Рассказывает геральдика

Судя по архивным, летописным и геральдическим материалам, очевидно, что Радша был лицом историческим, действительно жившим в Древней Руси в середине XII в. Вероятно, он был одним из участников событий, описанных в летописи 1146 г. и имевших определенное значение в жизни Древнерусского государства. Каким-то образом он становится тиуном великого князя в Киеве, а затем перебирается в Новгород после народной смуты против князя. При Александре Невском положение его потомков упрочивается.

А. С. Пушкин не знал всех этих подробностей о своем знаменитом предке. Ведь дело о внесении герба Пушкиных в гербовник возникло только в год рождения А. С. Пушкина; пятая же часть гербовника, где было описано его славянское происхождение, вышла уже после смерти поэта в 1840 г.

Кто писал декабристу?

На этот раз перед исследователем лежали всего четыре письма. Они адресовались человеку, добровольно посвятившему себя борьбе с самодержавием, сознательно отдававшему свою жизнь во имя улучшения жизни народа. Этим человеком был декабрист И. Д. Якушкин. Но кто его корреспондент? Ведь так важно установить любой, даже самый незначительный факт из жизни людей, участвовавших в движении декабристов.

Но этот вопрос ученый искал, но не мог найти ответа. Лежали перед ним пожелтевшие бесценные листки, шли часы раздумий, поисков, а разгадки все не было. И кто знает, была бы она найдена или нет, если бы исследователь вдруг не обратил внимание на одно из писем, датированное 8 августа 1825 г. На нем были следы гербовой печати. Едва заметной, потрескавшейся, но это уже был ключ к разгадке.

Снова тщательное изучение печати, попытки восстановить ее первоначальный облик. Затем на помощь пришел «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи». И вот наконец найдено. Изображение на остатках печати совершенно совпадало с изображением герба баронского рода Черкасовых.

Но это было только полдела. По письмам корреспондент И. Д. Якушкина предстает человеком высокообразованным, увлекающимся философией. Он имел жену, маленького сына, но с женой жил порознь: она — в Калужской губернии, а он с матерью — в Москве.

Никто из рода Черкасовых не был похож на этого человека, не подходили биографические данные. Значит, корреспондента нужно было искать в среде, близкой к роду Черкасовых. Поиски, сравнения, факты архивных документов подтвердили предположение, что таким человеком мог быть Дмитрий Александрович Облеухов, женатый до 1822 г. на баронессе Екатерине Ивановне Черкасовой.

Возникает другой вопрос: почему же Облеухов не воспользовался своей печатью?

Но обратимся опять к письму, где, к счастью, есть дата — 8 августа. Вполне вероятно, что летом Облеухов жил в имении своей жены в Калужской губернии. Отсюда он писал И. Д. Якушкину, а так как своей печати под рукой, видимо, не было, то пришлось воспользоваться печатью с родовым гербом жены.

Так бывает часто, когда исследователь, встречаясь с подобными загадочными фактами, долго и безуспешно пытается их определить, тогда как именно герб на документе может просто и точно указать авторство.

Титулованные русские дворяне заказывали на фабриках бумагу с собственным гербом. Он мог быть изображен в качестве водяного знака или в виде оттиска, сделанного специальным штемпелем. На такой гербовой бумаге дворяне вели переписку, использовали ее для документации. Иногда на бумаге мог стоять герб не заказчика, а самого фабриканта.

Историки часто сталкиваются с документами, написанными на гербовой бумаге. И зачастую гербы оказывают неоценимую помощь в определении имени автора, что особенно важно, когда подпись бывает неразборчива, плохо видна или сокращена, а печать отсутствует.

Так, например, тщательное исследование гербов на письмах помогло вскрыть еще одну ошибку. Как-то в Кабинет вспомогательных исторических дисциплин в Ленинграде поступили письма членов бывшей царской фамилии. До этого другие письма уже были разобраны, и авторы, казалось, определены. Например, одна из пачек была отнесена к жене Николая II — Александре Федоровне. Все эти письма были подписаны вроде бы одним и тем же именем латинскими буквами «Алекс».

Сотрудники кабинета более внимательно изучили эти документы и обнаружили, что они написаны на бумаге с совершенно разными гербами в левом верхнем углу, хотя почерк во всех письмах внешне сходен. Всю стопку можно было разделить на три части: письма на бумаге с императорской русской короной, королевской английской и великогерцогской германской.

Знаки же на бумаге дали возможность определить и трех вельможных корреспонденток. Кроме последней русской царицы ими были королева английская Александра, урожденная принцесса датская, и великая герцогиня Александра Мекленбург-Шверинская, подписывавшиеся одинаковым именем. И опять истину помогли установить гербовые эмблемы.

На помощь приходят экслибрисы

Люди, любящие книгу, конечно, хорошо знают, что такое экслибрис. Это книжный знак в виде художественно исполненного ярлычка или виньетки с именем владельца, а часто и с рисунком символического содержания. Дословный перевод с латинского означает «из книг». Обычно он приклеивается на внутренней стороне переплета или обложки книги, зачастую не только «удостоверяя» книгу, но и украшая ее.

Экслибрисы возникли очень давно. Ими были гербы, изображенные на переплетах книг или вклеенные внутри. До недавнего времени считалось, что на Руси они появились во времена Петра I. Недавние исследования рукописных книг Соловецкого монастыря показали, что уже тогда существовали экслибрисы. На одной из книг был рисованный знак игумена Досифея, относящийся еще к 1493–1494 гг.

В широком употреблении экслибрис впервые появляется в Германии после изобретения книгопечатания. В XV–XVI вв. он развивается в самостоятельный вид искусства, который нашел отражение в творчестве выдающихся мастеров: Альбрехта Дюрера, Ганса Гольбейна, Лукаса Кранаха. Приблизительно в это же время экслибрис появляется и на Украине.

Книжные знаки получают широкое распространение в России лишь в XVII в., с появлением библиотек, принадлежавших светским лицам. Три первых известных книжных знака в России принадлежали князю Дмитрию Голицыну, фельдмаршалу Якову Брюсу и лейб-медику Петра I Роберту Арескину. Экслибрис Голицына представлял собой латинскую надпись, а два других были родовыми гербами.

С момента появления и вплоть до начала XIX в. экслибрис почти всегда состоит из изображений гербов, как наиболее выразительных средств указания на владельца книги. Гербовые экслибрисы оказали неоценимую помощь ученым в определении принадлежности книг известным историческим деятелям, старинным библиотекам.

Изучение гербовых экслибрисов позволило только за период с 1930 по 1940 г. определить книги более сотни крупных библиотек, принадлежавших в XVIII в. известным людям России, а также разрозненные книги из различных частных собраний, выброшенных на рынок наследниками богачей. Таким образом были установлены книги современников Петра I — князя Григория Федоровича Долгорукова и графа Петра Борисовича Шереметева, воспитателя Павла I — графа Никиты Ивановича Панина, графа Аракчеева, библиофильских семей Голицыных, Строгановых, Чернышевых и многих других.

До революции исторический интерес к экслибрисам был слабо развит. Даже книги довольно известных, как оказалось впоследствии, лиц не могли определить только потому, что не всегда умели раскрыть секреты «таинственных эмблем».

Когда после Октябрьской революции сотни анонимных старинных библиотек влились в наш книжный фонд, возникла прямая необходимость установить их прежних владельцев. Были выявлены поистине уникальные библиотеки. В числе их — собрания книг канцлера елизаветинского времени графа А. П. Бестужева-Рюмина, адмирала И. Ф. Крузенштерна, лейб-медика Петра I Арескина с одними из первых на Руси экслибрисами, поэта-юмориста И. П. Мятлева (приятеля А. С. Пушкина), князя Н. А. Долгорукова.