Двойные листочки

Ваня ничего не ответил. Он кивнул и с медленным вздохом вышел из такси. Яна стояла возле подъезда. Было непривычно видеть её в джинсах и кедах, и, как бы Ваня ни злился, он всё же отметил, что в таком виде Яна выглядит ещё моложе и не менее привлекательно. Он подошёл к ней почти вплотную. Слова, что так хотели вырваться несколько минут назад, застряли в горле. Вместо громких обвинений Ваня тихо произнёс:

— Я знаю.

Яна, до этого пристально смотревшая на него, нахмурилась, скрестила руки на груди и отвела взгляд.

— Зачем ты это сделала?

Когда она ответила, голос её звучал хрипло и тоже очень тихо:

— Я сделала то, что было единственно правильным.

Ваня сжал челюсть и заставил свой голос звучать спокойно.

— Я тоже на этих снимках и имел право знать.

— Ты всё равно ничего не смог бы сделать.

— Я мог бы уйти. И должен был.

Яна хмыкнула, всё так же глядя куда-то в сторону.

— Нет, не мог бы. И уж точно не должен был.

— Это не тебе решать.

— Мне. Я старше, и вся ответственность на мне.

— Я совершеннолетний.

— А я с образованием, — голос Яны сделался громче. — И не просто с образованием. Я — учитель. И вина за выговор и сломанную судьбу лежала бы на мне.

— Моя судьба — это моё дело. — Ваня боролся с желанием схватить Яну за плечи и заставить поднять на него глаза. — Ты не должна была…

Яна повела бровью, едко улыбнувшись сугробу.

— Я спасла тебя и твоё поступление, Низовцев, ты должен быть благодарен.

— Благодарен за то, что ты себя утопила?

— Я в порядке.

— Ты осталась без работы. Без хорошей работы. Из-за меня.

— Я найду работу. А ты… — Яна повела плечом. — А тебе теперь ничто не помешает поступить за рубеж, как ты и хотел.

— Но, может, я уже не хочу? Может, я передумал? Ты меня даже не спросила! — голос Вани опасно приближался к крику. Он заставил себя говорить тише. — Ты ничего не знаешь, и решила всё за двоих, взяв всю вину на себя…

Яна резко мотнула головой.

— Нет.

— Что нет?

Яна промолчала.

— Посмотри на меня.

Яна продолжала сверлить взглядом сугробы.

— Посмотри мне в глаза и скажи.

После мучительно долгих секунд она всё-таки подняла на него взгляд.

— Что же я должна сказать?

Ваня сделал шаг вперед.

— Скажи, что я тебе не нравлюсь. Что я тебе безразличен. Скажи это.

Яна улыбнулась ему холодной чужой улыбкой. После продолжительной паузы она сказала:

— Тебе показалось, Низовцев.

— Что?

— Всё, что было в прошлом полугодии, — это просто наивная школьная фантазия. Тебе только показалось, что между нами… что-то возникло, и что это похоже на какое-то чувство. Тебе показалось, что ты, возможно, немного увлёкся мной. Точно так же тебе кажется, что ты передумал поступать за рубеж, — Яна говорила до того отрешённо, что Ване захотелось зарычать от бессилия. Яна смотрела на него в упор глазами, в которых вместо карамели сейчас был лёд. — Это пройдёт. Мы больше никогда не увидимся, и вся эта история забудется.

— Ты сейчас убеждаешь меня или себя?

Яна промолчала.

— И я не увлёкся.

— Тем более, — Яна кивнула и снова отвела взгляд. — Тогда и волноваться не о чем. Я знала, что…

Ваня положил руки Яне на плечи и слегка повернул к себе, заставив снова поднять на него глаза.

— Я больше чем увлёкся. И ты это знаешь.

Яна упрямо мотнула головой.

— Ничего я не знаю, Низовцев. И знать тут нечего.

Ваня горько усмехнулся.

— А самое интересное — ты тоже.

— Что я тоже?

— Ты тоже увлеклась. Ты пытаешься меня оттолкнуть, но своими действиями, особенно увольнением, только подтвердила то, о чём я и так догадывался.

Яна покачала головой и развернулась, чтобы уйти, но Ваня удержал её руку.

— Послушай. Я уже давно думаю о том, чтобы остаться. Чёртов Певцов своим чёртовым талантом сбил мои планы раньше, чем мы… раньше, чем я по-настоящему узнал тебя. Если мы с ним пройдём прослушивание, я останусь. И даже если не пройдём, возможно, и тогда… И ты бы это знала, если бы поговорила со мной. Если бы не увольнялась. Я останусь, и…

— И это ничего не изменит!

— Почему?

— Потому что я старше!

— Всего на три года!

— На целых три года, Низовцев! Между нами пропасть. Ты ещё учишься в школе, и тебе нужно уезжать, ты же так хотел этого! И ты не посмеешь из-за меня передумать!

Ваня поджал губы. Он сделал медленный вдох и так же медленно выдохнул.

— Что ещё?

— Что?

Ваня в упор посмотрел на Яну.

— Какие ещё есть причины? Я младше, я учусь в школе, — Ваня говорил и загибал пальцы. — Мой возможный отъезд. Что ещё?

Молчание.

— Яна… — Она нехотя подняла на него глаза. — Есть ли что-то ещё?

Яна едва заметно качнула головой. Ваня ухмыльнулся.

— Вот и прекрасно.

— Что же в этом прекрасного? — недовольно спросила она.

Ваня наклонился к её уху и с улыбкой, которой не мог бы представить пять минут назад, прошептал:

— А то, что в этих пунктах нет ни единого слова о том, что у тебя есть парень. — Яна, кажется, собиралась что-то возразить, но он склонился ещё ниже. — И ты так и не сказала, что я тебе не нравлюсь. А значит… — Ваня немного отстранился и мягко усмехнулся. — Отдаю тебе должное, ты предприняла неплохую попытку. Особенно сегодня, всеми этими словами. Но со мной это не сработает. Так что… — Ваня отошёл на шаг и склонился в графской манере. — Мы закончим этот разговор позднее, сударыня. Я ничего не могу сделать со своим возрастом. Но вот с остальными пунктами — вполне.

Яна покачала головой.

— Ты ошибаешься. Ваня, пойми, сейчас тебе кажется, что всё серьёзно и навсегда, но пройдёт время, и ты посмотришь на это с другой стороны. Ты пожалеешь, что не уехал. Тем более, из-за какой-то училки. Есть много прекрасных девушек, которые подходят тебе по возрасту и… по всему остальному. Ты не должен идти на жертвы из-за меня. И ты не должен оставаться, если поступал в школу ради зарубежных вузов. Что бы ты там не говорил про Певцова. Это всё… — Яна провела рукой между ними. — Не стоит таких усилий.

Ваня склонил голову на бок и слегка усмехнулся.

— Скажи это себе, когда увольнялась из лучшей школы города ради моего личного дела.

Их взгляды пересеклись — Ванин насмешливый и Янин… Печальный? Влюблённый?.. Она действительно пыталась заставить его поверить, что ей всё равно, но взгляд выдавал её. От этого взгляда Ване отчаянно захотелось прижать Яну к себе и... Но не сейчас. Раз это для неё так важно, школьник её целовать не будет.

Ваня отошёл ещё на несколько шагов.

— До конца учебного года осталось три чёртовых месяца. И после… — Ваня кивнул в знак прощания. — Мы поговорим.

Не дав себе передумать, он развернулся и быстро зашагал к такси, в котором его ждал Певцов. Он спиной чувствовал, как Яна смотрит ему вслед. Когда он дошёл до такси и, не устояв, всё-таки обернулся, Яны уже не было.

Глава 24. Подготовка

ПЕТЯ

Петя зашёл в школу. Сегодня он приехал раньше, потому что не хотел завтракать с отцом, который в последнее время всё чаще стал расспрашивать об универах, факультетах, оценках, то есть обо всём, о чём Петя с ним разговаривать не хотел. Так что сегодня Петя переступил порог школы ещё до восьми утра, прошёл к шкафчику и подумал, что Низовцев, возможно, знает толк в атмосфере — в школе действительно было по-утреннему тихо и приятно. Переодевшись в этой приятной тишине, он пошёл по коридору, но тут до его слуха донёсся звук, от которого сердце подскочило. В кабинете музыки кто-то играл на гитаре. И, конечно, так играть мог только Низовцев. Петя направился туда. Кабинет музыки был оборудован специальными звукоподавляющими панелями, так что когда Петя открыл дверь, его буквально накрыло звуковой волной электрогитары. Ваня стоял спиной ко входу и играл что-то очень интересное. И красивое. И был полностью поглощён процессом. Да. Вот с таким Низовцевым Петя и хотел поступать. Дружить он может с любым, но поступать — только с этим. Петя дождался, когда Ваня остановится, и сказал: