Рассказывает геральдика

Печать сохранилась на именном указе атаману Гурьева городка о доставке пороха в Яицкий городок и на указе Военной коллегии походному атаману Белобородову о следовании его корпуса к Магнитной крепости для соединения с армией Пугачева. Есть сведения, что подобная печать стояла и на указе Военной коллегии, адресованном крестьянам Иргинского завода, на котором был «красной сургучовой натрет ево изображен».

Известно, что печатью Пугачева интересовался А. С. Пушкин во время работы над повестью «История Пугачевского бунта». Он разыскал ее в архивах и гравюру с нее поместил в приложениях к названной книге.

После этой печати в августе 1774 г. у Пугачева появляется новая, выполненная гораздо лучше, чем предыдущая. Видно, над ней трудились уже не просто крестьяне Яицкого городка, а мастера своего дела. Возможно, это были серебряники, изготовлявшие медали с портретом Петра III для отличившихся повстанцев. Печать была с надписью и снабжена профилем молодого мужчины, одетого в латы и наручи, с генеральской лентой через правое плечо. Один оттиск печати сохранился в именном указе атаману и казакам Березовской станицы Войска Донского с призывом присоединиться к восставшим, другой — в указе Пугачева калмыцкому тайше Банбуру, где он тоже призывал калмыков прийти к Камышину на Волге для объединения.

Однако и эта печать не была для Пугачева последней. В доме казака Бородина, считавшемся дворцом «императора» в Яицком городке, нашли еще одну медную печать, имевшую текст на восточном языке. Она фигурировала потом в Москве, на следствии по делу Пугачева.

Военная коллегия повстанцев применяла вначале и печать с государственным гербом России — двуглавым орлом, а позднее небольшую печать с изображением герба некоего дворянского рода. Печати Пугачева и Военной коллегии затем приводились на следствии как вещественные доказательства вместе с документами повстанцев, медалями и «перстенем золотым или позолоченным с харею злодея Пугачева».

Печати широко использовали также атаманы пугачевского войска, например Салават Юлаев (табл. XXI, 3). Они были самыми разнообразными. Атаман И. Н. Зарубин-Чика («граф Чернышев»), организатор повстанческого движения на Южном Урале, имел печать, где были изображены две накрест сложенные веточки и фигурные вензеля. Бывали случаи, когда атаманы ставили первые попавшиеся под руку печати. Это значит, что характеру печатей не придавали большого значения: важным было то, что они исходили от законных властей «императора Петра III». С этой целью сам Пугачев всячески стремился сохранить в изображениях на своих именных печатях полное сходство с изображениями самого Петра III.

«Слух обо мне пройдет по всей Руси великой»

Среди фамильных гербов дворянских родов было немало очень древних, передававшихся из поколения в поколение. Самые типичные из них, составленные по всем канонам геральдики, можно проследить на примере родовых гербов прославленных русских полководцев М. И. Кутузова (табл. XXI, 4) и А. В. Суворова, графов Платовых, гетманов Богдана Хмельницкого и Петра Сагайдачного (табл. XXI, 5–7), прославленных мастеров слова Пушкина и Вяземского, Карамзина.

Возьмем, к примеру, родовой герб Пушкиных (табл. XXI, 8), включенный в «Общий гербовник» и позволяющий проследить любопытные детали из родословной великого поэта{83}.

Широкому кругу почитателей поэзии Пушкина хорошо известно, что поэт с материнской стороны — потомок арапа Петра Великого, Абрама Петровича Ганнибала. Абиссинский негр был еще мальчиком привезен из Константинополя в подарок Петру I. Он прижился в России, прошел путь от денщика при царе до генерал-аншефа. О своем прадеде поэт рассказывает в повести «Арап Петра Великого».

О своем предке со стороны отца А. С. Пушкин писал так: «Мы ведем свой род от… Радши, или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества св. Александра Ярославича Невского…» «Знатный» и «благородный» Рад-ша оставил в своем потомстве множество родов: Поводовых, Каменских, Бобрищевых-Пушкиных, Бутурлиных, Мятлевых, Кологривовых и др.

Среди представителей этих родов бытовало предание об общности их происхождения от Радши или Рачи. Сам А. С. Пушкин по этому поводу говорил:

Мой предок Рача мышцей бранной

Святому Невскому служил;

Его потомство гнев венчанный,

Иван IV, пощадил…

То, что предок Пушкина Радша действительно был исторической личностью в упомянутые поэтом времена царствования Ивана IV показывает «Государев родословец», составленный в 1555 г. для Ивана Грозного. Еще дореволюционных исследователей интересовало, как, когда и откуда появился при дворе великих князей Радша, действительно ли он был лицом историческим или это просто результат «украшения древних родословий».

Оказалось, что слова «мужа честна» в самом деле означают, что А. С. Пушкин — потомок знатного рода. Так, в год рождения Пушкина их родовой герб был занесен в «Общий гербовник дворянских родов». Вот как он выглядел: щит горизонтально разделен на части; в верхней половине в горностаевом поле, на пурпуровой подушке с золотыми кистями лежит алая бархатная княжеская шапка — символ того, что «муж честный» Радша, проживавший в славянских землях, в России, воевал в те времена под знаменем великого князя Александра Невского; в нижней половине щита, с правой стороны, на голубом поле — рука в серебряных доспехах, держащая обращенный вверх меч. Этот символ был древним славянским геральдическим символом и доказывал, что потомки Радши — выходцы из славян; в левой нижней части щита, на золотом поле — орел с распростертыми крыльями, держащий в когтях меч и державу — родовой герб предков самого Радши. Щит венчают шлем с золотой дворянской короной, голубой намет с золотым подбоем с тремя страусовыми перьями. Герб находился и на личной печати А. С. Пушкина (табл. XXI, 9), которой особо дорожил поэт. В автобиографическом стихотворении «Моя родословная» А. С. Пушкин в присущей ему лаконичной и образной форме так выразил свое отношение к этому родовому символу:

Под гербовой моей печатью

Я кипу грамот схоронил,

И не якшаюсь с новой знатью,

И крови спесь угомонил,

Я грамотей и стихотворец.

 Я Пушкин просто, не Мусин,

Я не богач, не царедворец…

Изображение герба с небольшими изменениями было принято всеми потомками Радши. Гербы дворянских родов этой ветви обязательно сочетают в щите три фигуры — руку с мечом, одноглавого орла и княжескую шапку или корону, зафиксированные в «Общем гербовнике».

В роду Пушкиных были известны разные варианты герба, но обязательно с этими тремя эмблемами. Из этих вариантов наиболее близким к утвержденному гербу был герб, которым пользовался поэт. Он хорошо сохранился на оттиске печати А. С. Пушкина на его письме к Е. М. Хитрово, опубликованном в 1927 г. в книге «Письма Пушкина к Е. М. Хитрово». Как полагает основоположник советской геральдики и гербовой экспертизы В. К. Лукомский, эту печать поэт получил в 1830 г. от своего дяди Василия Львовича Пушкина, а тот, в свою очередь, видимо, унаследовал ее от своего отца Льва Александровича Пушкина — деда поэта.

Достаточно взглянуть на эту печать, чтобы убедиться: среди изображений геральдического характера выделяется княжеская шапка — прямое указание на то, что Радша нес военную службу при Александре Невском. Однако исследования архивных материалов показали, что знаменитый Радша не был современником Александра Невского, а в Невской битве в 1240 г. принимал участие уже правнук Радши, Гаврила Олексеич, подвиги которого описываются в Новгородской летописи. По подсчетам, Радша жил на столетие раньше князя Александра Невского и мог быть отождествлен с Ратшею — тиуном киевского князя Всеволода II Ольгевича, данные о котором есть в Киевской летописи.