Страница 37 из 56
Вот она, истинная суть.
Мужчина поднял осколок, тот блеснул и отразил следы прошлого. Того дня, когда Арэс совершил ошибку, которую спустя столько лет пытается исправить.
Вот показалась Мизелла, одетая в красное платье, а вот и он — юный и гордый. Тщеславный. Вот они создают заклятие, взывая к древней магии. Но их сил недостаточно.
— Крови! — исступленно кричит Мизелла, — надо дать крови!
Она взмахивает рукой, и появляется теневой человек. Кроу. Он тащит за руку ребенка, мальчика, одетого бедно и запачканного мукой.
— Сын мельника, — бросает небрежно Мизелла, — в семье еще семеро, никто и не заметит потери. Отца одарю потом золотом.
Мальчик плачет и отбивается, Мизелла шепчет ему ласковые слова, мягко касаясь щеки, и тот замолкает. Зачарованно смотрит на нее.
— Давай, иди сюда, милый, — зовет мальчика колдунья. И в этот момент Арэс пробудился. С его глаз словно слетела пелена, а Мизелла показалась в истинном свете. Она так была поглощена любовью, вся без остатка. Любовью к власти. И ей она была готова отдать в жертву все. Все.
Круг создан, мальчик уже внутри. Его окружают осколки зеркал, перья, кости, свечи и ножи.
Все произошло быстро, слишком быстро. Арэс и сейчас с трудом мог восстановить события. Мизелла занесла руку с ножом над зачарованным мальчишкой, Кроу зажигал свечи, осколки зеркал звенели…
Он бросился на нее. Завязалась борьба. Когда бьются маги, особенно те, что были близки, природа бушует. Ревут ураганы, гремят грозы, разливаются реки и рыдают моря.
Это длилось минуты, но казалось, что прошли века. Минут хватило, чтобы мальчик опомнился и убежал, а Мизелла и Арэс стали врагами.
Она бросалась грязными словами, выплевывая их словно яд, ее прекрасное лицо было искажено ненавистью и разочарованием. Арэс с горечью смотрел, в кого превратилась та, кого он когда-то называл своей.
— Все кончено, — сказал он ей и медленно поплелся к выходу.
— Как ты смеешь? Никто не бросает меня! — ее голос звенел, вокруг нее звенели всполохи тьмы.
— Значит, я буду первым, — кинул он и улыбнулся стальной улыбкой.
Внутри него что-то надломилось, и это острое разочарование и горечь ударили глубоко-глубоко, туда, где сокрыта душа. Она дала трещину.
— Так умри! — в спину ему ударила жгучая волна.
Будь он просто человеком, то уже бы упал. Будь он сейчас просто магом, то легко отразил бы удар.
Но сейчас он был и тем, и другим. Магом, что разочаровался в любви. Магом, что увидел истинную суть вещей.
Сила ненависти, что исторгла Мизелла, ударила не в спину, но прямо в душу. В трещину, что только-только появилась.
Душа раскололась, вспыхнуло алое зарево, откинув и Мизеллу, и Кроу назад. Арэс осел на землю, закрыв от слепящего света глаза.
Когда он открыл их, колдуньи и ее слуги уже не было. А душа не была больше целой. В этом месте, там, где царила магия грез и зеркал, частицу его души поглотил осколок одного из зеркал.
То была часть души юная, светлая. Та, что умела любить и мечтать.
Тот осколок Арэс забрал, да заключил в камень, превратив в амулет. Он мог бы частицу попытаться вернуть, или вышвырнуть прочь — ведь та была мертва. Но Арэс упрямо носил ее в амулете, возможно, втайне надеясь, что она оживет.
И ведь ожила. Криста пробудила ее.
Силуэты прошлого исчезли. Арэс глядел на колонны и вечное небо. У него было всего одно мгновение, не больше минуты, чтобы попросить. Древняя магия быстро утекала, и кое-где виднелись очертания стен дома.
Мужчина бережно достал шарик с именем Кристы и дотронулся им земли. Древняя магия с протяжным звуком «ш-ш-ш» впитала в себя его блики. Запомнила.
Сверху упал осколок зеркала. В нем виднелись очертания синего леса. Арэс поблагодарил Древнюю магию, склонив голову. Затем убрал шарик в карман, взял осколок, завернув его в платок, и вышел.
Грезы вернулись — и теперь здесь снова стоял разрушенный дом.
Арэс уверенно шел к замку. Имя и осколок правды — вот, что он даст Кристе, вернувшись во дворец. Впереди еще много дел. Ведь теперь, когда финал близко, Мизелла не будет сидеть в стороне.
Арэс будет ее ждать.
Глава 36
Эриан жаждал знать все. Впервые я увидела в его глазах такой сильный интерес. Я сказала ему лишь свое имя — Криста. И что украсть имя принцессы мне помогла приемная матушка.
— Ты недоговариваешь, — произнес Эриан, сощурив глаза.
Мы находились в королевском парке. Шумели фонтаны, гвардейцы поглядывали на служанок, пробегающих мимо. Было людно, несмотря на поздний час. Весь замок был взбудоражен появлением Авроры. Эриан подозвал одного из слуг и приказал принести фруктов. Перевел взгляд на меня.
— Меня не обмануть, — сказал он, — я знаю, что история твоя куда длиннее. Расскажи с самого начала. Почему ты такая злая?
Я закатила глаза, сделала глубокий вздох и посмотрела на небо. Сегодня моей советчицы-луны видно не было.
Все смещалось и запуталось, и сейчас мне хотелось побыть одной, чтобы привести мысли и чувства в порядок, а не отвечать на требовательные расспросы принца.
К нам подбежал Фильнус, как обычно, раскрасневшийся и нервный.
— Ваше высочество, — промолвил он, протягивая поднос, — ваши фрукты.
— С каких пор ты стал разносить еду, Фильнус? — сказал Эриан и взял с блюда пару ягод винограда.
Кланяясь и расшаркиваясь, Фильнус произнес что-то невразумительное и повернулся ко мне.
— Извольте и вы, ваше высочество, угоститься.
Я покачала головой.
— Извольте.
Он весь дрожал, на лбу выступила испарина, глаза многозначительно расширились. Ах, проклятье! Кажется, этот слуга принес какую-то весточку от Мизеллы. Совсем из ума выжил — сделал это при Эриане.
Фильнус едва заметно кивнул в сторону дольки апельсина. Вздохнув, я нехотя взяла ее. Разом погасли все звезды и уличные фонари. Непроницаемая тьма окутала все вокруг. Стояла тишина.
Раздался стук каблуков. Щелчок — и тьму рассеял свет свечей. Теперь я была не в парке, а в огромном зале, том самом, где встречалась с Мизеллой в прошлый раз.
Она медленно шла ко мне, облаченная в голубое платье, вышитое звездами. На лице ее играла улыбка. Но взгляд…
Взгляд выдавал ее настроение — недовольное, мрачное, злое.
Мизелла взмахнула рукой, и около нас появился стол с двумя стульями.
— Присядь, дитя, — ласково сказала она и тоже села.
Я заняла стул напротив нее.
— Чаю?
Не успела я ответить, как на столе появился дымящийся чайник и две чашки. Мизелла разлила чай и подала мне. Колдунья сделала большой глоток, зажмурилась от удовольствия и, открыв глаза, произнесла:
— Криста, милая. Почему принцесса из королевства Гор не вкусила яблоко?
Я попробовала чай на вкус и, отставив чашку в сторону, ответила:
— Потому что я не убийца.
Мизелла чуть склонила голову, посмотрела на отставленную мной чашку и улыбнулась.
— В чем дело, милая, тебе не понравился мой чай?
— Слишком крепкий.
— Да? — она выглядела удивленной, — а раньше именно такой ты чай и любила. Темный и горький, разве не так?
— Вкусы меняются, — мой голос был твердым и ровным, но внутри у меня все дрожало, Сила моя трепыхалась, как свеча на ветру. Вылез вдруг позабытый страх — трепет, который я испытывала перед Мизеллой в детстве. Я изо всех сил пыталась его подавить.
Колдунья внимательно смотрела на меня. И хотя я не выдала свой страх ни вздохом, ни взглядом, кажется, она все поняла. Мизелла ласково улыбнулась и подошла ко мне. Она обняла меня за плечи, поглаживая по голове.
— Дитя, ты запуталась, совсем запуталась. Кажется, этот Арэс совсем запудрил тебе голову. Ты не должна ему верить. Он объявил тебе войну. А войну маги никогда не ведут честно и открыто, будь осторожна, милая. Ну что ты вздыхаешь? Отчего ты не дала яблоко той принцессе, Криста?