Чудовищная работа

— Я видел его, — спокойно произнёс Матвей, усаживаясь за стол. — Да, он очень похож на меня. Их называют двуличниками. Существо надевает личину человека и втирается в доверие к тем, кто его знает, чтобы выведать нужную информацию. Что он у тебя спросил?

— Как я извёл вампира и Кощея. Блин… — я выдохнул с протяжным стоном и схватился за голову. — Я же чуть не рассказал ему. Очень хотелось.

— Они оказывают воздействие, использую нейролингвистическое программирование, вызывая нужное желание.

Матвей подозвал официанта и сделал заказ, велев убрать заказ двуличника.

«Я оплачу», — пообещал он на его вопросительный взгляд.

А у меня после произошедшего кусок в горле не лез, и кофе, как на зло, закончилось, чтобы его промочить.

— А ты−то настоящий? — осторожно поинтересовался я, когда официант ушёл, и протянул ему руку для пожатия.

Парень улыбнулся, пожав её. Я обратил внимание, что его ладонь тёплая.

— Ты заметил в нём какую−нибудь странность?

— Ну… холодком от него тянуло. А так больше ничего.

— В следующий раз попробуй якобы случайно заглянуть под стол. Возможно повезёт, и ты увидишь его копыта.

— Ужас… — выдохнул я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. — Как же я спокойно жил ещё неделю назад.

— С двуличниками просто. Договорись с оригиналом о неком пароле, и они не смогут тебя обмануть, не узнав его. И самое безопасное сталкиваться с ними в общественном месте. Узнают, что ты их раскрыл, могут разозлиться и даже убить, но среди людей делать этого не будут. Не захотят привлекать внимание.

— Боже… все хотят убить несчастного Сима, — с горечью проговорил я. — И какой будет наш пароль?

— Сам придумай.

Матвей огляделся, не подслушивает ли кто нас. Я тоже огляделся, поддавшись паранойе.

— Хорошо, в следующий раз я спрошу, как тебя зовут. Ты должен ответить, — я наклонился к нему ближе и прошептал: — Меня зовут Иса Овна.

Матвей прыснул со смеху и показал поднятый вверх большой палец.

— Здорово! И к тебе это тоже относится.

— Понял, учту. Значит они и тебя преследовали?

— Бывало пару раз встречал их среди толпы, ощущал, что следят за мной. Может подослал кто. А… пофиг!

К нашему столику подошёл официант и составил с разноса заказ Матвея. И мне представилась возможность попросить принести кофе.

За дружеской беседой я вскоре изменил своё отношение к произошедшей встрече с двуличником. Мне она даже стала казаться смешной. Раз его подослали, значит нечисть серьёзно встревожена гибелью своих кровожадных представителей, и, значит, я смог заставить их меня бояться. Они не узнали моей тайны, а это и есть мой главный козырь, который поможет мне держать их на расстоянии.

Из кафе мы вышли вместе.

— Ну, бывай, друг, — пожелал на прощанье Матвей.

— Заглядывай, не забывай, — попросил я.

После встречи с ним, я решил заскочить в церковную лавку за святой водой, окончательно уверившись в её чудесном действии. И вот, запасшись двумя пол−литровыми бутылками ценной жидкости, аккуратно сложив их в полиэтиленовый пакет, я продолжил гулять по городу. Возвращаться к себе не хотелось, и никаких мистических воздействий, заставляющих вернуться в квартиру, я не ощущал — это радовало. Погода была солнечной и тёплой, напоминанием о вчерашнем дожде остались лишь редкие лужи на асфальте.

Неожиданно на противоположной стороне дороги, среди толпы, ожидающей зелёного сигнала светофора, я заметил Рея. Парень смотрел себе под ноги, не обращая внимание на окружающих пешеходов. У меня возникло сильное желание проследить за ним. Возможно, он направляется домой, тогда я узнаю, где он живёт. Поэтому я решил изменить маршрут и притаился за ближайшим деревом. Загорелся зелёный свет. Люди стали переходить перекрёсток. Я дождался, когда Рей пройдёт мимо меня, и пошёл следом, соблюдая расстояние. Рей был одет в тёмно−сиреневую рубашку и светлые брюки, так что он был виден издалека. Идя за ним, я очень надеялся, что он не почувствует слежки.

Парень преодолел пару кварталов и свернул к старому одноэтажному деревянному домику, стены и шиферная крыша которого потемнели от времени. Окошки были маленькие с аккуратными белыми наличниками. Перед домом находился деревянный полисадник, густо заросший бардовой мальвой.

Я проследил, как Рей открывает деревянную створку ворот и исчезает внутри. Оставшись без объекта наблюдения, я некоторое время размышлял, что мне дальше делать: ждать его или войти самому?

Наконец, решился. А… была−не была!

Я направился к дому. Ворота оказались не заперты. За ними открывался вид на небольшой чистенький дворик. Дорожка, выложенная из красного кирпича, вела к трёхступенчатому крыльцу дома. Я поднялся по скрипучим ступеням. Дверь была приоткрыта. Я осторожно вошёл в сени. Путь в жилую часть дома преграждала деревянная дверь, обитая чёрным дерматином. Прежде, чем войти, я постучал по косяку.

— Войдите! — донёсся громкий голос.

Я решительно открыл дверь. Едва переступил порог, навстречу вышел Рей.

— Привет! — первым поздоровался я и протянул руку. — Ты сам говорил без стука не входить. Я постучал.

— Ну заходи, раз пришёл, — Рей был удивлён моим появлением и неуверенно пожал мне руку.

Жилище Рея представляло собой бревенчатую избу. Ни обоев, ни штукатурки, ни картин. Стены просто из жёлто−белых брёвен. Всего было две комнаты: зал и кухня. Небогатая обстановка: круглый стол у окна, накрытый красивой клеёнкой, пара стульев, кровать у стены и телевизор на кронштейне над небольшой тумбочкой. На полу серый полосатый палас. И кажется, самой дорогой вещью в этом доме была хрустальная, люстра висящая в центре зала.

Мы сели за стол. За окном через прозрачную тюль просматривалась часть улицы с редкими пешеходами.

— Как ты меня нашёл? — поинтересовался Рей.

— Увидел, как ты через дорогу переходишь, решил проследить, — не стал скрывать я.

— Ясно. Моё жильё, по сравнению с твоей квартирой, выглядит жалко.

— Ну, если ты тут живёшь, значит тебя всё устраивает.

— Устраивает. Это спокойный район. Я даже не закрываю двери на замок.

От моего внимательного взгляда не укрылось его едва заметное раздражение. Всё же мой приход оказался для него неожиданностью, и, возможно, я отвлёк его от важного дела. Но не было похоже, что он спал. И телик был выключен. Пауза в нашей беседе вызвала в моей душе дискомфорт. И я решил разрядить напряжённую атмосферу.

— Рей, а у тебя в доме домовой есть?

Глаза парня расширились от удивления. Я же, на всякий случай, огляделся по сторонам и заглянул под стол.

— А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто интересно.

Рей задумчиво почесал голову, затем встал и ненадолго ушёл на кухню. Вернулся с парой банок холодного пива.

— Держи, — он сел и, открыв свою, сделал глоток.

— Был у меня домовой. Убили его.

Я только успел отхлебнул пива, но, услышав такое, чуть не подавился.

— Как?

— Его звали Устиний. Весёлый был, проказничал иногда, но не по злобе, а так из настроения хорошего. А однажды я прогуливался по окраинам города и увязался за мной кот. Большой такой, серый. В общем обычный. До моего дома со мной шёл, ну и разрешил я ему поселиться у нас. Устиний невзлюбил кота. Дразнил его, предметами обкидывал. Говорил: скинуокер это и требовал, чтобы я его выгнал.

— Кто такой скинуокер? — поинтересовался я.

— Вот и я тогда не знал. Оказалось, это по−нашему оборотень или перевёртыш.

Из оборотней мне вспомнились инспекторы, превращённые в мебель.

— Нет, это не те оборотни, что в пятницу к нам приходили. Это другие существа. Они на себя шкуру зверя надевают, но, похоже, забывают, как обратно превратиться, так и ходят в ней. Им может даже человек стать. Только потом я стал замечать, что кот ведёт себя странно. Особенно меня пугала его привычка сидеть на стуле, как человек, свесив ноги. Однажды я чётко услышал вместо «мяу», слово: «Дай!». Струхнул я тогда сильно. Даже бояться стал на него смотреть. Казалось, что он знает, о чём я думаю. А думал я, куда кота деть. И никак не мог решиться на что−то конкретное. С каждым днём домовой злился всё сильнее. Однажды я проснулся от жуткого воя. Открыл глаза и вижу, как они сцепились и кубарем катаются по полу. Кот зубами вцепился в шею домового и вдруг расти начал. Тогда я со всей силы пнул его ногой в голову. Кот отскочил и ощерился на меня злобно, а глаза его огнём горят. Меня словно кипятком обдало. Рванул я на кухню за сковородкой. Есть у меня здоровая такая, чугунная с ручкой. Когда вернулся, кот снова напал на домового. Да только я не успел помочь ему. В тот миг, когда сковороду коту на голову обрушил, услышал хруст. Тварь перекусила ему шею. Но одного удара хватило. Кот тоже дух испустил. Тело его обмякло и стало уменьшаться, а вскоре осталась вместо него только шкура облезлая. Похоронил я Устиния, а шкуру сжёг, на всякий случай. С тех пор мой дом без домового.