалии. Ее действия подчинялись лишь какой-то ее собственной логике. Лучшее, что можно было сделать — это сбежать. И Бенджамин так и сделал. Но он не мог избавиться от желания видеть ее. Когда после двух дней отсутствия, она появилась в школе все еще с остатками насморка и редким кашлем, он украдкой бросал в ее сторону взгляд. А ведь они даже не поздоровались друг с другом. Но он был рад видеть ее. Ему было важно знать, что с ней все хорошо.

Мария Луиза часто оставляла свое рабочее место, чтобы лишний раз взглянуть на поссорившихся влюбленных, а во взаимности чувств она даже не сомневалась. Ее и смешило и расстраивало это показное безразличие. Она замечала короткие взгляды со стороны обоих. Воспользовавшись моментом, пока Розалия стояла одна, она подошла к ней и что-то спросила. Та беззаботно улыбнулась и подернула плечами. Бенджамину было трудно разобрать, о чем говорили две женщины, да и наблюдать за ними долго он не мог, иначе кто-нибудь мог заметить, что он не сводит с них обеих взгляд.

Вдали от Розалии Бенджамину не становилось легче, но так, по крайней мере, он мог расслабиться. Рядом с ней это было невозможно: его преследовал ее запах, тот, что с самого начала одурманил его сознание настолько, что Бенджамин позабыл о Маринелле и пошел на измену.

У Бенджамина было не мало партнерш, со многими из них он остался в хороших отношениях, даже если инициатором окончания отношений был он. Некоторые не смогли принять разрыв и окончательно самоликвидировались. Были и такие, с которыми завязалась дружба. Одной из них была Элена — врач, к которой Бенджамин отправил Розалию, чтобы сделать компьютерную томографию. Они давно работали вместе. Элена придерживалась свободных взглядов и постоянно пребывала в перманентном состоянии заядлой одиночки, что, однако, вовсе не мешало ей менять партнеров в свое удовольствие. Она, Бенджамин знал это, была бы не прочь вспомнить прошлое и с ним, но только на короткое время.

В его день рождения Элена везла его на ужин. Он даже не сопротивлялся — надо было отвлечься и по возможности развлечься. А может даже и напиться, и очнуться в ее постели.

— Куда мы едем? — поинтересовался Бенджамин, наблюдая, как резко съехала Элена с кольцевой, даже не сбавив скорость. — Хотя, не отвечай. Мне не так важно. Твоему вкусу я доверяю.

— И прекрасно, тебе понравится.

Заведение оказалось небольшим пабом, в котором Бенджамин раньше не бывал. На вывеске, которую он не успел прочесть, красовалась английская королева Елизавета с огромной кружкой пива в руке. Внутри играла музыка, но было довольно пустынно, лишь бармен стоял за стойкой и протирал бокал.

— Это не очень популярное место, как я…

Он не успел закончить, потому что откуда то из-за столов, стойки и других скрытых мест повыскакивали знакомые лица и проорали «С днем рождения». И сразу все ринулись к Бенджамину поздравлять его. А он стоял ошалевший и не понимал, приятно ему или нет. Здесь были не только коллеги по карате и старшие ученики, но и коллеги из студии физиотерапии. И это точно было дело рук Элены. Сбежать было невежливо да и невозможно, поэтому оставалось только улыбаться и чокнуться с каждым присутствующим.

Адриано произнес тост, в разгар которого дверь паба открылась и на пороге показались Розалия и Мария Луиза.

— И какого черта нужно было ехать так далеко, чтобы попасть в прокуренный бар с кучей странных людей?