Двойные листочки

— Да уж, из Яны мотиватор получился получше, чем из меня.

Ваня обернулся. Петя подошёл, усмехнувшись:

— Мог бы сразу сказать, что нужно просто перестать отвечать на твои сообщения…

В Петю полетел медиатор. Ваня явно целился ему в глаз, но Петя поймал медиатор одной рукой у своего лица и стал подбрасывать, как монетку.

— Как ты попал в кабинет?

— Попросил охранника открыть, сказал, что Вероника Николаевна разрешила приходить, когда здесь свободно.

— Полагаю, мы наконец-то начинаем готовиться. У нас всего два месяца, а готовность — ноль процентов.

— Не ноль.

— Нам нужно придумать концепцию, подготовить один кавер и что-то своё, а у нас ни...

— Я песню написал.

Петя вскинул брови.

— Ты пишешь песни?

— Ты настолько удивлён после того, как осенью мы уже одну мою исполнили? — Ваня отобрал у него медиатор и приложил к струнам. — Я пишу стихи, которые могут стать песнями, но у меня проблема с аранжировкой. Этому… Этому меня не учили.

— Не учили? Так ты всё-таки с кем-то учился?

Ваня кивнул. Петя заметил, что челюсть Вани немного напряглась.

— Меня учил отец.

— Твой отец тоже был музыкантом? Или прошедшее время неуместно? Ты не рассказывал, так что поправь меня, чтобы я не выглядел грубияном.

Ваня поднял уголок губ в какой-то недоброй усмешке.

— Присядь, это лучше слушать сидя. — Ваня серьёзно посмотрел на Петю. — Мой отец — один из первых проектов Зиновьева.

— Чего?! Ты шутишь!

Ваня покачал головой.

— Мой отец — крутой гитарист. Его группа была довольно популярна в местной тусовке, и Зиновьев их заметил. Тогда ещё не было никакой академии, разумеется. Через некоторое время он предложил им контракт в Штатах. Мама не хотела, чтобы отец уезжал, но он обещал, что заберёт нас, когда там устроится. А через год… Попросил развод. Мне было десять.

Петя уставился на Низовцева. Да, это многое объясняло. Талант, навыки, нежелание петь на сцене и поступать в академию…

— Значит, отец научил тебя играть, — задумчиво подытожил Петя.

— И петь. Немного. Он постоянно играл дома, а я повторял. Мне нравилось играть вместе с ним, это было… — Ваня помедлил. — Это было счастливое время. А потом он уехал. После его отъезда я не хотел притрагиваться к гитаре, чтобы не расстраивать маму, но… Ничего не смог с собой поделать. Я знаю, что кое-что у меня неплохо получается. Но к Зиновьеву я не хотел, боялся, что маму это расстроит.

— Но теперь ты передумал? — с сомнением спросил Петя.

— Не то чтобы передумал. Скорее смирился с тем, что, похоже, и так неизбежно бы случилось. Даже смешно. — Ваня горько улыбнулся.

— Но если твой отец уехал, почему ты так стремился поступать за рубеж?

— Ну, во-первых, мне хотелось сделать то, чего не сделал отец, — вернуться. Дело принципа. Во-вторых, зарубежный вуз казался мне какой-то голливудской мечтой — стоит туда поступить, как все проблемы решатся. Казалось, что здесь нет таких перспектив. Но проучившись с вами полгода, я понял, что уезжать необязательно, здесь тоже есть место… Деньгам. Успеху. Ваши родители же как-то зарабатывают, не так ли? Ну а в-третьих… Я пытался наступить на горло своей любви к музыке, заменить её учёбой. По понятным причинам. Я не хочу быть похожим на отца, но, кажется, есть вещи, которые…

— Которые у тебя в крови. — Петя понимающе кивнул. Мда, вот так история. Если и существует судьба, то она сыграла с ними очень весёлую шутку. — А если мы не поступим? — спросил он и почувствовал, как у него защемило сердце от собственного вопроса.

Ваня посмотрел на него и твёрдо сказал:

— Мы поступим. Другого варианта теперь нет. Ни для тебя… Ни для меня.

— Но ты же всё равно подал документы вместе со всеми, кто претендует на зарубежные направления, я видел списки.

— Да. Но если мы поступим, я не уеду. Мама будет этому рада, хотя новость про Зиновьева, скорее всего, её шокирует. Яна убедится в серьёзности моих намерений, ну а я… — Ваня провёл рукой по грифу гитары. — А я буду заниматься тем, что люблю.

Петя кивнул и сел за ударную установку.

— То, что ты играл, когда я вошёл, — звучит неплохо. Это и есть твоя песня?

— Да, но я пока не придумал, как сыграть в конце. И слова — припев не совсем ложится на музыку, кажется, надо подобрать другой ритм.

— Покажи слова.

Ваня протянул ему телефон, и Петя пробежал глазами по строчкам. Да, Низовцев не зря самый крутой в кабинете литературы.

— Напой, как ты это представляешь.

Ваня напел куплет. Петя кивнул.

— Что-то в этом есть. Начнём с начала. Сыграй, как там было.

Ваня сыграл первый куплет, и ещё раз — уже вместе с Петиной импровизацией. Когда они остановились перед припевом, Ваня сказал с довольной ухмылкой:

— С тобой звучит получше.

Петя тоже усмехнулся.

— Получше. Звучит, как надо, потому что теперь это не сопли, а музыка. — Петя снова посмотрел слова. — Припев не ложится на такой ритм, ты прав. Что, если сменить здесь размер на семь восьмых? И петь более отрывисто, почти слогами. И стаккато на гитаре. Давай попробуем.

Ваня вскинул брови, но кивнул, и парни, вместе негромко напевая слова, стали подбирать ритм для припева. Петя несколько раз переходил от куплета к припеву, пытаясь выбрать подходящую барабанную сбивку. Звонок на первый урок обоих привёл в замешательство — они даже не заметили, как пролетело время. После уроков они снова заняли класс. Провозившись ещё час, они, наконец, оба были довольны припевом.

Ваня наклонился к педалборду*.

— А что, если добавить дилей? Или реверберацию?** Не знаю.

— Попробуем все варианты? — спросил Петя.

(*Педалборд - специальная площадка для педалей эффектов, предназначенных для обработки звука музыкальных электроинструментов.

**Дилей и реверберация - названия педалей эффектов)

С того дня они репетировали постоянно — перед первым уроком, на больших переменах, после дополнительных занятий. Они играли и играли, пытаясь сделать так, чтобы мелодия звучала гармонично, оттачивали навыки, обсуждали детали. Помимо музыки они работали и над вокалом. Петя с удивлением обнаружил, что может чисто брать довольно высокие ноты, диапазон Ваниного голоса был гораздо шире, что с одной стороны создавало простор для исполнения, но с другой осложняло выбор. Они никак не могли определиться с тем, как лучше звучит припев, поэтому, в конце концов, призвали на помощь группу поддержки. В один из дней они выцепили Вику и Милю из библиотеки и усадили перед собой в музыкальном классе.

Когда девчонки сели на парты перед ними, парни сыграли им один из возможных вариантов. После того, как они допели и оборвали последний аккорд, в классе зазвенела тишина. Петя вышел из-за установки и, поигрывая палочками, облокотился на последнюю парту рядом с девочками.

— Ну как вам?

Миля шокировано на них посмотрела.

— Вы сами это придумали?

— Да, Ванчелло слова написал, а музыку вместе, но это всё ещё очень сыро, — забормотал Петя, глядя на свои пальцы, между которыми чёрная палочка летала так быстро, что белые узоры сливались. — У нас есть ещё несколько набросков, так что прежде, чем топить песню в критике, давайте вы послушаете альтернативный вариант…

— Топить в критике? — воскликнула Миля, выхватила палочку у Пети из рук и стукнула его по голове. — Вы шутите? Это же… Парни, это очень, очень хорошо! Мы послушаем альтернативу, но даже сейчас уже всё понятно.

— Что понятно? — спросил Ваня.

— Что вы, блин, талантливые. Вика, скажи им!

Вика кивнула.

— Да. Это правда красиво.

Петя прищурился.

— Красиво, но восторга не вызывает, как я погляжу.

Вика фыркнула.

— У меня фанатский шок, Певцов. Я не очень разбираюсь, но Миля права, звучите вы… что это за стиль? Это же не совсем чистый рок?

Ваня кивнул.

— Поп-рок. Он мягче и… попсовее?

Петя покачал головой.

— Давай заменим на слово «популярнее». Наша рок мягкий. А ещё очень красивый и популярный. Прям как мы.