Страница 18 из 57
Кроме русских были выявлены громадные собрания датского министра графа Бернсторфа, положенные в основу Бцблиотеки морского ведомства в 1806 г., герцогини Кингстон, приезжавшей в Россию при Екатерине II, и многие другие не менее ценные библиотеки.
Вот какими золотыми ключиками могут оказаться небольшие бумажные ярлычки — экслибрисы с гербами владельцев книг, растрескавшиеся старые гербовые печати, искусно процарапанные клейма — эмблемы на самых различных предметах из жизни и быта ушедших поколений. С их помощью могут заговорить целые народы и эпохи, раскрыться новые, совершенно неизвестные ранее подробности давно минувших дней.
ЭМБЛЕМЫ РАССКАЗЫВАЮТ
Возьмите старый гербовник, перелистайте его страницы, и перед вами развернется замечательная история земли русской. Многое отражено в гербах ее городов. В отличие от гербов родовых, зачастую символизирующих богатство и самодовольство их владельцев, гербы русских городов, происшедшие от земельных эмблем, отражают славное прошлое нашего народа, героические подвиги, труд, развитие хозяйства (табл. XXII, 1–9).
В России было более 600 городов, имевших свой герб. Правда, царское правительство не берегло эти символические эмблемы, а бездарные чиновники по-своему их переделывали, искажали, дополняли различными монархическими или религиозными атрибутами. Эта чиновничья бесталанность сразу бросается в глаза. Дополнения настолько грубы, настолько не вписываются в общую композицию герба, что отделить их от старого эскиза довольно просто.
К сожалению, территориальные эмблемы, их значение, эволюция форм, происхождение до сих пор остаются малоизученными, а зачастую вовсе не разъясненными{84}. И это при всем том, что эмблемы русских удельных княжеств существовали уже с XII в., а с конца XVI в. имелась и объединенная общим стилем целая серия эмблем. Истолкования земельных эмблем оказались совершенно забытыми, а от многих из них сохранились всего лишь официальные описания.
Герб — это своеобразный художественный паспорт города, где в скупых фигурах изображения можно прочитать главное, что присуще тому или иному городу. В этом ценность русских гербов, их отличие от западноевропейской геральдики, где чаще всего можно увидеть ненужные условности, элементы, ничего не выражающие.
Возьмем, к примеру, герб Медыни, издавна славившейся своим медом. На щите его изображены вездесущие пчелы, принесшие городу известность. А с герба города Евпатории смотрит золотая голова барана, означающая условия для разведения овец в пределах Тарханкутского полуострова, на котором и размещена Евпатория. Рядом изображена медицинская эмблема, что также говорит о целебности местных грязей, о развитии города как курорта. На гербе Баку — струи горящего газа и якорь, которые не менее выразительно говорят о том, чем занимаются жители города. Грифон на керченском щите — символ некогда процветавшей столицы Боспорского царства — Пантикапея, ключ же означал вход из Черного в Азовское море. Столь же выразительны гербы Феодосии, Городни, Ялты, Измаила, Перекопа (табл. XXIII, 1–9).
Зачастую изображение на гербе связывается с самим названием города. Например, на гербе Волчанска — волк, Сум — три сумы, Сосницы — сосна, Змиева — змея, Изюма — гроздь винограда, Козельска — козел, Камышина — камыш, Березны — береза, Серпейска — два скрещенных серпа и пр. (табл. XXIV, 1–9).
Очень красочны и ярки цвета русских гербов. Голубые, как небо, они означают красоту и величие, ярко-зеленые — изобилие, красные, как пламя, — мужество, храбрость. (Городские гербы см. на цветной вклейке, стр. 80–81.)
Эмблемы городов могут рассказать о многом: о красоте и богатстве родной земли, о ратных и трудовых подвигах, отразить народные сказания, местные культы, легенды и многое-многое другое. Каждый герб — это целая повесть{85}.
Древнейший из собратьев
А сколько тайн сохраняют и по сегодняшний день изображения на эмблемах! Так, до сих пор еще не раскрыто происхождение эмблемы Войска Донского, Прилук, орла в гербах Чернигова и Одоева (табл. XXV, 1–4) и эмблемы города Владимира (табл. XXVI, 1–2), не вполне ясна ее эволюция, ее судьба в послемонгольское время. Изображение эмблемы владимирских князей — лев, стоящий на задних лапах, было найдено на двух щитах: св. Георгия и Феодора Стратцлата. Они датируются XII в., значит лев уже был родовой эмблемой владимирских князей начиная — с Андрея Боголюбского{86}.
Да, это действительно, древнейшая из городских эмблем нашей страны, эмблема, которой 700 лет. Безусловно, это еще не был сложившийся, утвержденный герб, но уже можно выделить его основу.
Владимирский герб к тому же один из наиболее окруженных загадками. Даже по вопросу, какое животное изображено на нем — лев или леопард, ученые не пришли к единому выводу{87}. Правда, большинство склоняются к тому, что это все-таки лев. Геральдические правила, например, дают четкую установку, как именно должен изображаться лев, а как леопард. Так, например, А. Лакиер считал: «Обыкновенная геральдическая поза льва есть в профиль, так что видны одно его ухо и один глаз. Он представляется стоящим на задних лапах, а передними бросающимся вправо; окровавленный язык выходит из пасти, хвост же его поднят кверху и концом упадает на спину… Фигура леопарда отличается от льва тем, что видна вся его голова с двумя глазами, что он представляется идущим, т. е. стоит на трех ногах, а четвертую заносит вперед и что хвост его падает не на спину, а напротив, поднят кверху и откинут»{88}.
Описание очень подробное. Прочитав его и сравнив изображения этих двух животных, можно, не колеблясь, разобраться в их породе.
На эмблемах владимирских князей зверь стоит на задних лапах, морда его изображается в профиль, слегка намечена львиная грива. К тому же в Древней Руси леопард не был известен. Интерпретация А. В. Арциховским миниатюры в Кенигсбергской летописи, где изображено войско Андрея Боголюбского, тоже ясно показала, что животное, изображенное там, — лев.
Но откуда появилось изображение льва во Владимиро-Суздальском княжестве? Некоторые ученые полагают, что оно было заимствовано из западноевропейской геральдики, ибо, дескать, изображения нанесены на боевые щиты — принадлежности рыцарства.
Известно, что лев прославлялся еще в искусстве древнего и средневекового Востока. Образ льва в определенное время ассоциировался с образом могущественного царя, пока с развитием культа льва не превратился в злое начало, враждебное всем добрым поступкам. Пример тому — эпос о Геракле. Такова же его эволюция в Сирии, Египте, Урарту, Иране и соседних с ними странах. Образ льва, отражая то силу и храбрость, то могущество, а иногда даже и зло, прошел через определенные исторические этапы, причем не всегда хронологически последовательно.
Несомненно, образ льва должен был со временем проникнуть и в христианство. Но в христианстве он отождествляется со святыми, символизирует Христа. Именно этим объясняется его популярность в Армении, Грузии, Болгарии, в Древней Руси X–XI вв. Здесь лев стал изображаться в виде традиционного хранителя. Подобное можно сказать и о владимиро-суздальском искусстве. Мы встречаем изображения львов в Успенском и Дмитриевском соборах во Владимире, в церкви Покрова-на-Нерли, во многих других соборах. Всюду львы, украшая в основном врата, были традиционно-охранительными эмблемами.
Интересно отметить, что в трактовке этих животных владимиро-суздальскими мастерами проявилось определенное своеобразие. Этот свирепый зверь стал выглядеть вполне добродушно.
Но есть и другая сторона развития культа льва. С давних времен, еще в Византии (V в.), Армении (VI–VII вв.), изображение льва было символом власти, несокрушимого могущества. Гербовые эмблемы львов находят на тронах, вещах, монетах правителей.
Идея сильной княжеской власти особенно подходила сыновьям Юрия Долгорукого — Андрею Боголюбскому и Всеволоду III. Стремясь к централизации, национальному единству, князья были очень разборчивы в эмблематике. Для их великой идеи централизации уже, вероятно, было недостаточно своего родового герба — трезубца. Из всех известных князьям геральдических образов наиболее подходил, видимо, образ льва.