Страница 14 из 57
Герб князя
Не менее своеобразной находкой оказался и большой каменный крест, обнаруженный в верховьях Волги и известный под названием Лопастицкого{79} (табл. XX, 5–6). По внешнему виду он относился к пограничным камням, обычно ставившимся в Древней Руси близ водных путей. Возможно, этот камень установили для обозначения таможенных путей, где в XII–XIII вв. проходила граница Смоленского княжества, Великого Новгорода и Новоторжской волости.
Но когда был поставлен крест? К какому времени его отнести? Определение даты по форме креста не дает точных результатов, ибо любая определенная форма могла использоваться в течение очень длительного времени.
Вот тут-то на помощь ученым пришли процарапанные и высеченные изображения по обеим сторонам креста. На одной помещен крест с точками на концах. Под крестом имеется еще одна точка, а вверху — замысловатый значок. То, что символизировал крест, было понятно; значок вверху, возможно, означал «святого духа»; точка под крестом — «адамову голову». Так думали некоторые исследователи. На эту мысль их наводили подобные изображения, встречающиеся на русских домонгольских крестах.
Гораздо большую загадку представляли изображения на другой стороне памятника. Кроме точно такого же четырехконечного креста, там был изображен знак в виде буквы «Т» с небольшой добавленной черточкой. Ученые некоторое время расшифровывали это изображение как схематически прорисованное имя «Христос», хотя подобных изображений имени Христа на Руси не было и лишь отдаленное сходство могло напоминать об этом.
И все же секрет был найден. Изображение оказалось одним из вариантов геральдических знаков суздальских князей, но относившимся к наиболее поздним их формам, датированным концом XII — первой половиной XIII в.{80}
Среди опубликованных гербов древнерусских князей не было ни одного похожего на геральдический знак Лопастицкого креста. Скорее всего он занимал особое место, дополняя таблицу известных гербов древнерусских князей.
Сама форма геральдического знака явно отличалась от формы тех, которыми пользовались сыновья Юрия Долгорукого. Другим князьям этой ветви он тоже не подходил, поскольку они правили, по всей видимости, до того, как была нанесена эмблема. Известны были и все эмблемы сыновей Всеволода Большое Гнездо, а вот эмблемы его внуков еще не были достаточно известны. Следовательно, владельца геральдического знака нужно было искать именно среди внуков Всеволода III.
Основываясь на хорошо известных гербах сыновей Всеволода, ученые нашли среди них очень похожие на знак Лопастицкого креста. Отроги влево были у гербов князей Константина Всеволодовича и Георгия Всеволодовича.
Из летописей следует, что деятельность сыновей Константина Всеволодовича территориально не была связана с областью верховьев Волги. Значит, следы нужно искать среди сыновей Георгия Всеволодовича. Но и тут, казалось, ждала неудача. Один из сыновей, 19-летний Владимир, был захвачен татарами в Москве и убит. Другой — Мстислав, ровесник Владимира, в один день с братом погиб под стенами Владимира. И, наконец, третий — Всеволод — тоже был умерщвлен. Но как раз в этом последнем случае было за что зацепиться. Ведь третий сын был старше братьев и рано начал политическую деятельность.
По летописям можно судить, что жизнь Всеволода была насыщена различными событиями. Восьмилетним ребенком он был послан отцом княжить в Новгород. Это происходило, когда новгородцы выступали за свои политические права, против суздальских князей. В том же году Всеволод был вынужден тайно бежать из Новгорода; затем в 1224 г. — возвратился сюда и снова бежал. Он отыскал сравнительно безопасное место — Торжок, более других выказывавший свои симпатии Суздалю. Здесь и начал княжить. В это время его отец Георгий Всеволодович со своими союзниками двинулся к стенам Новгорода, предъявив городу ультимативное требование выдать самых враждебных ему бояр. С новгородцев была взята большая контрибуция, а князем посажен шурин Георгия Всеволодовича — Михаил Черниговский.
Между тем Всеволод продолжал княжить в Торжке. В 1232 г. отец посылает его воевать с мордвой, потом с татарами. В сражении с ними под Коломной он был разбит, захвачен в плен и казнен.
Подробно ознакомившись с биографией Всеволода, с политической обстановкой того времени, удалось выяснить, что знак Лопастицкого креста можно отнести только ко времени княжения Всеволода в Торжке, т. е. к 1224 г., приняв его за геральдический знак самого князя. Сам же камень мог быть поставлен у Лопастицкого озера и в более раннее время, ибо случаи установки княжеских знаков на стоящих пограничных камнях не единичны. Подобная аналогия была найдена в серии смоленских геральдических знаков князей Древней Руси.
В результате новых исследований о Лопастицком кресте В. Л. Янин пришел к выводу о невозможности поименной атрибуции названных знаков в настоящее время. Но тем не менее остается несомненным отнесение их к разряду именно княжеских.
Новгородская находка
Много лет велись раскопки древнего Новгорода. Из-под земли появлялись все новые остатки сооружений, извлекались интересные вещи, рассказывающие о жизни и быте новгородцев. Например, уникальные берестяные грамоты.
Новгородцы строили основательно, прочно, подкладывая под фундаменты огромные валуны. Летом 1965 г. шли раскопки фундамента боярского терема с такими валунами. Каждый из них подробно зарисовывали, фотографировали, описывали.
Проделав над очередным валуном необходимую работу, его хотели поднять на поверхность. Рабочие привычно принялись за камень, но не тут-то было! Он упорно не поддавался, несмотря на все усилия. Удивительнее всего было то, что размер камня был совсем небольшой — 20 на 36 сантиметров. Принесли носилки. Подвели их под камень, четверо рабочих взялись за ручки. Носилки, однако, не выдержали тяжести, затрещали. Ясно было, что валун не совсем обычный.
Тщательно осмотрели находку. И тогда оказалось, что это вовсе не валун, а часть большой круглой свинцовой чушки. Небольшой «кусочек» был несколько причудливой формы, с зазубриной непонятного назначения на конце. Правда, через некоторое время, когда к этой зазубрине привязали канат и с его помощью вытащили слиток на поверхность, назначение зазубрины немного прояснилось. Возможно, она и была сделана специально для удобства транспортировки.
Но откуда попал этот слиток в древний Новгород? Письменные документы говорят о том, что свинец, потреблявшийся в Новгороде в большом количестве для изготовления привесных печатей, кровель самых значительных церквей, ввозился на Русь двумя путями: из Англии по Балтийскому морю и сухопутной «дорогой угров», пролегавшей по теперешней Венгрии.
А что если внимательно осмотреть найденный слиток? Возможно, на нем окажутся клейма: ведь обычно на каждом таком слитке ставилось клеймо и тщательно проверялось западноевропейскими купеческими объединениями. Монополия на ввоз свинца ревностно ими охранялась.
Находку аккуратно отмыли и действительно увидели замысловатые процарапанные знаки и два клейма. На одном из клейм была изображена эмблема в виде одноглавого орла, распластавшего крылья, с короной на голове. Другая эмблема представляла собой нечто подобное букве «К», также увенчанной короной.
Кому же принадлежали клейма с этими гербами: Англии, Венгрии или другой стране? Ведь в Западной Европе сплошь и рядом на эмблемах феодальных правителей изображены различного рода орлы.
Обратились к монетам западноевропейских стран с гербами средневекового времени. Но удивительно: на монетах Англии и Венгрии, откуда вероятнее всего могли завезти этот свинец, подобного орла не оказалось. Рассмотрели другие коллекции. И вот, наконец, нужный орел. Та же царственно посаженная голова, те же перья, одно к одному. Этот орел застыл на монете польского короля Казимира Великого, правившего в 1333–1370 гг. Буква «К» с короной является монограммой этого же короля.